Рубашки здесь были разные — как простые, одевались через голову. Та и с разрезом, привычные блузы, на завязках или крючках. Но Хэла выбрала вариант проще — цвета сирени, с запа́хом, на манер кимоно и широкими рукавами, которые можно было при желании стянуть лентами вокруг запястья, или выше, чтобы не мешались. Под длинную юбку, с широким поясом было прям отлично.

И видя восторженный взгляд миловидной тётки, которая всё это продавала, было понятно, что получилось прям очень хорошо.

— Госпожа выглядит прекрасно, — сказала женщина видимо на общем, но с явным акцентом.

— Блага вам, — добродушно улыбнулась Хэла.

Расплатившись нитью, чем вызвала у торговки ещё больше восторга, ведьма отправилась обратно к страдающему Рэтару.

— Ты думаешь получится у тебя её найти? — горестно вопрошал феран Изарии у ханга, опираясь на столб одного из зданий, что выходили фасадами на рынок.

— Не надо меня найти, — фыркнула Хэла.

Он поднял на неё взгляд полный такого невообразимого беспокойства, словно она в бою была, а не юбку с блузкой покупала.

— Ну, как? — спросила она, протягивая руку к хангу. Пока шла до еле пережившего получасовую разлуку ферана, нашла лавку, где продавались всякие сумки и кисеты. Было несколько привычных, таких, которые надевались через плечо. Хэла с такими сумками а-ля хиппи полжизни проходила, поэтому выбрав нужный размер, радостно купила и сейчас устроила внутри своего хворого “дракона”.

— Ну всё, я теперь Бурерождённая и мне море по колено, — торжественно возвестила она, а Рэтар нахмурился. — Но я не стала травмировать тебя и покупать штаны, хотя кажись с этим тут проблем нет, да?

Он не ответил, просто притянул её к себе и поцеловал. И кажется это было впервые, когда такое случилось при таком скоплении народа. Понятно, что всем было искренне на них наплевать, но всё равно, она почувствовала себя на мгновение скованно и неуютно.

— Что? — внимательно глядя в глаза, спросил у неё Рэтар.

— Нельзя же, ну? — буркнула она, дуясь и кажется покраснев.

— С чего вдруг? — спросил он, улыбаясь.

— Я же, — и она хотела сказать “ведьма”, хотя по ней сейчас это было не понятно совсем.

— Хэла, ты моя супруга вообще-то, — напомнил он, взяв за запястье и погладив рисунок нити на коже.

— Я чёрная ведьма, а ты феран, и вот это незаконно, — спрятав лицо у него в груди проворчала Хэла.

— Плевал я на это, — ответил Рэтар. — Тем более, что как вернёмся, я отдам титул Роару.

— Что? — она задрала голову, уставилась на него с непониманием. Что ещё за новости такие?

— Да. И я собирался сделать это ещё, когда отправился в Йерот, — пояснил феран. — Я стал бы тэяром Горанов. И тэяры не вступают в брак, но наш брак был бы неприемлем для элата, но и хотры с ними. Мне бы не было до этого никакого дела. А сейчас и подавно нет. Мне только, как ферану, надо успеть сделать одно дело.

Хэла нахмурилась с вопросом. А Рэтар улыбнулся:

— Мне надо успеть обвязать Роара и Милену до того, как у неё родится ребёнок. Чтобы он родился в законном браке и значит имел полные права наследника. Потому что это право не зависит от того входим мы в элат или нет.

Уже после слов о том, что девчонка беременна Хэла выпала в осадок и перестала понимать остальные сказанные им слова. В голове было столько вопросов, что прям криком кричи, чтобы всё это унять. Но один был просто немыслимым и конечно именно он из неё и вывалился. Ну, собственно как всегда — не умела никогда молчать, с чего добравшись до четвёртого десятка, учиться?

— От кого она беременна? — выпалила ведьма и сказать, что у Рэтара вытянулось в изумлении лицо, это ничего не сказать. Приехали.

— Что? — спросил он ошарашенно.

— Что? — спросил феран ошарашенно.

— О, боги, — Хэла отскочила от него на добрых три шага, потому что Рэтар был в таком шоке от её вопроса, что руки расслабил и даже не пытался удержать. А ведьма истерично схватилась за голову, поворачиваясь к нему спиной. Вот это она сейчас выдала.

— Хэла! — позвал феран сначала спокойно, а потом уже с нажимом приказал. — Хэла?

Ведьма упрямо мотнула головой. Её заговор был хорошим, сильным. Почему не получилось? Что пошло не так? Или всё хорошо? Нет, Милка не могла. Да и кроме Элгора к ней не лез никто, а на нём тоже заговор. Брок? Боже, Хэла, как тебе не стыдно?

Рэтар сделал шаг и насильно развернул её к себе лицом.

— Хэла? — рыкнул он, а лицо его было странным, суровым, таким не сулившим ничего хорошего. — Почему ты реагируешь так же, как Роар?

— Потому что я наложила на него заговор бесплодия, — выпалила ведьма и прикусила губу. Да блин!

— Что? — и сказать, что это её заявление шокировало ферана больше, чем предыдущее, было нельзя.

— Он попросил, — ответила Хэла. — Я сделала.

И теперь суровость с примесью удивления, сменились каким-то разочарованием, впрочем это женщина понимала.

— Только если Милка сама сняла заговор с него, боги…

Рэтар сжал её руку.

— Как у вас хватило на такое, — прохрипел феран, запнулся, и её приложило сдерживаемой им злостью.

— Что? — Хэла выдернула руку из его хватки. — Он по-твоему неразумное дитя? Он попросил, он понимал, что это значит. Я сделала, потому что уважаю его просьбу и его выбор. И я делала не навсегда!

И ведьма психанула, развернулась и пошла прочь.

С чего ей вообще всё это сдалось? Было жаль Милку, потому что, если она сняла заговор, то сделала это сама того не зная — у Хэлы хорошие заговоры, сильные, стройные. Их нельзя было просто так сломать.

А тут, мелкая дурочка, надо же было так себе самой поднасрать. Как она теперь родит? Боже, да она не выживет, потому что она была в два раза меньше Роара, серьёзно, там ребенок будет в половину её самой.

Что делать, что же ей делать?

И Хэла развернулась спросить, какого хрена Рэтар не сказал ей об этом раньше, чего сидел и ждал? Сколько она приходила в себя? Дней пятнадцать? А может и весь лунь? Она же столько времени пробыла без сознания.

Сомнения в том, что достопочтенный через пять минут не феран, идёт следом и из вида её не потеряет, не было. Но Хэла ошиблась. Потерял.

Ведьма огляделась по сторонам и офигела. Вокруг была улица, заполненная людьми, но всё было не так, как на других улицах или рынке.

— Твою ж налево, это типа улица красных фонарей? — пробурчала она себе под нос, разворачиваясь.

Всё было не просто откровенно, а очень откровенно. И да, удивить её было сложно, но на свингерских вечеринках она никогда не была, до сего момента кажется.

Они по самой серьёзке занимались сексом на улице? А ещё здесь шла бойкая торговля. И торговали здесь ведьмы. Зелья, порошки, травы. Прям нарко-порно-притон.

Пройдя дальше, она вышла на что-то вроде площади и ох, порнография приобретает совсем другие очертания, когда находишься внутри неё. И всё было как надо.

Она осмотрелась, очень стараясь не выглядеть полнейшей идиоткой и тут её внимание привлекло нечто, что в мозгах было сложно уложить.

Вот, если она и любила пошлые возбуждающие рисунки, которые с завистью оценивала и наверное, имея же навык рисования, могла бы такие воплотить в жизнь, просто кишка была тонка — перед ней был огромный мужик и наверное штук шесть баб, которые прямо таки слюной захлёбывались облепив его.

— Хэла, — Рэтар её всё-таки нашёл.

— Это орт? — спросила она, даже не желая глядеть на мужчину, который сейчас очень жёстко утаскивал её прочь из этого невероятного места греха и разврата. Хэла же упиралась.

— Да, — он остановился и развернул её к себе лицом, тряхнул. И она всё-таки посмотрела в его лицо.

Уух, пристегните ремни, сейчас стартанём! Но было не страшно, а смешно.

— Что это такое? — спросила она, не ведясь на его перекошенное гневом лицо.

И кажется Рэтар себе сейчас зубы сотрёт, так у него со злости нижняя челюсть ходила. Он выдержал паузу, но Хэла была упряма. Упряма как и он.