Жизнь вносила свои коррективы. Кадров остро не хватало, поэтому примечание в своде законов предусматривало, что «при невозможности комплектовать стражу нижними чинами, запасными или отставными, в стражу могут быть определяемые и другие лица, удовлетворяющие требованиям полицейской службы». Да и в Справочнике видим: «Особенное внимание старшего стражника должно быть обращено на подведомственных ему стражников, малограмотных. Он обязан возможно чаще прочитывать и разъяснять им инструкцию и руководить ими в самом исполнении оной на деле».
Автору не удалось найти упоминаний об отставниках, принятых в состав земской стражи в 1913 году. Практически все, кого принимали на службу, были запасными, от рядовых до старших унтер-офицеров пехотных, стрелковых, гренадерских и конно-гренадерских, драгунских полков, железнодорожных батальонов, канониры, бомбардиры, бомбардиры-лаборатористы, фейерверкеры, саперы, младшие писари, трубачи, штаб-горнисты, музыканты, каптенармусы, матросы, низшие чины Пограничной стражи, Жандармского управления, конвойных команд, медицинские и ветеринарные фельдшеры, ратники ополчения 1 и 2 разряда. Два особенных случая – зачисление в земскую стражу бывшего воспитанника 38 летучего Артиллерийского парка и сверхсрочного подпрапорщика, почему-то заинтересовавшегося должностью младшего стражника.
В целом приказы создают впечатление, что набирали если не всех желающих запасных, то близко к тому. Особо жестким первичный отбор не был, вероятно, из-за дефицита кадров. Не удивительно, что при таком подходе отток кадров был весьма велик. В течение 1913 года на службу в земскую стражу губернии было зачислено 194 стражника, уволены 176 человек, 19 даже не явились на службу и также были уволены, как и 5 умерших. Общий баланс за год составил минус 6 человек. Учитывая, что речь идет примерно об 1 тысяче человек общего состава, текучка кадров не могла не создавать серьезных проблем в работе земской стражи.
Ожидалось, что «Все, поступающие нижними чинами в стражу, не имеют права просить об увольнении до истечении одного года со времени определения их на службу, но с тем, чтобы о желании своем выбыть впоследствии из стражи, они объявляли за три месяца до сего срока; по неспособности, или за дурное поведение нижние чины Стражи могут быть уволены Начальством во всякое время». [2] На деле Приказы показывают, что в течение года были уволены 200 человек, многие из которых не прослужили и трех месяцев, либо вовсе не явились на службу уже будучи зачисленными. В такой ситуации особая разборчивость при найме на службу нижних чинов была невозможна. Зачастую в приказах встречается ситуация, когда уволенный стражник через несколько недель или месяцев вновь назначается на службу.
Сложностей добавляла заметная ротация кадров – были распространены переводы стражников из одной команды в другую, или двух стражников разных команд – одного на место другого. Примеры соответствующих приказов: ППЗС №38, №58, №91, №104, №132, №156.
В отдельных случаях из бюджета земской стражи при увольнении стражника ему оплачивался проезд на родину, включая членов его семьи, выдавались «прогонные деньги на проезд». Оплата выдавалась далеко не всем и была, вероятно, своего рода наградой. Приказы об увольнении – ценнейший источник генеалогической информации, так как в них нередко приводятся данные о членах семьи увольняемого и о месте, куда он отправляется на жительство.
Иногда приказом губернатора казна брала на себя расходы по отправке на родину граждан империи, которые служили в земской страже ранее, опять же, при необходимости, с их семьями. ППЗС №141, №151.
Разделение на участки
Уезды, в полицейском отношении, делились на участки, в каждом участке полагалась команда из одного старшего и нескольких младших стражников. Старший участковый стражник осуществлял ближайшее и непосредственное заведывание нижними чинами каждого участка (участковыми стражниками), пользуясь правами и властью ротного фельдфебеля. Старший уездный стражник контролировал всех старших участковых стражников и их подразделения. При разделении уездов на полицейские участки, учитывалась плотность, или как тогда говорили, густота городского и сельского населения, центральность предполагаемого помещения команды, количество местечек и другие местные обстоятельства, с тем чтобы приблизительно на каждые 2500 душ сельского населения и на каждые 1500 душ населения городского приходилось по одному стражнику. На основании такого подхода канцелярия губернатора определяла штатное количество земских стражников. Губернатор имел право, «в случае действительной надобности, усиливать личный состав одних Уездных команд, переводя в оные нижних чинов из других уездов, но не выходя, однако же из определенного на губернию общего числа земских стражников». [1]
Пример такого действия: «Согласно ходатайства начальника Влоцлавского уезда и во изменение приказа по земской страже вверенной мне губернии 1907 года за №53, предлагаю штатное число земских стражников в Брестском, Ковальском и Любранецком полицейских участках Влоцлавского уезда уменьшить на одного младшего стражника в каждом, а в Влоцлавском полицейском участке таковое же число увеличить на 3 младших стражника». ППЗС №139.
Столь небольшое число стражников в Варшавской губернии оставляло немало возможностей для существования и активных действий правонарушителей всех сортов, вплоть до грабителей и бандитов. Так что населению губернии зачастую приходилось решать проблемы самостоятельно.
Газета «Варшавский дневник», 25 июня (8 июля) 1913 года, №174:
В последнее время бандиты стали оперировать в дачных местностях. Большой переполох вызвало на днях в Констанцине и в Сколимове нападение на одну дачницу, которую бандиты ограбили в лесу и ранили ножом. Другой случай произошел, по словам Новой Газеты, в лесу близ Брвинова, где двое злоумышленников напали на развозившего овощи и молоко крестьянина Мрукевича, ранили его двумя выстрелами из револьвера в голову, побили до потери сознания его дочь и отняли около 300 рублей. Мрукевич погнался за бандитами, зовя на помощь работавших на полях крестьян, которые окружили разбойников со всех сторон. Они пытались скрыться вплавь через пруд, но их поймали и передали земской страже.
Газета «Варшавская мысль», 20 февраля (5 марта) 1913, №51:
В углу, образуемом пересечением брестской и ковельской линий правительственной железной дороги, от станции Вавер ковельского участка до станции Рембертов брестского участка, широкой полосой тянется густой лес, принадлежащий помещику Браницкому.
Лес этот давно приобрел себе славу опасного. Дня не проходит, чтобы в нем кого-нибудь не ограбили. Жители окрестностей Варшавы, приезжающие с продуктами в город, находятся на постоянном откупе у шайки хулиганов, которые, под угрозой ножей и револьверов, требуют денег или постоянной дани. Такую дань платят и владельцы дач под угрозой «красного петуха».
Облавы земской стражи не пугают «лесных обитателей». Они всегда так удачно скрываются, что в руки полиции попадаются очень немногие.
Повышения и понижения
Нижние чины производились в старшие стражники по представлению начальника стражи с утверждения губернатора. Приказами губернатора оформлялись:
– назначения старших участковых в старшие уездные, ППЗС №82.
– назначения младших стражников старшими участковыми, ППЗС №12, №31, №37, №48, №57, №71, №83; №102, №131, №154, №167.
– смещения старших стражников в младшие, ППЗС №21, №31, №56, №101, №182.
Иногда младшим стражникам приходилось исполнять должность старшего участкового, ППЗС №180.
Оплата стражников
Оклады жалованья исчислялись «в год», были фиксированными и составляли:
– 300 рублей в год для старшего уездного. ППЗС №82
