– Милорд, мы располагаем тяжелой кавалерией численностью две тысячи человек, возглавляет ее капитан Викар.

Капитан Викар, с черными, как смоль, волосами и косматой бородой сделал учтивый кивок головой в сторону Горта.

– Тремя тысячами пеших воинов, треть которых обучена стрельбе из лука и метанию копий. Ваш отец снабдил нас десятью тысячами селян и ремесленников с большими обозами провианта и инструментов для восстановления подорванного хозяйства Горных цитаделей. Также его Величество выделил сто пятьдесят тысяч золотых монет для погашения возможных издержек во время похода. Я бы хотел обратить ваше внимание на наемников, по моим сведениям, более пятисот человек готовы присоединиться к Вашему походу, и было бы неплохо принять их на службу. За перевалом нам пригодятся любые люди, милорд.

Горт внимательно выслушал командующего, осмотрел окружающих его бойцов. Все они были крепкими, бывалыми воинами, закаленными в боях. Принц не заметил никого моложе двадцати и внезапно понял, что он самый молодой воин в своей новой армии. Как сказал отец, основная часть войска – это бойцы с южных рубежей, граничащих с Восточными королевствами. Остальные это гарнизонные отряды близких к Остерхольду городов Кнудгарда и Кьярхольда, собранные капитаном Викаром, и гвардия Остерхольда, возглавляемая капитаном Гуннаром. Сорокалетний командующий, не стриженный, с трехдневной щетиной, у которого кое-где в волосах уже виднелась легкая проседь, смотрел на молодого принца снизу-вверх и ждал ответа, дальнейших распоряжений.

– Наймите столько людей, сколько посчитаете нужным, назначьте жалование в размере двадцати серебряных монет в неделю каждому бойцу и по одному золотому за голову каждого оборотня. Капитан Гуннар, проследите за этим. Также отправьте сто своих гвардейцев на поддержание порядка в обозе с людьми. Назначьте старшего и распорядитесь, чтобы Ваши люди не допускали краж, потерь имущества и провизии, а также конфликтов между селянами и рабочими до тех пор, пока мы не перейдем через перевал и не разместим их в Горных цитаделях. – Немного помедлив, ответил Горт.

Капитан Гуннар светловолосый, зеленоглазый, лет двадцати пяти на вид вышел вперед и сказал:

– Будет исполнено милорд.

Затем Горт вновь обратился к командующему.

– Сир Арнотом, проверьте готовность воинов, мы выдвигаемся на рассвете.

Когда двери казармы захлопнулись, за спиной Горта снова поднялся гул, и люди начали приготовления к походу. Горт почувствовал некую гордость за себя, за свою решительность.

– Рольф едва ли смог бы так руководить людьми, как я. Ну какой из него король? Его даже собаки не слушаются, что уж говорить о людях. – Подумал Горт.

Однако, в отличие от младшего брата, считать старший умеет гораздо лучше. Он регулярно вводит новые налоги, пошлины. После того как отец доверил ему королевскую печать, золото в казне утроилось. Даже когда в страну начали стекаться беженцы с юга, Рольф хоть и не хотел сначала предоставлять им защиты.

– Накорми одну крысу, и тут же прибегут десять! – Аргументировал он.

Но потом приспособил южан на тяжелые и неприятные работы, так необходимые для поддержания благосостояния королевства. А двойные налоги, собираемые с беженцев, еще больше увеличивали приток золота в казну. Южане брались за любой труд, и во многих домах зажиточных северян можно было встретить какого-нибудь темнокожего беженца в качестве прислуги. Те, кто мог заработать, увеличивал количество серебра и золота в казне, а северяне, имеющие на своем содержании прислугу, охотно платили в казну монеты, чтобы не обременять себя черной и кропотливой работой.

Оставшуюся часть дня Горт продолжал решать организационные вопросы с отцом и командующим, вырабатывать планы по отвоеванию восточных земель. Уже начало темнеть, большинство вопросов было решено, король Гарольд встал из-за большого дубового стола в зале совета, пожелал всем отваги и удачи, обнял сына и отправил всех отдыхать перед завтрашним отъездом.

Горт отправился спать в королевский чертог, одну из девяти крепостных башен столицы. По дороге он зашел на кухню, прихватил с собой кувшин вина и потискал дочку кухарки.

Его покои располагались практически на вершине башни, из окна открывался дивный вид на ночное небо, растущая луна виднелась в темной воде Старшей сестры. Башня возвышалась над стенами замка, и Горт видел деревни за стенами Остерхольда, людей, спешащих в свои дома и гаснущие огни их очагов. Начал идти снег, и принц закрыл окно. Две утепленные овечьей шерстью деревянные рамы обрамляли стекла красных и синих цветов. Принц попытался глотнуть еще вина и с прискорбием обнаружил, что кувшин опустел. Забираясь в большую двуспальную кровать и укрываясь одеялом из медвежьего меха, Горт жалел лишь о том, что не прихватил ту девицу из кухни к себе. Она согрела бы его лучше этого одеяла.

Горт никак не мог заснуть, мысли и воспоминания о брате, о походе на восток никак не давали ему покоя. Он был на восточной стороне горного хребта лишь один раз в восемь лет вместе с отцом. Он вспоминал вид трех огромных цитаделей построенных для защиты горных перевалов. Отец рассказывал, как у его прадеда ушло больше пятнадцати лет, чтобы построить эти цитадели. Они словно вырастали из гор, соединенные друг с другом каменными и подвесными мостами, а также стеной, достигающей двадцати метров в высоту. Горт уже убил немало людей, кого заслуженно, а кого-то как бы заслуженно, но сталкиваться с оборотнями ему еще не приходилось. Отец по ночам рассказывал ему истории о том, как он и его дед сражались с оборотнями, вампирами и прочими тварями, отвоевывая восточный край. Но все истории носили в основном детский характер, воспитывающий в Горте чувство долга и мужество, любовь и сострадание. Были среди рассказов отца и кровавые, страшные, их он запомнил лучше других, и сейчас они не оставляли его разум, а вино лишь будоражило фантазию. В конце концов, Горт уснул, и ему приснилась война с оборотнями, вот только вместо волков он сражался со своим братом и проигрывал, дыхание перехватывало, ноги не слушались, и руки не подымались, а Рольф в волчьей шкуре прыгал вокруг Горта и все наносил удары по нему, истерично смеясь над беспомощным великаном.

На рассвете Горта разбудил один из слуг отца, сказав, что все уже в сборе и ожидают только его. Принц поднялся, осмотрел комнату, словно забыв о том, что было вчера и, пытаясь понять, где он. В углу на деревянном манекене висели его новые доспехи, в которые он поспешил облачиться, осушив перед этим принесенную слугой кружку с медовухой. Меч свой он пристегнул к поясу, а топор закрепил на спине. Затем накинул на плечи свой плащ из волчьих шкур с серебряной пряжкой на шее в виде королевского знака с изображением боевого молота на фоне одинокой горы. Одевшись, Горт подошел к зеркалу и, всматриваясь в свое отражение, потрогал отросшую щетину. С ней он выглядел на все двадцать, и поэтому решил не сбривать ее.

Он спустился во двор замка, где его уже ждали командующий Арнотом Альрик, король Гарольд и старший брат Рольф.

– Братец, ты так и не научился появляться вовремя! – Ехидно произнес Рольф.

– А, ты до сих пор путаешь меч с пером, братец? – С улыбкой спросил Горт.

– Перо может ранить больнее меча, брат! Будь ты поумнее, то знал бы это.

– Прекратите! Заклинаю вас небом, землей, огнем и водой! Вы братья! Рольф, твой брат уходит, чтобы свершить великое дело, то, в котором ты потерпел бы крах. Горт, без деяний твоего брата, в казне не было бы средств, чтобы осуществить наш поход, а твоим воинам нечего было бы есть. Король прервался, остановленный внезапным приступом кашля. Затем он склонил голову Горта к себе, сам Гарольд не доставал ему до груди. Он поцеловал сына в обе щеки

– Ум и сила, храбрость и мудрость. Боги сделали вас такими разными, но вы дополняете друг друга. Рольф, с таким правителем как ты, страна бы достигла невиданных высот. Горт, если бы ты правил страной, все наши враги трепетали бы от страха и склоняли головы перед тобой. Вместе вы вознесете Остерхольд к небывалому величию.