Примечателен то факт, когда были написаны Шекспиром две пьесы в стихах после эпидемии чумы в Лондоне: «Венера и Адонис» в 1593 году и «Изнасилование Лукреции» в 1594 году то, они были единственными произведениями, которые Уильям Шекспир пропустил через процесс печати. Стоит отметить, что на титульных листах в предисловиях этих двух пьес имелись памятные надписи посвящений, адресованных Генри Райотесли, графу Саутгемптону.

Краткая справка.

В январе 1575 года Елизавета выдала Оксфорду разрешение на поездки и снабдила его рекомендательными письмами к иностранным монархам. В 1575—1576 годах Оксфорд совершает 14-ти месячное путешествие в Европу, он посещает Германию, Францию и Италию, где находится с мая 1575 года по март 1576 года.

Оксфорд покинул Англию в первую неделю февраля 1575 года, а месяц спустя был представлен королю и королеве Франции. Новость о том, что его молодая жена Анна беременна, дошла до него в Париже, и в ближайшие месяцы он отправил ей множество экстравагантных подарков. Но где-то на этом пути его разум уже начал настраиваться против Анны и Сесила до тех пор, пока по приезду окончательно убедился, что долгожданный младенец не от него.

В середине марта он отправился в Страсбург, а затем через Милан направился в Венецию. Граф Оксфорд покинул Венецию в марте, намереваясь вернуться домой через Лион и Париж; хотя в одном из более поздних сообщений говорится, что он оказался далеко на юге, в Палермо на Сицилии.

Когда Оксфорд возвращался через Ла-Манш в апреле 1576 года, его корабль был захвачен пиратами из Флашинга, которые забрали его имущество, раздев его до рубашки и могли убить, если бы один из пиратов не узнал его.

По возвращении Оксфорд отказался жить со своей женой и снял комнаты на Чаринг-Кросс. Подозрения в связи со слухами измены жены Анны Сесил во время его отсутствия и то, что дочь Элизабет, родившаяся во время его поездки не от его, послужили весомым основанием для ряда претензий графа Оксфорда ко всей семье Сесил.

Но, удовлетворяя просьбу королевы он разрешил своей жене присутствовать при дворе королевы, но только при его отсутствии, и настоял на том, чтобы она не пыталась заговорить с ним с целью восстановления отношений.

В связи со случившимся во время путешествия графом Оксфордом было выставлено упредительное требование, дабы барон Берли не обращался к нему с апелляциями от имени свой дочери, как не заслужившей доверие неверной жены, таким образом отдалился от её на пять лет.

В 1581 году де Вер был уличён во внебрачной связи с Анной Вавасур, родившей от него ребёнка, и на короткое время был заключён в Тауэр, так как это его приключение привело к длительной вражде с дядей Вавасур, сэром Томасом Найветтом, закончившейся схваткой с тремя убитыми и несколькими ранеными. Граф сам был на одной из дуэлей тяжело ранен, что стало причиной его хромоты. Вражда была прекращена лишь после личного вмешательства королевы. На Рождество 1581 года де Вер примирился с женой, и с тех пор они жили вместе, до 1588 года, когда его первая жена Анна Сесил умирает, в возрасте 32 лет. В 1591 году де Вер женится вторично, на Элизабет Трентам, одной из близко приближённых к королеве.

В строках 9-10, где повествующий бард меняет риторическую модель изложения с «исповедальной» предыдущих строк на «эвристическую». Поэт, вышел, как ему казалось по началу безвыходное положение, неожиданно находит выход из сложившегося кризиса.

«O benefit of ill! now I find true

That better is by evil still made better» (119, 9-10).

«О, пользу из зла! Отныне, Я истину нашёл (без оглядки),

Чтоб лучшее быть благодаря злу, ещё лучше стать (вспять)» (119, 9-10).

В строках 9-10, бард продолжил повествование, применив «эвристическую риторику», берущую начало от трудов древнегреческих философов-стоиков: «О, пользу из зла! Отныне, Я истину нашёл (без оглядки), чтоб лучшее быть благодаря злу, ещё лучше стать (вспять)».

В строке 9 конечная цезура строки мной была заполнена оборотом речи в скобках «без оглядки», одновременно была решена проблема рифмы строки. В строке 10, также была заполнена конечная цезура строки наречием в скобках «вспять», которое органически вписалось в строку, решив проблему рифмы строки.

Краткая справка.

«Эврика!» (греч., букв. «нашёл!») — легендарное восклицание Архимеда, ставшее общеупотребительным в выражения радости при нежданно пришедшей идеи, необходимой для разрешения необычайно трудной задачи.

Согласно легенде, пересказанной Витрувием в трактате «Об архитектуре», сиракузский царь Гиерон II подозревал своего ювелира в обмане при изготовлении золотой короны. Он поручил Архимеду открыть обман и доказать, что корона не из чистого золота (часть которого мастер якобы присвоил), а из сплава золота и серебра. В то время существовали инструменты, позволяющие достаточно точно измерить вес, и было известно, что плотность золота примерно вдвое больше плотности серебра; но, чтобы проверить состав короны на чистоту, требовалось также знать её объём.

Архимед долго бился над решением предложенной задачи, пока решение не пришло к нему случайно во время купания, когда при его погружении в ванну вода начала выливаться на пол: он понял, что объём вытесненной воды равен объёму тела, погружённого в воду (принцип, который иногда путают с законом Архимеда — гидростатическим законом, гласящем о выталкивающей силе); а значит, можно с невероятной точностью измерить объём сложных по форме объектов.

Строки 11-12 входят в новое предложение, состоящее из двух строк, и поддерживают тему повествования в духе «эвристической» риторики предыдущих строк.

«And ruin'd love, when it is built anew,

Grows fairer than at first, more strong, far greater» (119, 11-12).

«И погубил любовь, когда вновь она была возведена,

Взрастив прекраснее, чем поначалу, крепче, гораздо больше» (119, 11-12).

Было бы наивно полагать, что столь проникновенные строки о любви, поэт мог посвятить юноше. Известно, что поэт был глубоко верующим христианином, это, во-первых. Во-вторых, бард состоял в браке со старшей дочерью барона Берли, титул барона ему был пожалован королевой в тот же год, когда его дочь Анна Сесил, от роду в 15-ть лет вышла замуж за графа Оксфорда.

Поэтому в строках 11-12, повествующий вполне мог написать о любви к своей молодой жене, которую он оставил в доме её отца на целых 14-ть месяцев, о чём по приезду очень пожалел: «И погубил любовь, когда вновь она была возведена, взрастив прекраснее, чем поначалу, крепче, гораздо больше».

Безусловно, распространившиеся сплетни среди придворной знати окончательно подорвали душевное равновесие барда. Вследствие чего, нестерпимая обстановка в доме и плачевное положение дел привело к серьёзным разбирательствам, в конце концов закончившимися чредой дуэлей со смертельным исходом. Всё происходило с невероятной точностью, как в исторически документируемых записях, согласно хронологии событий.

Из чего, можно заключить, что в содержании сонета 119 конкретного адресата, к которому поэт обращался бы от первого лица фактически нет. Из намёков в тексте сонета можно, лишь догадаться, что автор сонета был в длительном морском путешествии и затем возвратился домой, где обнаружил, нечто такое, что одновременно необычайно удивило его и разгневало до глубины души.

В заключительных строках, повествующий как-бы подводит черту вышеизложенному, но хочу обратить внимание читателей на фразу в строке 13: «I return rebuk'd», «Я, вернувшись упрекал». Именно, на основании этой фразы мной были окончательно сформированы аргументы в пользу, версии «об возвращении» поэта домой к молодой жене после длительного морского путешествия.