Он делает затяжку. Мало-помалу мышцы расслабляются, а мысли перестают будоражить.

В рациональной и упорядоченной Вселенной Аллах время от времени вносит в человеческую жизнь хаос. Дабы напомнить своему творению об его несовершенстве. Происшествие в «Парадизе» – ниспосланное свыше испытание. И следует стоически перенести его.

БАССЕЙН С ПОДОГРЕВОМ

Облепившие тело футболка и шорты вызывают озноб, который не позволяет расплыться квашнёй.

«Права ножка, лева ножка –подымайся понемножку!»

Мамина присказка-потешка. Она сопровождала его первые неуклюжие шаги и падения. Мамы нет на этом свете, но голос продолжает жить в его голове.

С того момента как он увидел переливающееся в водных бликах лицо, по его прикидкам миновало много времени. Вообще у каждого часа есть аромат, вкус и даже образ.Полночи присуща некая торжественность момента. Да, это значительная веха. А вот один час- уже быт и суета. Когда пора менять грязные тарелки или мыть чашки из-под кофе. Два часа- время, когда кофеин перестаёт бодрить и нужно варить свежий напиток. Три – стон больного на пике кризиса – либо к выздоровлению, либо к летальному исходу. Четыре- быстрое, пугливое моргание матери у новорождённого: дышит – не дышит? Пять… Ресницы слипаются…

Мелкими шажками, ободряемый родным голосом, он движется к цели. Стенка бассейна – на расстоянии вытянутой руки.

И тут голубоватого света-идущего снизу и сверху-возникают пальцы цвета кофе с молоком и тянутся к незадачливому гостю «Парадиза».

БАР «ТЫСЯЧА И ОДНА НОЧЬ»

Хвала Аллаху! Возвращаться на рабочее место нет надобности. «Хозяин» только осведомился об его нахождении. Что ж, десятки людей подтвердят: он в баре.

«А у неё отличные зубы, хотя и не собственные. Металлокерамика. Самый ослепительный фрагмент лица. Платье липнет к телу, точно плёнка к сосиске, не оставляя свободы для воображения. Но в целом – аппетитная мадам. Главное, с горящим запалом. Короче, не придётся выдавливать из себя страсть, как пасту из тюбика.

Должно же когда-нибудь подфартить. Коли вышел такой, как говорят русские, облом с мадам Люсиль. Нет, не зазря Ален давал зарок не заводить шашни по месту работы. Но уж больно велик оказался соблазн. Одинокая, скучающая «Розовая шляпка». Короче, шайтан попутал».

Но Ален, хотя попервости повёлся, потом смекнул: не выгорит. И не оттого, что «Розовая шляпка» оказалась старше, чем представлялось издали. Возраст женщины никогда не служил помехой. Просто впервые он нарвался на такой экземпляр.

– Мне от вас, Ален, ничегошеньки не нужно… в плане телесных утех. Мне требуется лишь информация.

Конечно, отель не военный объект. Какая может быть секретность? Но аниматор струхнул.

– Да вы не тушуйтесь, Ален! –продолжила мадмуазель Люсиль ( да, она представилась так)– В том, что приоткроете мне завесу над жизнью «Парадиза» нет ничего противозаконного! И я заплачу…

Но он туристке не поверил. Потому что вообще никому не доверял. И сделал ноги. От греха подальше. Нет, не его это специализация – родиной торговать. Даже если это всего лишь маленький отель.

И Аллах оценил по достоинству его верность.

Аллах послал ему другую мадам.

Он отчётливо ощущает: жар её голени прожигает брючину. И всё же ситуация напоминает сваренное, но неочищенное яйцо. Остаётся главное- препроводить даму в квартирку. Консьерж – свой человек, правда, за его лояльность приходится отстёгивать. Но бизнес есть бизнес.

БАССЕЙН С ПОДОГРЕВОМ

Рука оказалась тёплой и сильной. И Павел Петрович доверился ей. Впрочем, выбора нет. Правая нога стала слушаться, но, по его ощущениям, оставалась желеобразной. В особенности, когда ему помогали перекинуть её через бортик. Удалось не с первой попытки. Но в итоге под ним – устойчивая твердь. И никакой воды!

Россиянин ощутил себя потерпевшим кораблекрушение бедолагой, ступившим на берег.

ЛОББИ ОТЕЛЯ « ПАРАДИЗ»

Когда рисуешь – мир вокруг отключается.

Случалось, что Марысю оставляли дома одну. И тогда она начинала… оглядываться. Неожиданно. Чтобы застать врасплох тех, кто притворяются невидимками. Но они опережали её. И успевали спрятаться.

– У-у-у-у!– грозила она укромным углам. – Я не боюсь вас!

Но на самом деле Марыся трусила. А всё из-за ужастиков, которые смотрела дома у подружки. По сравнению с ними сказки, которые читала ей мама, детский лепет. Да,да, именно так. Детский лепет. Так иногда повторяет папа. Ну что страшного в легенде про чародея пана Твардовского? И Марыся, разумеется, не верит, что он теперь обитает на луне и, если посмотреть на неё, то увидишь тёмное пятнышко. Вчера Марыся смотрела вверх. Была полная луна. Пятен на ней много. Но Марысю они не заинтересовали. Другое дело – вампиры,призраки, утопленники… Да, вчерашний Хеллоуин получился отпадный. Она реально испугалась. Когда это случалось дома, она доставала бумагу и краски. Страх уходил. Даже если она просто раскрашивала белый лист. Во все цвета радуги. Но сейчас хотелось изобразить настоящую картину.

Для своего рисунка Марыся выбрала три цвета: голубой, оранжевый и чёрный.

«Фу! Все фломастеры рисуют плохо».

Девочка злится. Открывает колпачок – делает два-три росчерка. Если он не оправдывает её ожиданий, откладывает в сторону. Но при этом не забывает закрыть колпачком и прикрутить. ( Не то что арабские ребятишки! Они-то даже не удосуживаются нанизать колпачок! )

Из-за технических трудностей рисунок продвигается медленно.

– Марыся!-Мамин голос.

Марыся не оборачивается, а лишь нахохливается и утыкает округлый отцовский подбородок в шейку.

« Не успела!»

– Марыся! Бардзо!-Папин голос. В нём различимы нотки, которые нельзя пропустить мимо ушей.

Марыся с демонстративной порывистостью закидывает фломастеры в рюкзачок, сгребает листки и бросается на отцовский зов, не заметив, что смахнула главный объект своего вдохновения.

ЛОББИ

Девушка в зелёном хеджабе устраивается на одном из кожаных диванчиков, рассредоточенных по лобби и позволяющих обрести личное пространство. После скученности салона самолёта, вызывающего клаустрофобию у чувствительных натур, это немаловажно. Лобби оформлено в стиле арт-деко и призвано покорять показным размахом и поддельной роскошью. И тем не менее на простого человека действует безотказно. Девушка в зелёном хеджабе не исключение. Как бы хотелось ей сидеть здесь бок о бок с мужем. И просто наслаждаться. Вместо того чтобы просеивать пространство в поисках ускользающего из поля зрения объекта.

Девушку зовут Асия, но для русскоязычных она просто Ася.

Родительские призывы, адресованные юной художнице, достигают слуха Аси-Асии. А взгляд цепляет полёт унесённого вихрем Марысиного рисунка. Ася окликает девочку. Но та, не оглядываясь, вприпрыжку бежит к автобусу. Рюкзак колотит по голым лопаткам.

« Прям сложенные крылышки отощавшего ангелочка».

Не терпя любое нарушение порядка, а тем более в «Парадизе», который она не без основания считает своим, девушка в зелёном хеджабе снимается с места. Хотя она несёт свой немалый вес в непринуждённой безмятежности, взгляд её – начеку. Глянув на автобус, затем на детское творчество, она водворяет листок на место.

А тем временем голубой фломастер, докатившись до края столешницы, балансирует на кромке. Девушка замирает, наблюдая, как гравитация одерживает над ним верх. Слышится щелчок по выложенному плитами полу. Ася неожиданно легко наклоняет свой внушительный стан,кладёт фломастер на место и возвращается к облюбованному диванчику. Она уже намеревается вверить тело его объятиям, когда в лобби входит Абдель. Он двигается с уверенностью борца, выходящего на ковёр для поединка.Первым делом к сотрудникам рисепшена. Их диалог достаточно продолжителен, чтобы Ася смогла угнездиться на месте, удобном с точки зрения обзора. Судя по частоте и фокусировке взглядов, теперь её интересует один-единственный объект.