Пока я спал меня перевязали, но только глаз. Рука всё так же болит, как и челюсть с животом, но если не напрягать, стерпеть можно.

«Рисовать»

– Ирван.

Снова глаза, цвет которых продолжает меня преследовать. Такие же большие и так же окружены усталыми мешками и непонятной, но свойственной только им надеждой.

– Ушайк.

Кивнув ей, я вымученно попытался улыбнуться.

– Спасибо, девочка.

Желудок едва слышно завыл, но голод уже не ощущается. Приятная фишка организма. Когда день-два не пичкаешь его едой, он как высокомерная фифа говорит, что справиться и сам, но вот только когда резервы заканчиваются фифа начинает беситься.

Взяв хлеб с протянутых рук, я постучал его по полу, а после провёл уголком по каменной стене. Осталась чёрточка.

«Идеально»

Облизнув пыль с губ, я медленно приподнялся. Вдохнул.

«Сейчас бы сигарету»

Пожевав губы, нанёс на уровне головы первый штрих. Медленными, но размеренными движениями, отдающими лёгкой болью, наметил основные пропорции, после чего началось самое интересное.

Закончил я когда в темнице, всё это время освещаемой лишь тусклой лампой из коридора, зашевелились люди.

– Ха-ва-ха.

Холодный пот стекает по бледному лбу, стёртые чуть ли не до крови пальцы, сжимают оставшийся с ноготок камешек. Это всё что осталось от кисти, с которой я начинал.

– Закончил.

Отойдя на шаг назад, чтобы вполне насладиться своим творением, я выронил остаток кисти.

«Червь прыгает, хоть уже и знает, что не достигнет цели. Он продолжает. Но потуги лишены надежды. Крики людишек, только больше ввергают его в отчаяние»

Огромный червь, объёмный, сложно представить, что он нарисован, но и живым назвать язык не повернётся.

Танцуют огоньки вокруг существа, готового достигнуть солнца. Так он, не имея глаз и лишь чувствуя, видит их.

Сверженный с небес он тянется к солнцу, тянется к жизни, к жару, неудовлетворённый скудным теплом людей.

«Он лишь существо, жаждущее тепла»

– Охх.

Со спины раздались вздохи.

– Ив оглядет.

Улыбающийся парень тот, что с угла, встал возле моего холста. Его плечи опасно близко приблизились к туловищу червя. Композиционному центру картины.

Его появление выдернуло из транса, я начал слышать перешёптывания. Меня окружили, нет. Не меня, а картину.

В их глазах я вижу то, что и должен. Восхищение, конечно, незаслуженно преувеличенное, словно у детей.

– Лехет ирулей.

Говоря с ехидной улыбкой, парень собрался грязным костлявым пальцем коснуться плода моих трудов.

От этой мысли в голове прозвучал щелчок.

– Не смей!

Непонятно откуда найдя силы, словно кошка, прыгнул ему в лицо. Он защитился рукой. Рукав тюремной робы спустился, оголив белый шрам, начавшийся с плеча. Ноги впились в белую линию.

Пока кисти мёртвой хваткой схватились за руку, ногой я прошёлся по его хозяйству. Издав стон, он упал на колени, я же оттолкнул его подальше от картины.

«Не пострадала»

Поняв, что с ней ничего не произошло, я обернулся, готовясь защищать своё творение любой ценной.

– Только попробуйте!

Я угрожающе выставил руки. Всё тело заныло, сложно даже стоять прямо. Все шагнули назад.

Только я расслабился, как яростно завыл тот, кому я дал по шарам.

Его глаза налились кровью, а из расправленных пальцев выскочили когти. Сердце замерло в холодном ужасе.

«Какого?»

От вида когтей затряслись колени. Комок встал в горле, никак не сглотнуть.

– Хэй!

Громкий окрик, а за ним металлический звон, ударили по ушам.

Моно-бровь долбанула рукояткой меча по решётке. Стыдно признаться, что я обрадовался этому, но только на мгновение.

Смотря на её ещё неоголённый меч, которым она с лёгкостью может отделить мою голову от туловища, кровь стынет в жилах. Сам был свидетелем, как она проделывала подобное.

«Блядство. Я не боюсь их. Не боюсь какого-то шкета исхудалого, грязного и уж тем более не боюсь какую-то там бабу, не способную даже за своими бровями уследить»

Войдя, она высокомерным взглядом прошлась сначала по парню, вставшему по струнке, а потом по мне, но глаза её не задержались. Они сразу прыгнули к моей картине.

Тут у меня поджилки затряслись. Адреналин, заставивший меня без колебаний напасть на парня, рассосался. Но я не могу позволить себе ничего не делать, просто тупо молчать и сглотнуть то, что она соберётся сделать с моим творением.

Если это произойдёт, я даже не знаю, как буду смотреться в зеркало.

– Хо?

Она обратилась только к парню, он же показал на меня. Она, проследив за пальцем, ведущего ко мне, вновь вернулась одарив его взглядом, типа “серьёзно”?

Он что-то ей проговорил, но слишком тихо или же я начал плохо воспринимать происходящее. Стук собственного сердца перебивает все звуки.

– Сеан.

Быстро опустив мешок, она закрыла дверь и размеренным шагом ушла. Несмотря на то, что Моно-брови нет, все встали в линию и взяли каждый по куску, никто даже и не подумал прихватить лишний.

Кроме девочки, но она сразу же принесла его мне. Парень же вернулся в угол, смотря на меня неприятным взглядом.

Девочка, молча протянула мне камень дрожащей рукой. Видя её испуганное, крохотное тельце, я вспомнил как обошёлся с ней недавно. Как же хочется извиниться, но нет тех слов, что она поймёт.

– Прости.

Поэтому я извинился на своём языке, взяв её руку и прикрыв хлеб её пальцами.

– Поешь.

С этими словами, я развернулся и направился к картине. Я хочу просто уснуть. Стоило устроиться у самой стенки, как веки закрылись.

Со стороны решёток дует сквозняк.

Чтобы хоть как-то улучшить условия, положил руку под голову и поджал ноги.

Так и уснул.

– Хрван, хрван.

Толчки, словно удары омоновцев по рёбрам. Открыв глаза, разглядел лицо девочки, а за ним и женщину, восхищённо взирающую на что-то за моей спиной.

Заспанным взглядом приметил короткие, почти под-ёжик волосы, пирсинг-кольца в ухе и серьга на бледной губе. Всё остальное, как и у Моно-брови. Доспехи, меч, хотя лицо у этой по симпатичнее, наверное, из-за отсутствия сросшейся брови.

«Эта баба с того плацдарма что ли?»

Попытался подняться, но ноги не слушаются, пришлось помогать руками. Толи из-за медлительности, а может и по другой причине, но Моно-бровь, выскочившая из неоткуда, замахнулась на меня с разъярённым лицом и криком.

Тело всё передёрнуло от скримера в её исполнении.

Я даже поймал себя на том, что защищаюсь руками.

– Остейн!

Но другой крик остановил удар. Они начали говорить, я же, словно заворожённый, осматриваю свои руки.

«Я поднял их. Не встретил её удар, и даже не посмотрел. Я сразу начал защищаться, даже не так. Я подготовился получать удары. Как шестёрка, побитая псина»

От досады прикусил губу.

«Да чтобы какая-то баба и припугнула меня»

– Блядство.

Я даже выругался про себя, чтобы она не услышала. Тут я и заметил, что все стоят, выпрямившись и молчат, я один сижу.

Переговорив, женщина с ежиком подошла ко мне.

– Ошхел.

Дёрнув головой, она вышла. Переждав пару секунд, понял, что надо следовать за ней.

– Блядь.

Опираясь руками о стенку, я всё же смог встать и медленно похромал за ней.

Она идёт слишком быстро, я же очень медленно. Я то и дело падаю, а поднимаюсь очень долго.

Я легко могу сказать, что не знаю почему продолжаю идти за ней, но это не так. Я просто хочу уйти подальше от той бабы, что отделала меня.

Потому что страшно, один её вид заставляет кровь холодеть в венах. Это чувство невыносимо.

Только поэтому я покорно иду за ней.

«Ничего, ничего, я ещё приду в себя. Тогда тебе мало не покажется. Я тебе покажу. Сейчас просто нужно следовать за ней. У неё есть рычаг на эту Моно-бровь»

Женщина с ёжиком, слыша мои падения, останавливалась, но ни разу не обернулась. Это хорошо. Обернись она, тогда бы увидела мой жалкий вид. Стало бы только хуже.