Джаспер остановился. Умом он понимал, что ей нельзя доверять, но… она выглядела такой жалкой.

Комнатку тряхнуло. Китти схватилась за дверцу шкафа.

— Она пробудилась, — испуганно проговорила она.

— Я знаю. Это мы ее пробудили, вернее, не мы, а… — Джаспер прервал себя. Времени на объяснения не было.

— Полли у них, и я…

— Я знаю. Я ищу ее, она где-то здесь.

Китти покачала головой.

— Нет. Она не здесь. Я знаю, где ее держат. Она не в доме.

Джаспер стиснул зубы.

— Где она?

— Я скажу, только… — она запнулась, — возьми меня с собой. Я помогу ее спасти.

— Где она? — повторил Джаспер.

— На станции у моста.

Мальчик попятился к двери. Китти двинулась за ним, и он выставил перед собой исходящую черным дымом коробку.

Китти закашлялась.

— Не бросай меня здесь! Прошу тебя, Джаспер!

Племянник доктора Доу нахмурился.

«Брось ее! — пронеслось в голове. — Эта проклятая похитительница не заслуживает ни прощения, ни доверия. Она делала ужасные вещи. Ты узнал, что хотел…»

И все же что-то не давало ему захлопнуть дверь и повернуть ключ. Китти не была похожа на злодейку. Она выглядела такой несчастной, что у Джаспера кольнуло сердце.

Китти заплакала.

«Что бы сделала Полли?» — спросил себя мальчик. Он знал, что сделал бы дядюшка.

Джаспер переступил порог, и Китти застонала в бессилии, вытирая слезы руками. Испуганная, избитая, в порванном платье, она была похожа на раненого щенка, попавшего под колеса кэба. В ней не было даже намека на угрозу — лишь боль и сожаление.

«Не поддавайся… Не будь дураком…»

Ему захотелось высказать ей прямо в глаза все, чего она заслуживает, осыпать ее градом обвинений, но он вдруг почувствовал, что это не его мысли, что ему не хочется видеть это сломленное потерянное существо еще больше униженным и растерзанным.

— Ты идешь? — спросил мальчик, отодвинув коробку, и девушка подняла на него влажный от слез, не верящий взгляд.

Перед мысленным взором Джаспера предстал дядюшка, осуждающе качающий головой.

— Спасибо…

— Я не сказал, что верю тебе, — прервал ее Джаспер. — Но мне пригодится твоя помощь.

Китти кивнула и покатила к нему, закрыв нос и рот рукавом платья.

Оказавшись в гостиной, девушка увидела стоявший там погром и убитую мухоловку.

У нее потемнело в глазах, и она осела на пол.

Китти боялась и ненавидела бабушку всем сердцем и при этом она прежде не видела подлинную сущность старухи. Уродливая, отвратительная и пугающая — даже в таком виде та вызывала ужас.

— Неужели я… внутри такая же? — потрясенно прошептала Китти. — Я не хочу… Я не такая… Я не могу быть такой…

Вероятно, сейчас строгий и непримиримый доктор Доу сказал бы нечто, вроде: «Именно так. Вы ничем от нее не отличаетесь, мисс Браун» — и тут же добавил бы парочку непреложных аргументов. Джаспер не был жестоким, и он не был похож на своего дядюшку.

— Ты не такая, — убежденно сказал племянник доктора Доу — почему-то в этот миг он не сомневался в своих словах. Быть может, Джаспер был наивным и глупым, но в нем еще жила вера в доброе в людях. Ему отчаянно хотелось верить, несмотря на нескончаемые уверения дядюшки в обратном.

— Она была злобной, — добавил Джаспер. — Ты не злобная.

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю. — Он склонился к девушке и помог ей подняться на ноги.

— Доктор Доу, — прошептала она, в отчаянии вцепившись в его руки и будто бы вообще не замечая тянущегося к ней из коробки дыма. — Он поможет мне? Он меня вылечит?

У Джаспера не было ответа. Но он знал, что дядюшке по силам многое и он точно что-то придумает. А еще у него был целый шкаф, заполненный всевозможными лекарствами.

— Я не хочу… стать, как она, — проговорила Китти, не в силах бросить хотя бы еще один взгляд на бабушку.

Джаспер крепко сжал ее руку.

— Мы поможем тебе, — с горячностью выдохнул он. — Дядюшка очень умный — он самый настоящий гений.

Джаспер опустил слово «злой», хотя оно вдруг само запросилось наружу.

Китти поверила ему. В ее глазах появилась надежда.

— Нам нужно спешить, Китти, — сказал Джаспер. — Мы должны спасти Полли…

Она кивнула, и вместе они направились к выходу из квартиры.

Впрочем, к двери добраться они не успели.

В прихожую, перевалившись через порог, заползало огромное багровое растение. Зубастая пасть мухоловки открылась, между клыками натянулись тонкие нити слюны.

В извивающейся твари невозможно было узнать человека, которым оно прежде прикидывалось, но и Китти, и Джаспер сразу же поняли, кто это.

***

Огромные лозы Карниворум Гротум ползли по стенам.

Дом сотрясался от основания и до самой крыши, практически облысевшая кровля зияла проломами, обломки черепицы сползали по скатам и падали на землю битым крошевом. Через дыры уже проглядывали очертания огромного бутона.

В голове у любого здравомыслящего человека при взгляде на такое, появилась бы лишь одна мысль: «Бежать! Бежать прочь!» И уж точно никто не захотел бы приближаться сюда по своей воле.

И тем не менее, к дому подъехал экипаж. Ничем не примечательный городской «Трудс» подкатил к подъезду и остановился.

Дверца открылась, и из экипажа вышел джентльмен в клетчатом зеленом костюме и цилиндре, со стеклянным коробом-чемоданчиком в руке.

Джентльмен задрал голову, глядя через зеленоватые стекла очков на змеящиеся у верхних этажей, увенчанные листьями лозы растения, задумчиво кивнул своим мыслям, а потом вдохнул искрящуюся пыльцу Скверлум Каберботам.

Пару мгновений он стоял, не шевелясь, после чего, удобнее перехватив свой короб, прихрамывающей походкой двинулся к дому.

Словно и не замечая творящегося кругом кошмара, он нырнул в сплошь затянутый тучами пыльцы подъезд. Пройдя через холл, он остановился у треснувшего постамента. Скверлум Каберботам все исторгал из себя рыжие облачка, производя их, будто маленькая фабрика.

— Ну здравствуй, — прошептал джентльмен в зеленом костюме, глядя на растение. — Я так давно ждал нашей встречи…

Он отщелкнул замки на стеклянном коробе и откинул скрипнувшую петлями крышку.

— Эти глупцы не понимают твоей подлинной ценности, друг мой. Они возятся со своей дурацкой мухоловкой, когда в их доме растет подлинное чудо. Но я понимаю. Позволь представиться: Малкольм Муниш!

Скверлум Каберботам повернул к нему бутон и на мгновение замер, словно наблюдая за человеком, который заявился сюда и решил завести с ним разговор. И этот человек ему очень не понравился. Было в нем нечто такое, что мгновенно вызвало у цветка защитную реакцию.

Растение качнулось к профессору Мунишу, и его багрово-рыжие лепестки резко раскрылись, каждый из них вырос на несколько дюймов и стал напоминать напряженный палец.

Скверлум Каберботам попытался коснуться лица склонившегося над ним человека, но тот успел отреагировать. В руке профессора появился шприц, и он точно и стремительно ввел иглу в стебель, под основание бутона. Пузырящаяся микстура вошла в плоть цветка, и его лепестки расслабились, вернувшись к прежним размеру и виду.

Профессор Муниш махнул перед лицом рукой, рассеивая пыльцу.

— Ты, верно, думаешь, друг мой, отчего я не поддаюсь твоему влиянию, не так ли? Не нужно злиться… Не нужно тратить силы. Они тебе понадобятся, чтобы выжить… выжить без своего «хозяина».

Профессор достал из кармана пиджака кожаный несессер и извлек из него лопатку, размером не больше столовой ложки, и скальпель.

Лопатка погрузилась в исходящую дрожью землю. Муниш принялся окапывать цветок, высвобождая его корневище.

На свет появлялись узловатые и путанные, похожие на клочья волос отростки.

— Не бойся… Профессор позаботится о тебе…

Наконец Малкольм Муниш обнаружил то, что искал: пульсирующую лозу «хозяина», Карниворум Гротум, из которой багровый цветок-паразит и рос.