Милена отчаянно и с благодарностью закивала, прикусывая губу, чтобы не разреветься.

— Блага тебе, девочка, — улыбнулся ей феран и она не удержалась от того, чтобы не обнять его. Он был отцом, настоящим. И ей так хотелось верить, что её родной папа понимает её, где бы его душа не была.

— Спасибо, — прошептала она, и феран поцеловал её в лоб, потом выпрямился.

— Уважаемый эйол проведёт обряд, уважаемый Лаар Таагран внесёт запись в книги Зарны, а я или Тёрк внесём запись о браке в книгу Горанов. И ещё, Лаар. После записи о браке, внеси запись, что достопочтенный Роар Горан стал фераном Изарии, а достопочтенный Элгор Горан стал митаром.

— Что? — кажется все трое мужчин спросили это одновременно. Только священник совсем тихо, как выдохнул.

Феран кивнул.

— А я с сего дня — тэяр Изарии, — добавил он и посмотрел на Роара. — Будь мудрым, сильным и благоразумным. Хотя бы перед тем, как всё разнести или сказать что-то в чувствах, для начала вдохни и выдохни. И так раз десять, а лучше больше. А лучше просто молчи.

И феран протянул митару руку. Роар словно завис в нерешительности, но потом протянул свою в ответ и они пожали друг другу локти, как это было здесь принято.

После того как феран ушёл, эйол повязал на запястье Роара и Милены разные концы одной синей нити. Милена не слушала, что говорил эйол, словно это был какой-то совершенно немыслимый бред.

Кажется она смирилась, что не сможет быть Роару никем кроме любовницы, она смирилась с тем, что у него может быть официальная жена, которая нужна, чтобы родить наследника. Милена даже смирилась, что когда-нибудь он полюбит эту свою жену, а белая ведьма станет не нужна. А после разговора с достопочтенным фераном приняла то, что родит, если выживет, Роару ребёнка и станет жить где-то отдельно, как вот Яза… другая женщина из его прошлого. Грустного и печального. Милена даже смирилась с тем, что тоже не выживет. Только осознание всего этого смирения и принятия пришло к ней сейчас, когда держала Роара за руку, когда становилась его женой, по-настоящему, навсегда.

Словно во сне.

Она пришла в себя только, когда закрылась дверь за вышедшими из комнаты эйолом и Лааром Тааграном, который как она теперь вспомнила, был судьёй Зарны.

— Роар? — позвала Милена так и оставшегося сидеть перед ней без движения митара.

— Мм, — откликнулся он, потом поднял на неё совершенно потерянный взгляд.

— Почему мне кажется, что тебе заставили это сделать, — она потеребила нить, что была завязана на её запястье.

— Что? — он нахмурился, уставился на неё, словно не понимал ни слова.

— Ты этого не хотел, — сказала Мила и сейчас снова начнёт реветь.

Боги, как она ещё не заработала обезвоживание и сколько вообще слёз может воспроизводить её организм?

— Что? Нет, светок, — а вот теперь у него в глазах появились слёзы. Он всё-таки понял о чём она. — Нет, маленькая. Просто, когда Рэтар спросил у меня о моих намерениях, когда спросил, чего я хочу — я не думал, что так можно. Я думал, что он спрашивает о другом. О помощи тебе в родах, о том, куда я хочу отправить тебя и ребёнка… я с ума сходил думая об этом. Потому что не хочу, чтобы ты где-то была, светок. Я тебя рядом хочу.

Он взял её за запястье, где была нить, поцеловал и уткнулся лицом в её колени.

— Я люблю тебя, Роар.

Он не ответил, он лишь обнял её ноги. А она ощутила себя самой счастливой на свете.

— Милена? — улыбнулся ей теперь уже достопочтенный тэяр.

Она выбралась из комнаты, потому что Хэла ругала, что девушка проросла в кресло и что несмотря на все эти её слёзы и эмоциональные качели, всё равно надо ходить, гулять и вообще плевать на то, что там о ней окружающие думают, потому что она теперь вообще хозяйка всего этого, так что поэтому наплевать вдвойне.

Рэтара Горана она нашла в комнате, которая раньше была кабинетом Элгора, точнее бронара.

— Хэла заставляет меня ходить. И Роар, — улыбнулась ему Милена. — И я хотела кое о чём спросить у вас. А ещё счастлива, что не пришлось подниматься на второй этаж.

Он ухмыльнулся и сделал жест рукой в сторону стула, что здесь был.

— Садись. Что ты хотела спросить?

— Я просто переживаю, — девушка села. — Я же ведьма, и я теперь… эммм…

— Ферина Изарии, — проговорил глава дома.

— Да. И разве люди не будут против? Против ведьмы супруги ферана? — она смутилась и уставилась на колени.

— Девочка, — он покачал головой и протянул ей руку через стол. Милена дала ему руку, Рэтар Горан сжал её пальцы. — Не бери в голову. Люди на самом деле, если и знают об этом что-то, то забудут очень скоро. А ещё — ты белая ведьма. Твоя сила не такая, как у Хэлы. Ты будешь влиять на погоду, на урожай, на приплод скота, на здоровье окружающих людей, на покой в доме и фернате. Ты будешь приносить благость в эту землю, Милена.

— И я должна буду во всём этом разбираться? — она кивнула на книгу, которая лежала на столе перед мужчиной. — Я должна признаться, что плохой экономист. В смысле, я ничего в этом не понимаю.

— Не переживай, я и Элгор тебе поможем, — успокоил её мужчина. — А потом ты сама всему научишься.

— Спасибо.

— Ты не заказала себе платья? — поинтересовался Рэтар Горан.

— Нет, зачем? — смутилась Милена. — Я ведь рожу, а потом уже можно будет…

— Видишь? Уже начала хозяйственно подходить к делу, — улыбнулся он и девушка засмущалась ещё сильнее. — Но правильного цвета всё же закажи. Хотя бы одно.

— Милка моя, — крикнула Хэла откуда-то из главной залы. — Завтракать пошли!

— Иди, — усмехнулся мужчина.

Милена с улыбкой кивнула, с трудом поднялась и пошла к чёрной ведьме.

В середине местного лета случился праздник Тэраф.

Очередное безумие из выпивки, песен, костров, веселья. Когда все вокруг становятся равными друг другу и всё превращается в настоящий балаган. Судя по всему таким должен был быть и праздник Изара, но из-за напряжённой тогда обстановки, он прошёл намного скромнее и пристойнее. Но вот в честь Тэраф все оторвались.

Милена была уже такой большой, что забыла как выглядят её ноги, забыла какого это садиться, или ложиться, а потом вставать без посторонней помощи. Вот теперь она была настоящим китом на суше — тем самым, которому срочно требуется помощь, чтобы вернуться в свою стихию.

Только Милене было не помочь возвращением в океан.

Она вздохнула, попросила Роара проводить её в комнату, чтобы она могла пописать, а этим она занималась с тем же постоянством, что и кажется дышала. Дойти она не смогла. Только ойкнула и под ней разлилась страшного вида необъятная лужа.

— Что? — спросил Роар и видя недоумение Милены, а также масштаб мокрой катастрофы, резко сорвался от неё прочь.

— А? — выдавила она ему вслед, оставаясь так же нелепо стоять посредине комнаты внутри сделанной ею лужи.

Роар вернулся достаточно скоро, но с его возвращением, началось невообразимое безумие. Прибежала Мита с вёдрами и кадками, в коридоре стояли кажется все мужчины дома.

— Как ты, деточка? — спросила Мита, вытирая лужу.

— Я… что? — было стыдно и накатила паника.

— Ну что, поехали уже, или можно ещё побухать? — спросила Хэла, заходя в комнату.

— Вода только пока, — сказала ей кухарка.

За Хэлой в комнату зашла Эка:

— Мила, хватает сильно? — спросила женщина, помогая Мите.

— Что? — девушка в недоумении осмотрела всех, кто был вокруг. Роар в панике, Мита с тряпкой, Хэла руки в боки и Эка озадаченная.

Она рожает?

— Ой. Нет, — ответила она, чувствуя себя странно и как-то нелепо.

— Так, походи-ка с ней, — пренебрежительно фыркнула Хэла, отдавая приказ Роару. Тот беспрекословно помог Милене встать, сделали пару шагов по комнате, как Милена поняла, что хочет в туалет.

— Хэла? — позвала она, краснея.

— Тебе плохо? — спросил Роар видя, что девушка стала пунцовой.

— Конечно не здорово, — отозвалась чёрная ведьма, подходя ближе. — Попробуй сам тут выродить. Что, детка?