— Так ты поэтому приехал? Хотел попасть на годовщину его смерти?

Я не смогла выдержать непонимающего взгляда зеленых глаз, отвернулась. Кинула ложку на столешницу и оперлась на нее руками. Сложно… Даже сейчас, спустя такой промежуток времени, мне было тяжело вспоминать об отце.

— Ты опоздал на месяц, — сказала, шмыгнув носом.

Мне на плечо легла широкая ладонь. Первым порывом стало сбросить ее, зашипеть на этого негодяя разъяренной кошкой. Пусть бы узнал, каково это — потерять кого-то по «случайному» стечению обстоятельств только потому, что деньги решают все. Пара новеньких красных купюр может изменить показания очевидцев, обелить репутацию богача и очернить имя человека, который всего лишь ехал сзади и, едва заметил сбитую пожилую женщину, поспешил ей на помощь.

Ох, не следовало называться сестрой.

Я подавила всколыхнувшийся гнев и прижалась к груди Романа. Вдыхала запах смеси его дорогого парфюма с алкоголем и сдерживалась от едких замечаний, от проявления ненависти, от неверных движений. По легенде мы ведь брат и сестра. И мне нужно его перевоспитать. Моя задача — потешить свое эго, поставить над человеком эксперимент, попытавшись выдрессировать его подобно собаке, вдоволь поизвращаться и получить за это деньги. Почему бы и нет?

Хоть какая-то компенсация за мою потерю.

— Сколько же ты пьешь, что настолько даты перепутал? — отстранилась я от мужчины и заглянула ему в лицо. Еле сдержалась, чтобы не поморщиться, и отступила в сторону. — Ладно, не мне тебя учить жизни. Пусть твои родители этим занимаются.

— Полу-учается, общая у нас мать? — прищурился Роман.

— Не пори горячку, — демонстративно закатила я глаза. — Твои родители расстались. Затем твоя мама сошлась с моим папой. И все, таким образом у меня появился брат. Не припоминаешь, нет?

Главное — выдумывать все приближенно к реальности, чтобы затем не запутаться в своих же словах. Я еще не знала, во что выльется моя ложь, однако уже догадывалась, насколько будет сложно. Люди ведь не собаки. К ним нужен другой подход. Вот только я не психолог и стою далеко от всех этих мозгоправских штучек, поэтому буду действовать как умею. Нужно только определиться с методом дрессировки.

— А ты все так же гадишь по углам, — съязвила, заметив грязную лужицу, в которой валялся совок с осколками и помидорами.

Оторвавшись от разглядывания гороха, Рома в непонимании посмотрел сперва на меня, а после на остатки своей уборки. Неужели нельзя догадаться, где стоит мусорка? Элементарно ведь. Почти в каждой квартире ее можно найти под умывальником. Взял, заглянул, нашел, высыпал.

Мысленно усмехнувшись, пришла к выводу, что придется начинать обучение зверюшки с самых азов. Вот только как бы все грамотно сделать?

— Я не знал, куда выкинуть, — отмахнулся Роман и, брезгливо покосившись на горох, вновь подошел к окну. — Ну так что, сеструха, чего ты добиваешься?

— Справедливости, — пожала я плечами и достала из холодильника все необходимое для обещанных бутербродов. — А ты давай не стой, доделай начатое. Нагадил — так убери.

— Может, сама?

— Сома у меня нет, да и готовить я его не умею. Но если очень хочешь, то можем что-нибудь придумать, — говорила, нарезая батон. — Помнишь, папа как-то обещал на рыбалку ночную нас свозить? Хочешь, можем вдвоем съездить? Я смотрела ролики, как этих сомов ловят — завораживает. Правда, я не осмелилась бы. Но тебе точно понравится. Ну?

— Что ну?

— Убирай за собой, говорю. Не стой.

— Тебе нужно, ты и убирай, — усмехнулся Роман, сложив руки на груди.

Я застыла с ножом в руках. Медленно развернулась, растянула губы в как можно более приторно-слащавой улыбке и произнесла:

— Уверен?

— Конечно, — заявил он, однако поежился, глянув на наставленный на него нож.

— Жаль, очень жаль. Что ж, хорошо, — согласилась я и положила холодное оружие на стол. — Тогда отправляйся спать.

— В смысле? Ты же обещала бутерброды, — хищными глазами посмотрел босс сестры на тонко нарезанную колбаску и сглотнул.

Наверняка его желудок ворчал от негодования, требовал хоть один кусочек и грозился завыть голодным зверем. Оно и неудивительно! Под моими окнами была пекарня, откуда круглые сутки веяло дивным ароматом свежей выпечки. Поэтому я старалась не открывать форточку, особенно по ночам, когда просыпался зверский аппетит, отчего приходилось чуть ли не запирать холодильник на замок.

Я пожала плечами, наскоро сделала один бутерброд и хищно откусила. Остальные ингредиенты быстро отправила в холодильник. Что ж, Роман, дрессировка уже началась. Хочешь вкусняшку — выполняй приказы.

— Пошли, мой горячо любимый братик, постелю тебе на диване.

— Насколько горячо? — тут же оторвал он взгляд от моего бутерброда.

— Очень горячо, — прищурилась и зашаркала тапочками по полу в направлении зала.

Я слышала, как Роман сопит мне в спину, как ненавидит каждый мой шаг, и от этого получала огромное удовольствие. И в то же время сама раздражалась. Почему он идет так близко?

Бабник, ей-богу! Вот не удивлюсь, если узнаю, что он девушек до сегодняшнего дня менял как перчатки. Все же на такого человека очень просто налепить ярлыки. Я на миг даже представила Романа Ходорова всего в разноцветных бумажках с надписями: транжира, бабник, остолоп, лентяй, неумеха… Он выглядел будто новогодняя елка, только не мигал. Стало даже не смешно — грустно.

Достала из шкафа чистое постельное белье. Разложила. Взбила подушку. Перед тем как уйти, даже вручила боссу сестры пульт от телевизора. Пусть позабавится напоследок.

— Зачем он мне?

— Сомневаюсь, что ты быстро уснешь. Так хоть кино посмотришь.

— А ты? — его губы едва дернулись в ухмылке.

— А я пойду доделаю горох, приберусь за тобой, таким неумехой, и тоже пойду баиньки. Не скучай тут, — похлопала его по плечу, но не смогла далеко уйти, так как Роман схватил меня за запястье и дернул на себя.

— Сестренка, ты ничего не путаешь?

На моем языке вертелся тот же вопрос. И вот что удивительно — он совсем не дурак, вряд ли поверил в навешанную на его уши лапшу и все равно остался. Наверняка вел свою игру. Возможно, хотел разобраться в ситуации. Или же его позабавила простая девочка с тапочками-зайчиками? Я улыбнулась, чем привела его в замешательство. Вероятно, этому богатенькому сыночку надоела светская жизнь и поэтому захотел разнообразия, добавить перчинки, так сказать. Только не все девушки созданы для удовольствия.

Я мягко убрала его руку.

— Нет, даже не уговаривай. Меняться с тобой кроватями не буду. Я тебя, конечно, люблю, но не настолько, особенно учитывая твое поведение. Приехал без предупреждения. Свалился прямо на пороге. Знаешь, какой ты тяжелый? Я себе чуть спину не надорвала, пока тащила к дивану. Ром, прояви ко мне хоть каплю уважения.

— Сестренка, ты действуешь не тем путем, — наклонил он голову, остановившись в паре миллиметров от моего лица.

— Черт, горох! — резко выкрикнула я и, не встретив препятствий, бросилась на кухню.

А стоило подойти к плите, как недовольно покачала головой. С таким экземпляром будет сложно. Да, человек — это тебе не собака. С ней все просто: покормил — и она довольна. Но как в такой ситуации действовать с Ходоровым-младшим? Он-то думать умеет, не поведется. Чем тогда подсластить? Какое выбрать лакомство, чтобы подсадить богатенького сыночка крючок и затем держать на коротком поводке? Возможно, нужна какая-то игрушка?

Жужжание телефона в кармане отвлекло от размышлений. Я прочла сообщение от Юли и закусила губу, раздумывая, не отказаться ли от этой глупой затеи. Да, отомстить хочется. И поиздеваться над гаденышем не мешало бы. Но не сделаю ли я себе только хуже?

Нет!

Отметая прочь сомнения, начала писать Юле, что нужно сделать для удачного выполнения миссии. Договориться с Ходоровым-старшим, чтобы тот не признал своего сына в случае, если они встретятся. Позвонить всем друзьям, сотрудникам компании и другим людям, которые знают Романа. А также прислать мне несколько его личных фотографий, перечислить злачные места, в которых лучше не появляться, по возможности рассказать, что он любит больше всего и чего лучше остерегаться. В общем, список оказался настолько огромным, что я едва не пропустила момент, когда на самом деле приготовился горох.