– Вы особо не доверяйте этой книге. Кое в чем автор прав, но сам он не маг, а ученый. Вот, например…

Габриэль принялся листать фолиант, разыскивая нужную страницу. Отыскав, с удовлетворением ткнул пальцем в строчку:

– Вот, здесь он призывает остерегаться гномов, что водятся в подземельях. Но в подземельях водятся не гномы, а кобольды! Они, хоть и похожи на гномов, но другие! У кобольдов, помимо всего, есть навыки стихийной магии. А гномы – или гворны, задатков магии не имеют. Зато они имеют иммунитет к магии.

Ох ты! А ведь я нечто подобное слышал давным-давно, от старого каторжника. Правда, тот уверял, что гномики в подземельях могут мерещиться лишь после доброй порции шнапса. Но Швабсония – мир без магии и волшебства, а Силингия, наоборот.

Похоже, маг был готов щедро делиться полученным опытом, несмотря на возраст и дальнюю дорогу. Зато Его Высочество умел заканчивать разговор вовремя.

– Мой дорогой дядя, – обратился Силинг к магу. – Думаю, во время путешествия в Швабсонию у вас будет время для разговора с графом.

– Прошу прощения, – стушевался маг к моей тайной радости.

– Итак, любезный граф? – перевел герцог взор на меня. – Когда вы сможете выехать?

Я помолчал с минуту, припоминая, где у меня доспехи и оружие, нужно ли их чистить, сколько времени понадобится, чтобы набить сумку сухарями, крупой и салом. Ну, седло в конюшне, там же торба для овса.

– Полчаса, – сказал я, но вспомнив, что мне еще нужно поговорить с Кэйт, поправился: – Но лучше бы через час.

Физиономия мага слегка вытянулась, глаза округлились и он с надеждой посмотрел на своего родственника. Герцог почесал подбородок, с почти такой же щетиной, как у меня и решил:

– Завтра. Нашему магу нужно отдохнуть, собрать свиту.

– Свиту? – удивился я.

Настал черед удивляться герцогу.

– Придворный маг, и без свиты? Обычно, с ним путешествует не меньше пяти человек.

– Подождите! – поднял я вверх обе руки. – Вы собираетесь отправиться в Швабсонию в образе мага?

– Ну да. А что здесь такого? – удивился Габриэль.

Я набрал в грудь побольше воздуха, а потом выдохнул:

– Тогда, наверное, нам лучше ехать отдельно.

Посмотрев на непонимающие взгляды, любезно сообщил:

– В Швабсонии, и прилегающих к ней землях, нет магии. Если кто-то попытается колдовать, есть большой шанс угодить на костер. Костров, правда, – задумался я, пытаясь припомнить, когда последний раз жгли ведьму, но вспомнить не смог, – давненько не было. Но могут и сжечь. Мне бы не хотелось на старости лет сгореть на костре!

Оба родственника растерялись. Им, считавшим, что маги-волшебники – вполне нормально, наверное показалось дикостью, что за такое можно угодить на костер.

– И что теперь делать? – робко поинтересовался волшебник.

К счастью, я уже продумал вариант действий.

– Мы поедем туда вдвоем. Только вы и я. Вы – странствующий ученый, немного лекарь. Кстати, а вы лечить умеете? Прекрасно! Ну, травок я вам помогу собрать. В крайнем случае – потрясем какой-нибудь стог. Вы будете лечить магией, но делать вид, что лечите травами. А я – ваш охранник. Впрочем, – великодушно разрешил я. – Можно взять еще одного слугу. Лишний меч в дороге всегда пригодится.

– Как, дядюшка, сможете выдать себя за странствующего лекаря? – с усмешкой поинтересовался герцог.

– Придется, – вздохнул маг.

Наконец-то мои гости решили уйти. Им еще нужно отдохнуть с дороги. И я тоже решил поспать.

Конечно же, поспать мне не дали. Только улегся, как меня принялись тормошить.

– Господин Артакс, может быть, вы соизволите объяснить, как из наемника превратились в графа?

– Как-нибудь, – буркнул я, переворачиваясь на другой бок.

– Нет уж, прямо сейчас! – завопила Кэйт мне прямо в ухо, а потом попыталась стащить с кровати.

Девчонка была очень сильной и, будь она потяжелее, я бы точно оказался на полу.

– Невесте неприлично заходить в спальню к своему жениху до свадьбы, – попытался я увещевать разбушевавшуюся девицу.

Куда там! В спальне началось настоящее сражение. Первыми жертвами стали одеяло и подушки. А если Кэйт начинает войну, мне остается лишь сдаться на милость победительницы. В общем, я сдался, а потом сдалась и Кэйтрин.

Через какое-то время был подписан мирный договор, с соблюдением всех прав сдавшейся стороны.

– Мерзавец вы, господин граф, – сказала Кэйт, прижимаясь ко мне.

– А что, святой отец больше грехи не отпустит? – забеспокоился я.

– Наш патер ремонт церкви затеял, – хихикнула фройляйн, перебирая волосы на моей груди. – Ну, представь себе – сколько лет наш храм стоял в запустении? От пейзан-то, какие деньги? А теперь ты появился. Не разу не считал, сколько ты талеров пожертвовал? Патеру еще крышу менять, новые витражи ставить…Хочешь не хочешь, а ты теперь наш ктитор. И патеру деваться некуда.

– Значит, грехи отпустит?

– Ладно, с грехами потом разберемся, – отрезала Кэйт. – Ты скажи, зачем ты мне столько времени врал?

– Разве я врал? – хмыкнул я. Хотел сказать какую-нибудь глупость, но увидел, что фройляйн собралась обидеться, поспешно сказал: – Ну, ты же у меня умница. Сама обо всем догадалась. Ну, сама посуди – какой же я граф, если мое графство невесть где? Или, тебе непременно хочется стать графиней?

– Хочется. Одно дело быть баронессой с купленным титулом, другое – именоваться графиней! Да, а каков твой полный титул?

– Граф д’Арто де Ла Кен. Артакс – чтобы голову не ломать.

Я в нескольких фразах рассказал Кэйтрин о своем низвержении из графов в наемники, о своих родственниках, упекших меня в солдаты, а потом попытавшихся вернуть в лоно семьи.

– Все-таки, не понимаю, – сказала Кэйт, приподнявшись на локте. – Ладно, поначалу тебе было обидно. Тебе сколько лет было, когда стал наемником?

– Двадцать.

– Хм. На целых два года старше, чем я. Ладно, – принялась рассуждать Кэйтрин. – Мужчины взрослеют медленнее, чем женщины. Допустим, поначалу тебя грызла обида на семью. Как пишет Енох Спидекур – подростковый эгоцентризм. Но потом-то? Ты двадцать лет обижался на своих родственников?

– Все правильно, – улыбнулся я неизвестно чему. – Поначалу, мне было обидно. А потом вдруг понравилось. Думаю, что я был бы плохим графом. Ну, не могу себя представить, чтобы я управлял поместьем. А быть воином – простым солдатом, потом полковником, военным комендантом, получалось неплохо. Я всегда уважал людей, умеющих что-то делать хорошо. Хороший ремесленник, хороший купец. Вон, мой старый друг Енох, хоть и пьяница, но он талантливый ученый, коль скоро даже такие умницы, как ты, читают его книги. А ты – замечательная девушка, толковая управительница.

– Подхалим! – легонько «боднула» меня Кэйт.

– Угу, – ответил я.

Я зевнул, невесть в который раз, смежил веки, собираясь заснуть.

– Подожди, – затормошила меня любимая, – у тебя весь день впереди, выспишься. Скажи – что герцогу от тебя нужно?

– Хочет, чтобы я нашел его сына.

– Наследник пропал? – взвилась Кэйтрин. – А почему об этом никто не знает?

– Мы с тобой знаем. Ну, еще с десяток человек. А зачем знать остальным?

Фройляйн Йорген опустилась обратно на подушку, немного подумала и твердо сказала:

– Правильно. Не стоит об этом никому говорить. Иначе – шум, сплетни. Фу, как я всего этого не люблю. Пропажа наследника – это секрет?

– Разумеется. Его Высочество считает, что наследнице рода Йоргенов доверять можно.

Кэйтрин с гордостью посмотрела на меня, выпятив нижнюю губу. Потом спохватилась:

– А когда ехать? И куда?

– Ехать завтра с утра. В Швабсонию.

– В Швабсонию?! – вытаращилась девчонка.

– А что такого? – удивился я.

– Но туда же невозможно проехать. Сплошные горы. Есть пара тропок, по которым купцы ходят. Из Швабсонии, в основном, книги несут, а у нас переписывают. Знаешь, сколько подлинник Спидекура стоит? Пять талеров! Из Силингии в Швабсонию вообще ничего не унести, даже часы. Они переход через горы не переносят.