— Конечно… — ответила я мягко, не понимая, чего боюсь.

Осуждения? Не понимания? Боже, когда я стала такой зависимой от чужого мнения?

— Понятно, — сухо ответил Денис, — ты уже не хромаешь, пробовала встать на коньки?

— Нет… я… мне… — замялась, потому что, по правде говоря, я не спрашивала можно ли мне попробовать хотя бы стоять на льду, ведь тренировки полноценные мне запрещены.

— Ясно, — хмыкнул Денис, — разберемся.

Денис хотел меня обнять, но я сама быстро чмокнула его в щеку и пробормотала:

— Наверное, тебе лучше уйти. Кто знает, чем закончились разборки наших родителей.

Денис демонстративно состроил такое лицо, выражение которого я с трудом смогла бы повторить, но оно кричало, что ему плевать. Мне бы такую непоколебимость и уверенность.

— Иди, — сделала я шаг назад, — на урок.

— Ладно, — без энтузиазма согласился Денис и ушел.

Мама появилась буквально спустя несколько секунд и без сопровождения нашего классного руководителя. По ее выражению лица я не могла понять, что не так, но от нее явно шли волны раздражения, от меня же наоборот веяло спокойствием. Неужели Денис так на меня влияет? Ведь в кабинете директора мне столько хотелось высказать, но сейчас я молчала, ожидая, когда мама заговорит первая.

— Через десять минут урок закончится, тогда и зайдем, — ледяным голосом произнесла мама, а я лишь кивнула.

Мама смотрела прямо на меня, но молчала. Под ее пристальным взглядом я чувствовала себя непривычно неуютно.

— Мам… — не выдержала я, но мама перебила.

— Алёна, Денис тебе не пара, его мама… просто ужасна. Она мне такие гадости о тебе говорила. Например, что ты с одним братом встречалась, теперь с другим.

Я удивленно хлопала глазами, не зная, что сказать в ответ.

— Я согласна поговорить с учителем, согласна даже тебе тренера начать искать. Ничего не обещаю на счет «большого спорта», но, если разрешат врачи, подчеркиваю, если, только тогда мы подумаем и про операцию.

Сердце мое радостно подпрыгнуло и забилось так часто, что казалось опять выпрыгнет.

— Но только при одном условии, — добавила мама.

— Каком? — хрипло спросила я, не ожидая ничего хорошего.

— Ты не общаешься ни одним из братьев. Вообще. Не говоря уже о чем-то большем. Хочешь спорт — будет. Но тогда только учёба и спорт. Всё.

— Но…

— Никаких «но». Выбирай.

Это было жестоко. Она мной манипулировала так явно, не скрываясь, что ком сжал горло. Денис или фигурное катание? Прости, Денис… Выбор слишком очевиден.

— Я выбираю спорт, — тихо произнесла я, ощущая, как что-то отравляет меня.

Мама кивнула, будто и не ожидала от меня другого ответа. Хотя она была права. Выбора у меня действительно не было. Только в этот момент, кажется, я начала ее тихо ненавидеть.

— Так будет лучше для тебя, — то ли себе, то ли мне сказала мама.

Алёна

…Три недели спустя…

— С днем рождения, Алёнка! — обнимает меня Аврора при встрече.

— Спасибо, — смущаюсь я.

— Это тебе, — она вручает небольшую коробку, перевязанную бантом.

— Спасибо большое, — ещё раз выдыхаю я и беру подарок в руки.

Врожденное любопытство берет верх, и я на ходу открываю коробку. Внутри лежит брелок: девочка держит в руках пару коньков. Красивый.

— Просто сувенир, — сообщает мне Ава смущенно.

— Нет, он такой классный. Спасибо, — на этот раз я крепко обнимаю сама Аву, чем ее удивляю. Обычно инициатором всех тактильных контактов является она.

За последние недели я сблизилась с Авророй, да и вообще со всеми девочками. Особенно после девичника, который мы весело провели у Авы дома, я взглянула на дружбу с девочками по-другому. С ними можно было отдыхать, не думая о серьезных вещах. Как ни удивительно, родители не стали меня наказывать домашним арестом.

Я продолжала свою терапию, поэтому теперь до позднего вечера была в клинике. Нога все реже меня беспокоила, что меня бесконечно радовало. Только теперь чаще о себе начала напоминать спина. Видимо та боль, которая сильнее, на ней и концентрировалось внимание.

Два раза в неделю я ходила в танцевальный класс в школе. Наш учитель физкультуры оказался мировым человеком, который не только согласился за мной приглядывать, но и дал мне ключ от зала, чтобы я могла заниматься сама, если вдруг он не может побыть со мной. За три недели он только дважды прерывал мои тренировки, сообщая, что время вышло. Ему я была очень благодарна.

Ещё два раза в неделю я начала ходить в бассейн под присмотром местного тренера. Мой лечащий врач при этом контролировал все нагрузки. Я чувствовала, что организм восстанавливается. Через две недели у меня снова назначен прием у врача, который согласился оперировать спину. Родители согласились поехать вместе. Это была огромная победа! Так что в целом мою жизнь можно назвать такой, какой я себе ее и представляла, за исключением двух деталей, а вернее людей.

Денис и мама. После того, как мама поставила условие на счет парней, я честно пыталась понять ее. Но у меня так и не получилось. Чем ей не угодил Денис? Выходкой в школе? Да ведь я сама была виновата даже больше, чем он. Так что логики я не видела, а вывести маму на откровенный разговор у меня не получилось.

Дома я бывала мало, практически возвращалась домой только спать, все остальное время занимали школа, бассейн, танцы и реабилитация. Даже на выходных я пропадала, чтобы не пересекаться с матерью. Я сердилась на нее. Но, кажется, мама была всем довольна. Все было так, как хотела она. Меня же это злило, поэтому находиться в собственном доме хотелось все меньше. А однажды мама проболталась, что звонила моему классному руководителю, который подтвердил, что между мной и ни одним из братьев ничего нет. Тогда меня охватила такая ярость, что с трудом сдерживалась. Вылетела на улицу и побежала. Так я поняла, что могу бежать больше пятнадцати минут без болевых ощущений в ноге.

Что касается Дениса… Я не смогла признаться ему, что слушаюсь маму, не смогла рассказать о ее ультиматуме, боясь, что посчитает меня бесхарактерной или глупой. Точно не знаю. Но не назвала истинной причины. Просто решила, что поставлю точку, пока все не зашло слишком далеко. Как бы внутри меня каждая клеточка не противилась этому, я не могла рисковать. Слишком много было поставлено на карту моей жизни… Понять смог бы Денис меня или нет? Я не знаю.

Первую неделю мне легко удалось избегать Дениса, ведь в школе он не появлялся, потому что он заболел. Он лежал дома с высокой температурой и больным горлом. Эту неделю я переписывалась с ним, не затрагивая тему расставания. Оттягивала момент. Целыми днями мы вели переписку обо всем и ни о чем. И я скучала. Странно, что я так быстро привыкла к этому наглому вторжению в свое личное пространство, но мне хотелось обнять его, прижаться к нему. И я делала хуже своим молчанием и себе и ему. Денис думал, что между нами все прекрасно, а я никак не могла признаться ему о своем решении.

Когда Денис выписали, он сразу сообщил, что встретит около подъезда, но я категорически отказалась, боясь, что нас увидит мама, поэтому Денис ждал меня у входа в школу. Я шла, ничего не слыша вокруг себя, кроме громко стучащего собственного сердца. Я влетела в объятия Дениса сама, ощущая, как те самые пресловутые бабочки в животе начали расправлять свои крылышки.

Пожалуйста, не надо!

Денис поцеловал меня в макушку, а я готова была расплакаться. Я ненавидела свою маму в эту секунду.

— Денис… — жалобно позвала я.

— Блин, Алёна, я так соскучился, — прошептал Денис мне на ухо, заставляя мурашки бежать по телу от одного его жаркого шёпота.