– Но…

– Кто бы мог подумать? Вы встречались, всё было хорошо, но вот он сделал тебе предложение. Казалось, ты была счастлива! Я просто уверена в этом, и не говори мне, что я придумываю! Я ушла ненадолго познакомиться с тётей, которая его воспитала. Мы прекрасно провели время. Я тебе обо всём рассказала, когда вернулась! Ты была рада за нас, что мы нашли общий язык. А потом я вышла в магазин, кажется… не помню… А вернулась, и что-то произошло.

– Ты ничего не понимаешь, – вздохнула Варвара, нахмурившись.

Они помолчали несколько минут, прислушиваясь к ветру и шуршащим листьям за окном. Нехорошо было на душе у Варвары, неприятно, горько. Хотелось отрицать очевидное, закрыться. Из вереницы воспоминаний всплыл неясный образ Олега, который оказался кстати в тот вечер, решивший судьбы многих.

– Мам, ты же знаешь, что я давно любила Олега. А в тот вечер… он пришел к нам такой покорный, жалкий, подавленный. Он узнал, что Портретов хочет жениться на мне. Он сказал, что снял комнату для нас… Я думала только о своей любви к нему! Я сразу же собралась и ушла.

– Ты думала о своей любви к Олегу? – всплеснула руками Инна Ивановна, пытаясь протестовать, не соглашаясь. – А когда ты его полюбила? Я решительно перестала разбираться в этой жизни!

– Да, просто я не говорила об этом.

Варвара ощутила бессилие, глаза совершенно ничего не выражали. Теперь она утверждает, что всегда любила Олега! Но маму не проведёшь.

– Это возмутительно! Разве я учила тебя лгать? Лгать в лицо, не стыдясь! Хочешь меня в чём-то убедить? Встречалась с одним, а любила другого? Это ты-то, такая серьёзная и непримиримая к обману? Я не могу поверить и никогда не поверю, потому что ты всегда смотрела на ухаживания этого невозможного Олега свысока. И я гордилась тем, что моя Варя не опустится до такого сомнительного знакомства! Он же предал тебя! В тот раз, когда выяснилось, что у него скоро родится ребёнок. Кто эта женщина, ты до сих пор не удосужилась узнать! И после всего ты возвращаешься к нему! И рассказываешь мне о любви.

– Мама! Ну что ты говоришь? – Варвара смутилась помимо воли, щёки ярко вспыхнули, глаза заслезились. Они слишком запутались в словах, ведь та и другая знают правду, но не хотят говорить прямо, все делают вид.

– Да, я это говорю! И десять лет вашей так называемой совместной жизни доказали, что я права.

– Я не считаю, что поступила неправильно тогда.

– Понимаю твои сомнения. Но всё-таки надо было как-то по-другому! Поговорить со мной, со Славой. Ведь он ни в чём не виноват! А Юля молода и неопытна. Её нельзя было вмешивать в эти сложные отношения, – строго заметила мать. – А теперь вот во что всё это вылилось!

– Ах, мама! Всё хорошо.

Да, Варвара готова согласиться, что нельзя было вмешивать в это Юлю. Но в тот вечер она не могла поступить иначе.

– Тебе сорок три года, Варя! А ты продолжаешь жить всё в той же съёмной комнате и принимать у себя мужчину два раза в неделю! Ты не можешь позволить себе ребёнка, потому что у него не будет отца! Ты не можешь себе позволить новую любовь, потому что никак не разберёшься со старой!

– Это уже слишком, мама! Прекрати, я устала! – устало вымолвила Варвара.

– А нашей Юленьке двадцать восемь лет! Она не гордая, не злопамятная. Поэтому у неё есть любящий муж, дети, работа – всё то, что должно быть! Я счастлива, что хотя бы одна моя дочь обрела хорошую, настоящую жизнь.

Варвара с досадой отвернулась. Ей стало неприятно от слов матери. Она словно окаменела. Как узнать секрет этого странного счастья? А вдруг всё обман и Юля лжёт, чтобы досадить им? С неё станется. Варвара медленно поправила волосы. С неимоверным трудом изобразила на губах презрительную улыбку.

– Мам, я очень рада, что у Юли и Портретова всё сложилось! Правда! Но я устала и пойду спать. Последнее время ужасно устаю.

Дождь за окном усилился. Варвара вошла в свою комнату, включила настольную лампу. Открыла крышку ноутбука и внимательно посмотрела на фотографию заставки. Это они с Олегом в Москве на фоне Останкинской телебашни. Та поездка совершенно случайно произошла пять лет назад. Он позвонил и позвал с собой. Ему предстояла какая-то работа. Они провели в Москве прекрасные две недели, а по приезде расстались на четыре месяца.

Такой была её жизнь с Олегом. Мимолётное счастье и долгое одиночество. Хотелось бы ей иной судьбы? Иная судьба невозможна.

Щёлкнула мышкой – фотография пропала. Варвара умела находить счастье в малом, не философствовать, загоняя себя в депрессию. Поэтому старалась не вникать в сухие, бесцветные рассказы сестры и забыть о своих отношениях с Портретовым. Она даже не помнила о боли, которая заставила её отказаться от объяснений с ним в тот последний вечер. Но пришло письмо, сестра приезжает. Совсем скоро все они встретятся. И от этого становилось тревожно.

Картины прошлого кольнули в самое сердце. Воспоминания возрождались так быстро, что она не успевала приказать им исчезнуть. Возможно, пришло время взглянуть своим страхам в лицо.

Следующим утром дождь не ожидался. Небо затянуто серыми облаками, похожими на старый пуховый платок. За окном – плотная осенняя прохлада, пробирающая до костей, но воздух чист и пахнет прелыми опавшими листьями. Варвара закуталась в тёплое пальто и вышла из дома. На улице, простояв двадцать минут на остановке, успев продрогнуть, почувствовала, что относится к приезду сестры более снисходительно. Портретов ничего больше для Варвары не значит, а она ничего не значит для него. У него есть Юля. У неё есть Олег. Точка давно поставлена. Вчера она разнервничалась из-за глупого письма, которое пришло так неожиданно. Но что ей переживать? Какое ей дело до счастья Портретова? Губы дрогнули, ресницы затрепетали. Счастье Портретова! Варвара опустила голову, настойчиво отгоняя разрушительные мысли. Неприятно думать о том, что он всё же обрёл счастье! Неприятно.

Автобус подошёл полупустой и тяжело тащился через весь город ещё двадцать минут. Она сошла на своей остановке и зашла в кондитерскую купить несколько песочных корзиночек с малиновым джемом – именно такие любит Олег. В кошельке совсем пусто, но она знает, что у любимого вчера была зарплата и деньги он уже положил в верхний ящик комода. Варвара собиралась купить новые замшевые сапоги, которые ещё в прошлом месяце присмотрела в универмаге. Олег с лёгкостью одобрил её выбор, что невероятно приятно. Он всё делал с лёгкостью, весело, считая, что от жизни надо брать самое лучшее, не останавливаясь на проблемах, которые совсем не обязательно решать. Достаточно игнорировать. Кому надо, пусть и решает. Варвара никогда не ссорилась, не выясняла отношения. Была замкнута в своих мыслях, его это устраивало. Он не хотел вникать в её прошлое и своим делиться не собирался. Ей так казалось. Если что-то и говорил в минуты сильной чувственности, она не запоминала и разговор не поддерживала. Олег привлекал женщин. От такого мужчины мурашки бегут по всему телу. Самец, состоящий из сплошных мускулов. Высокий, невероятно сексуальный. Не то что Портретов. Она попыталась вспомнить, каким был Портретов. Широколицый, сероглазый, с коротким ёжиком волос. Среднего роста, носил одежду на два размера больше, чтобы скрыть худобу. Что ещё? Веснушки. Кажется, да, у него были веснушки. Варвара задумалась. Он любил её, она чувствовала это, и ей нравилось быть рядом с ним. Он заботился о ней, восхищался, понимал с полуслова. Олег смотрит пристально, его страсть на поверхности, и с этим тяжело спорить. А Портретов…

Неожиданно промелькнула мысль в голове, что мама, вернувшись из магазина, застанет пустую квартиру. Она вышла с утра за свежим хлебом, чтобы порадовать дочку вкусным завтраком. Варвара оставила записку, что возвращается к себе. Это решение она приняла, когда проснулась. Не могла больше оставаться в родном доме, где всё так ясно напоминало события прошлых лет. Во всём этом была какая-то незаконченность, отчего болезненно сжималось сердце. Письмо сестры всё так же лежало на столе, и от него будто исходило сияние лютого холода. Варвара с брезгливой тоской вспоминала исписанные крупным почерком листы бумаги. Как он посмел быть счастливым? Ушёл и тут же обрёл счастье с Юлей! Мгновение мысли стало подлинной пыткой для Варвары.