А почему бы мне не начать снова с ней встречаться? У меня была Робин, но я потерял ее и жил сейчас как отшельник, причем уже давно, неделю-то уж точно, я не имел дела с женщиной. Это я помнил совершенно точно. Его «на… на ужин» я воспринял не как выражение, сказанное на эсперанто. Все было вполне понятно, так сказать, открытым текстом.

— Мисс Вейн работает в отделе графики, — поставил меня в известность Карвер.

Венги Вейн работала в рекламном агентстве уже давно и, конечно, могла оказать мне неоценимую помощь в характеристиках моих коллег и моего шефа в том числе. Конечно, если не вспоминать, что между нами когда-то что-то было.

— Я не помню ее, мистер Карвер. Пусть будет мисс Вейн. Я совершенно с вами согласен и с удовольствием принимаю ваше предложение.

Он еще раз нажал кнопку и сказал:

— Пришлите ко мне, пожалуйста, мисс Венги Вейн.

Он снова отпил виски, и я тоже последовал его примеру, но опять удержал стакан в руках, опасаясь, что, если поставлю его на стол, Карвер нальет туда еще виски, а пить я больше не хотел. Через некоторое время дверь открылась и вошла стройная и весьма привлекательная блондинка. Я говорю «привлекательная» в самом прямом смысле этого слова. Она именно привлекала к себе: ее хотелось ласкать, целовать, с ней хотелось спать и еще есть многое, что хотелось бы с ней делать… Платье на ней было вроде бы самое обычное, сразу даже, пожалуй, трудно разобраться: то ли оно было от фирмы «Колби», то ли куплено по случаю на сезонной распродаже. Но этого платья на ней было как-то маловато, да и сидело оно так, что вызывало некоторое напряжение, какую-то наэлектризованность между нею и мужчинами. На мой взгляд, одежда должна быть удобной и ладно сидеть по фигуре — именно поэтому женская одежда оказывает на мужчин особое воздействие, вызывает особый эффект притяжения.

Она бросила на меня мимолетный взгляд, ничем себя не выдав. Дошла примерно до середины кабинета и остановилась, вопрошающе глядя на Карвера.

— Вы о чем-то хотели меня спросить, мистер Карвер?

— Род, это Венги Вейн. А вы, Венги, конечно, знаете Рода?

Девушка бросила на меня такой взгляд, что температура в помещении сразу понизилась на несколько градусов.

— Да, мистер Карвер, я помню мистера Бриттена.

Она снова казалась милой и привлекательной: опять ее хотелось ласкать, целовать, с ней хотелось спать… Но было совершенно очевидно, что ей со мной не хотелось ни того, ни другого, ни третьего… Судя по брошенному на меня ледяному взгляду, я был для нее самым омерзительным типом на свете, у которого дурно пахнет изо рта, ноги которого покрыты ужасными струпьями, а тело провоняло потом, а возможно, он к тому же сифилитик или, того хуже, член коммунистической партии или ку-клукс-клана и прочая, и прочая. Короче, я был для нее исчадием ада и вызывал у нее жуткую идиосинкразию. Еще короче, я просто ей не нравился, и этим было сказано все.

Здесь я услышал легкое покашливание Карвера, а затем его слова, произнесенные почти шепотом:

— Ну хорошо, я как-то постараюсь навести на мысль…

Но он вдруг замолчал. Было совершенно очевидно, что совсем не следовало наводить на мысль, хотя, правда, Вен-ги уже отвела от меня взгляд и снова уставилась прямо в глаза Карверу.

Но тут у меня включилась интуиция и подсказала мне нужные слова:

— Мистер Карвер, я предполагаю, что произошло какое-то недоразумение личного характера. Вы мне разрешите поговорить наедине с мисс Вейн буквально минуту? Может быть, в коридоре или в каком-нибудь другом кабинете, в любом месте?

Он снова покашлял немного и сказал:

— Вы можете поговорить здесь, в моем кабинете. Я… мне необходимо отлучиться на минутку.

Медленным шагом он направился к двери, держась с большим достоинством, чтобы трудно было заподозрить то место, куда он держал путь. Однако даже очень «большим людям» иногда необходимо посещать туалет и, надо сказать, чем больший вес в обществе имеют эти люди, тем чаще им надо туда наведываться.

Венги стояла не шелохнувшись, глядя на меня в упор. Я тоже стоял не двигаясь и глядя ей прямо в лицо. Если мое предчувствие обмануло меня, а было похоже, что это так, то я чувствовал себя круглым идиотом.

— Венги, это ты звонила мне и оставила номер, по которому я должен был позвонить? И сейчас злишься на меня, потому что я тебе не позвонил?

— Отчасти поэтому. Но это было последней каплей… А если вспомнить, как ты меня оставил… и после этого я сама позвонила тебе, а ты даже не соизволил…

— Венги, но постарайся быть разумной, прошу тебя. Я не знаю, о чем ты говоришь, что именно ты хотела передать по телефону. Я не знал тебя, пока ты не переступила порог этого кабинета. Я бы тебя никогда не узнал, если бы мистер Карвер не сказал, что собирается позвать тебя. Поверь, моя амнезия — это очень серьезная штука. А ты, наверное, думала, что я такой же, каким был прежде, и все помню?

— Конечно, нет, но все же…

— Поверь мне, я не тот. Я абсолютно ничего не помню, ну совершенно ничего до того момента, что произошло в полночь в прошлый понедельник. Поверь, я даже имя свое не мог вспомнить. Уже потом, много позже, я кое-что узнал о своем прошлом от людей, которые мне это рассказывали. Что же касается оставленного тобой телефонистке отеля номера телефона, то я его помню наизусть. Это Спринг сорок восемь — тридцать семь.

— Нет, это сорок восемь — семьдесят три, — теперь в ее голосе слышалось не раздражение, а скорее любопытство.

У меня в кармане еще сохранилась бумажка с номером телефона, которую мне передала Розабель. Я протянул ее Венги.

— Вот видишь? Телефонистка отеля переставила две последние цифры. Я пытался позвонить по этому номеру, но, естественно, мне сказали, что я ошибся номером.

— Я понимаю, Род. — Род… я уже был Родом, а не мистером Бриттеном. Все шло, как надо, своим путем. — Прости меня за мое раздражение, но… понимаешь, я не совсем правильно понимала…

Я объяснил ей, с какой целью вызвал ее Карвер.

— Ты свободна сегодня вечером, Венги? Ты смогла бы выбрать время и поужинать со мной, чтобы ввести меня в курс дела, а также составить мне список сотрудников агентства?

— Очень сожалею, Род, но у меня сегодня на вечер другие планы. Может быть, завтра?

— Отлично, тогда завтра. Я должен появиться на работе в четверг, поэтому у нас еще масса времени.

Она продиктовала мне свой адрес. Мы договорились, что я заеду за ней завтра в семь часов вечера.

Приоткрылась дверь, и Карвер, просунув голову, спросил:

— Я могу войти?

— Ну конечно же, мистер Карвер.

— Ну что ж, температура повысилась по сравнению с тем моментом, когда я выходил из кабинета несколько минут назад, — прокомментировал он, широко улыбаясь. — Я надеюсь, вы решили ваши проблемы?

— Да, решили, мистер Карвер. Завтра вечером я ужинаю вместе с Родом. Больше вам ничего не требуется?

Карвер покачал головой, и Венги вышла из кабинета как раз в тот момент, когда в него входил Джордж Джонси.

— Думаю, это то, что вам нужно, Род, — сказал мне шеф бюро, выбирая одну из папок, стопку которых он принес. — Если память мне не изменяет, это ваша папка.

Я поблагодарил его.

— Я очень рад, Род, что вы снова будете вместе с нами, — сказал Карвер. — Но если вдруг вы по каким-то причинам не сможете прийти на работу в четверг, скажем, будете не в форме, не переживайте. Мы подождем.

Я ответил, что абсолютно уверен, что буду в необходимой для работы форме.

Выйдя из здания, я сел в свой автомобиль. Папки, что принес мне Джонси, я мог спокойно изучать до четверга, то есть до того дня, когда мне придется Снова приступать к работе.

Время приближалось к обеду, и я решил не возвращаться домой только для того, чтобы побыть там несколько минут и снова выходить на улицу — ведь надо было где-то перекусить. Поэтому я поехал в центр, побродил там немного, чтобы скоротать время до обеденного часа. Затем нашел приличный ресторан и сел обедать. Обедать одному было совсем невесело, и я пожалел, что не пригласил Венги Вейн пообедать вместе, но что сделано, то сделано. Я обдумывал вопросы, которые ей надо будет задать при встрече, и гадал, что и как она мне на них ответит. Похоже, мы с ней встречались, только вот когда? Может быть, сразу после первого нашего с Робин решения разойтись? Или я с ней встречался — после работы, разумеется, — и до этого решения? Робин говорила, что я не собирался расставаться со своей пассией и держал ее про запас… но если она знала это, то почему не сказала мне всю правду? Я не мог забыть, что Робин никак не хотела говорить об истинных причинах нашего развода, а если и говорила, то очень сдержанно и весьма неопределенно.