– Ага, собирался он… Все порядочные люди уже встали.

– Коров доят, сено косят, – поддакнул я. Подумав, добавил: – А еще оглоблю строгают.

– А еще, – стукнула Кэйт меня кулачком в грудь, – добрые люди герцога ждут.

Оглянувшись – не видят ли работницы, быстренько чмокнула меня в губы. Увидели!

– Давай-давай, девка, не теряйся! – посоветовал кто-то из женщин. – Он еще ничего!

Кэйтрин, словно ошпаренная, отскочила от меня, развернулась и гневно принялась высматривать – кто же это сказал? Но женщины отворачивались, старательно пряча усмешку и, принимаясь еще более старательно надраивать котелки, чашки и плошки, протирать и без того чистые стекла.

Мне и самому стало смешно, хотя задело, что я «еще ничего». Но правильно, для двадцатилетней девчонки (хотя, а сколько на самом-то деле моей невесте лет?), мужчина под пятьдесят – не самая лучшая партия.

– Так что там с герцогом? – отвлек я внимание фройляйн от тружениц, уже успевших перемыть и перечистить всю кухонную посуду и мебель, а теперь принявшихся драить пол.

– В Урштадт прибывает герцог Силингии! – торжественно заявила невеста.

– Ну и что? – спросил я, не сдержав зевоту.

– Герцог прибывает, – повторила Кэйтрин еще раз.

– Да я уже понял, что герцог, – зевнул я еще шире. – Герцогов много, а я один. И что, из-за каждого герцога надо весь дом вверх дном перевернуть?

– Нет, ты не понял! – взъярилась Кэйтрин, пытаясь отобрать у меня канделябр. – Кажется, кто-то до свадьбы не доживет! Я тебя точно убью!

Работницы на время остановились, затаив дыхание – будет о чем потом рассказать!

– Н-ну, чего рты разинули?! – рявкнула на них фройляйн. – Если через час дом не будет блестеть, как …

Фройляйн замолчала, подбирая слова, а я любезно подсказал:

– Как котовы яйца!

– Как котовы яйца! – повторила невеста, а потом перевела взгляд на меня: – Ах ты…

Женщины уже не выдержали, грохнули от смеха, а я, от греха подальше, потащил рассерженную Кэйтрин наверх. Каюсь, хотел увлечь ее в нашу спальню, но по дороге барышня уперлась, как упрямый ослик. Попыталась меня немножко поколотить (кулачки у нее твердые!), но была пленена и заключена в объятия. Притихнув ненадолго, фройляйн все-таки вырвалась. Слегка успокоившись, пояснила:

– Юджин, я же тебе говорила – герцог Силинг, он не простой герцог, он Августейшая особа. Не Его Светлость, а Его Высочество.

Точно! А я уже и забыл, что мы живем в Силингии. Но, что поделать. За свою жизнь я сменил столько карликовых княжеств, лоскутных герцогств и микро-королевств, что и сам запутался.

– Ну, приедет, остановится где-нибудь. А мы здесь при чем? В гости герцог к нам не приедет. На торжественный прием по случаю приезда Его Высочества, нас точно не пригласят.

– Раньше герцог и в гости наезжал, и на приемы приглашали, – вздохнула фройляйн. – Пока был жив отец, мои родители все время бывали на приемах! А меня не примут, пока я замуж не выйду.

– Так я тебя давно зову! – возмутился я. – А ты, уже в который раз, свадьбу откладываешь.

– А где? – ехидно спросила Кэйтрин, поднимая левую руку и, внимательно рассматривая пальцы.

Ну, что тут поделать! Я же опять забыл купить обручальное кольцо!

– Я ворона! – с чувством вымолвил я. – Только не говори – мол, если человек тянет с выполнением какого-то дела, значит, он не хочет его делать. Давай лучше, прямо сейчас поедем к какому-нибудь ювелиру, купим тебе самое дорогое кольцо.

– Глупый вы, господин Артакс, – вздохнула фройляйн. – Сколько можно повторять, что это должно быть сюрпризом?

Я хотел спросить – для чего было разводить такой кавардак, тащить из города бригаду шумных женщин, если герцог к нам все равно не приедет, как внизу раздались какие-то вопли.

– Подрались они, что ли? – предположила Кэйтрин. Кивнула на лестницу: – Надо посмотреть. Да и с работой пора заканчивать.

Оказалось, что количество женщин внизу увеличилось – прибавилась наша повариха, которая махала руками и отчаянно кричала:

– Герцог! Герцог!

– Что герцог?! – спросили мы с Кэйт в один голос.

– Герцог к нам едет! Томас хотел в город съездить с утра, увидел. Без свиты, с одним верховым. Едут не спеша, но скоро будут.

Если нужно, моя невеста умела действовать быстро и четко.

– Все вон! Да не сюда, а через заднюю дверь. Бестолочи. Юджин, выводи. Курдула, что у нас в погребе есть? Мясо копченое? Сыр? И про корнишоны не забудь! Все быстро тащи. И вино отыщи. У Томаса должна быть бутылка. И тоже, давай, через черный ход. Бегом!

Пока я выводил женщин, Кэйтрин успела напустить на себя вид важной особы и уже потянулась, чтобы открыть дверь, но спохватилась, заметалась по коридору, будто угоревшая кошка.

– А мне-то куда?

Фройляйн Йорген уже полезла прятаться в кладовую, но я ухватил ее за руку.

– Стоп! Поздно думать о приличиях. И ты сейчас не моя невеста, а бывшая владелица Аппельгардена (я, с перепуга, сумел правильно произнести название усадьбы!), приехавшая, по старой памяти, навести порядок в доме. Слышишь? Открываем дверь!

Ну, как же хорошо жить на свете, если никто не стучится в вашу дверь!

Герцог Дометрий Николаз фон Силинг со стороны мог сойти за капитана жандармов[3] – среднего роста, кряжистый, с выпуклыми мышцами и, с короткой стрижкой. Одет очень просто – темно-синий камзол и такого же цвета плащ. Шпага с простым эфесом, без позолоты и прочих вычурностей, висит справа. («Левша», – автоматически отметил я.) Словом – на герцоге не было никаких регалий – ни цепей, ни короны, ничего, что могло бы выдать в нем августейшую особу, за исключением глаз. Нет, глаза были обычными, янтарного цвета, но взгляд… Взгляд человека, привыкшего отдавать приказы. Возраст я бы определил лет в сорок пять. Моложе меня, но не чрезмерно.

Я не очень люблю титулованных особ, но герцог Силинг мне понравился. Может, потому что он чем-то напоминал меня самого?

Как нужно себя вести с Августейшей особой, ежели, оная особа приезжает в ваш дом, не предупредив заранее? Придворный этикет – штука сложная. Я уже и сам-то его подзабыл. Посему, поступил просто – отвесив герцогу Силингу соответствующий поклон (строго под сорок пять градусов!), сказал:

– Рады вас приветствовать в своем доме. Позвольте представиться – Артакс, хозяин поместья. – Указав на просевшую, в реверансе, Кэйтрин, сообщил с некой ноткой гордости в голосе: – Позвольте представить баронессу фон Выксберг, мою невесту. Мы с баронессой обсуждаем детали нашей будущей свадьбы.

– Здравствуйте сударь. Здравствуйте баронесса, – слегка рассеянно, а может, просто устало, ответствовал герцог. – Очень рад, что усадьба одного из самых благородных родов Силингии остается в семье. А еще рад, что баронство Выксберг обрело достойного хозяина. Виноват – хозяйку.

Его Высочество позволил себе скупую улыбку, обозначая, что теперь и Кэйтрин может вступить в разговор.

– Прошу прощения, Ваше Высочество, что мы не сможем поприветствовать вас подобающим образом, – сказала фройляйн, поглядывая на дверь – не идет ли Курдула.

– О, фройляйн, не стоит беспокоиться. Я отправил свиту в Урштадт. Думаю, завтрак они сумеют приготовить, – улыбнулся герцог. Слегка помолчав – видимо прислушивался к собственному желудку, раздумчиво сказал: – Впрочем, я бы не отказался от легкой закуски, да и мой сопровождающий тоже. Мы выехали ночью.

– С разрешения Вашего Высочества, – снова просела Кэйтрин. – Стол будет накрыт через десять минут.

– Не торопитесь, баронесса, – улыбнулся Силинг. – Мне нужно поговорить с вашим женихом. Граф, вы не станете возражать?

Если бы герцог ударил меня в солнечное сплетение, было бы легче. Ко мне уже двадцать лет не обращались по титулу, так что я и сам начал забывать, что был когда-то графом. Теперь же это было сродни удару в лоб. Копытом.