Когда Митрич узнал об этом, он призадумался. С одной стороны, появилась возможность забрать свою долю, довольно-таки приличную для станицы сумму, и начать жизнь с чистого листа. С другой стороны, он понимал, что жить, как все, он не сумеет, да и не хочет, а с третьей – ему опасно было идти в одной упряжке с Антоном, которого усиленно искали. «Куда ни кинь, везде клин», – озабоченно размышлял он.
Подумав, Митрич решил выждать время, прекрасно понимая, что со временем розыскной циркуляр сотрется из памяти полицейских, затурканных ежедневными проблемами. «Этих бумажек они никак десятками получают, чай, не мы одни с каторги тягу дали», – думал он. Не откладывая в долгий ящик, на очередной попойке, пустив для правдоподобности слезу, поведал о тоске по родной матери, тактично умолчав, что даже не знает, где ее могила. В один из последующих дней Митрич собрался, попрощался с честным народом и уехал. Но сразу добраться до дома у него не получилось. На вокзале он украл бумажник, и, когда решил отметить удачу, в кабаке встретил Сидора, своего старого знакомого.
Сидор предложил прокатиться в Усть-Лабинск и потрясти одного богатея, у которого, как тот выразился, денег куры не клюют. «Все равно по дороге», – решил Митрич и согласился. После того, как они ограбили лавочника, утром их арестовали прямо в кроватях. Они полагали, что все сделали чисто, но не учли того, что кинологическая служба на Кубани набирала обороты, и полицейский пес Джек, лихо помахивая хвостом, привел жандармов прямо к хате, где их и арестовали. По дороге Митрич бежал, и напарник, уверенный в его гибели, рассказал об этом в пересыльной тюрьме. Так по цыганской почте информация дошла до Антона, который искренне огорчился.
***
Через пятнадцать минут пролётка подъехала к двухэтажному дому, где уже стояли две брички. К ним подошел городовой, жестом указал на дверь и, приоткрыв ее, произнес:
– Прошу вас, господа.
Лавру сразу бросились в глаза два трупа, бесформенными кулями лежащие у стены.
– Позвольте представить, господа, наши коллеги из Кавказского уезда. Полагаю, могут быть нам полезны, – произнес Пришельцев.
После краткого знакомства он спросил:
– Ну, что скажете, Григорий Спиридонович? Ваше мнение?
– Преступников было несколько, предположительно, четверо, на что явно указывают следы ног. Полагаю, было так: сначала вошли двое, оглушили приказчика и начали бить хозяина, пытаясь выяснить, где деньги. Ничего не узнав, они убили обоих, причем, убивал один, и потом попарно разошлись в разные стороны.
– Свидетелей конечно, нет? – дёрнув усом, спросил Александр Петрович.
– Жиличка, из дома напротив, возвращаясь с работы, видела двоих выходивших из лавки. Они шли ей навстречу, а когда до лавки оставалось метров пятнадцать, вышли еще двое и пошли в другую сторону. Ее сейчас подробно опрашивают.
– Вы позволите? – обратился Викентий Леонтьевич к Пришельцеву, и, получив утвердительный кивок, повернулся к Журавлю.
– Григорий Спиридонович, не могли бы вы подробнее разъяснить нам с коллегой, на чем основаны ваши заключения? – учтиво произнес он.
– Все очень просто, господа, пожалуйте сюда, только, прошу вас, по краю, – ответил Григорий Спиридонович, показывая на входную дверь.
–Обратите внимание, мы имеем четыре пары следов обуви, причем две пары перекрывают другие. Следуя показаниям жилички, что выходили по двое, можно предположить, что они таким же манером и вошли. Четыре человека, ввалившихся сразу в маленькое помещение, создадут ненужную сутолоку. Вы видите капли крови? Здесь ударили по голове приказчика. Следы рвотных масс на полу и на одежде хозяина указывают на то, что его били, но он ничего не сказал, потому что все перевернуто, то есть они искали деньги и ценности. Убивал один человек, что следует из характера ранений. Еще, конечно, посмотрим, что доктора скажут.
Викентий с Лавром уважительно переглянулись. Пришельцев с гордостью посмотрел на Журавля и перевел взгляд на друзей, как бы спрашивая: «Ну, каково вам, господа?».
Корчевский одобрительно произнес:
– Аналитические способности Григория Спиридоновича вызывают восхищение. Вы позволите подключиться к осмотру?
– Конечно, коллеги, прошу… – ответил Александр Петрович, делая рукой приглашающий жест.
Не дожидаясь дальнейшего приглашения, они сразу же включились в работу. Викентий Леонтьевич обойдя по периметру комнату, направился к трупам, осмотрев их, он напряженным голосом сказал:
– Лавр Павлович, будьте любезны!
Когда тот подошел, Викентий указал на голову:
– Похоже, как ты считаешь?
Лавр кивнул: – И даже очень.
Викентий Леонтьевич выпрямился, вытер руки платком и произнес: – Александр Петрович, вы позволите?
– Да-да… мы слушаем вас внимательнейшим образом!
– Приказчику было нанесено два удара по голове. После первого удара он пришел в себя и пытался оказать сопротивление. Его ударили повторно, а затем перетащили к стене, к хозяину, и там добили. Убивал, как совершенно правильно определил Григорий Спиридонович, один человек. Хозяина действительно допрашивали с пристрастием, выкручивая ухо, одно в два раза больше другого. Предположительно, тот, кто пытал, левша, –поймав удивленный взгляд одного из сыщиков, Викентий пояснил: – Обычно, уши крутят, находясь лицом друг к другу. У убитого вывернуто правое ухо, значит, выкручивали левой.
Посмотрев на Пришельцева, он добавил:
– Александр Петрович! Мы с Лавром Павловичем очень признательны вам за то, что позволили принять участие в осмотре места преступления. Теперь я твердо уверен, что наш визит в Екатеринодар был не напрасен. Характер и внешний вид второй раны практически идентичен тем, которые мы с коллегой уже имели честь наблюдать.
– Разрешите? – несколько смущаясь, спросил Лавр, и, когда все повернулись к нему, откашлявшись, произнес:
– Приказчик оказал активное сопротивление и нанес одному из бандитов травму.
У всех, в том числе и у Викентия, на лицах выразилось недоумение. Смутившись еще больше, но овладев собой, Лавр продолжил:
– Металлический метр погнут, и лежит на полу, он довольно-таки тяжел, а прилавок широк, просто так упасть на пол метр не мог. На одном конце кровь и частички содранной кожи, кажется, она называется эпидермис, но ладони приказчика и хозяина повреждений не имеют. Вряд ли преступник шел сюда, рассчитывая найти оружие на месте. Погнутость метра, на мой взгляд, объясняется тем, что его использовали для нанесения тычкового удара. Как правило, когда бьют сверху, удар наносят ребром, что к деформации не приводит. И еще… его концы измазаны мелом, а на одежде убитых нет никаких следов.
Присутствующие уважительно переглянулись.
– Однако… – произнес Григорий Спиридонович, переглянувшись с Пришельцевым, и тот одобрительно покачал головой.
– Очень… очень интересно рассуждаете. Право, господа, я очень рад, что мне довелось с вами познакомиться, – улыбнулся Александр Петрович.
В комнату вошел один из сотрудников:
– Труповозка прибыла, разрешите забирать?
– Да, грузите… вряд ли они нам что-то расскажут, – распорядился Журавель.
Когда мортусы101, погрузив тела, уехали, Пришельцев предложил:
– Ну что, господа, давайте чуть-чуть задержимся, подведем итоги и определим порядок проведения расследования.
Все согласно кивнули, и он продолжил:
– Григорий Спиридонович, попрошу вас определить размер похищенного. Свяжитесь с оптовыми лабазами и банками, установите примерное количество денег, которое могло быть в наличии. Сергей Леонидович, будьте любезны, с утра в морг. Обозначьте прозектору перечень вопросов. Одним ли оружием нанесены удары? Траектория, ширина клинка, глубина раневого канала… ну, да не мне вас учить, сами все знаете. Да… особое внимание пусть уделит детальному описанию ранений и повреждений. Изымите образцы ткани и крови с железной линейки, обнаруженные Лавром Павловичем, возможно, впоследствии пригодятся. После морга займитесь установлением круга общения убитого, свяжитесь с родственниками, вызовите их телеграммой. Жиличку завтра ко мне к пяти часам пополудни на допрос, хотя нет, лучше я сам к ней приеду, будет более спокойна. Петр Семенович, завтра с утра возьмите толкового жандарма и проведите подворный обход. Там на углу будка зеленщика – он мог что-то видеть, за квартал отсюда постоянно торгует семечками какая-то старуха. Эта публика весьма наблюдательна.
