– Как у вас…с Омаром?– невинным тоном полюбопытствовала Дания, отправляя в рот кусочек десерта.

– Моего мужа зовут Аббас!

– О, прости!– хихикнула подружка.

– Помнишь, как у нас в районе бабы говорили? « За мужа завалюсь – никого не боюсь!» Так вот у меня, подруга, всё по этому стандарту женского счастья.

– Ну и хорошо, что без неожиданностей…

– Какие могут быть неожиданности, когда у нас трое детей и двое внуков?– отвечала хозяйка, протягивая руку за пирожным.

– Ой, не скажи, подруга! Ухо держи востро! Или ты забыла, что первая любовь не ржавеет?

Пирожное остановилось на полпути ко рту.

Нет, подруга не забыла. Имелась у Аббаса в прошлом невеста. Из Александрии. Во всех отношениях выгодная партия. Состоятельные родители, престижное образование, полученное в самом Лондоне, и собой не дурна. В последнем Таня лично убедилась, взглянув на портрет невесты, которую Омар- Аббас хранил во внутреннем кармане пиджака –личиком к сердцу. Он и сам был джентльменом, поскольку наличие суженой не скрывал и без околичностей дал понять: в его матримониальных планах девушка из СССР не значится.

– А что, кстати,с той… с первой невестой?

– Ничего такого…Девушка сочла, что доктор- это хорошо, а строительный магнат- лучше. Отели в нашем городе – дело рук их семейной фирмы.

– Ну и славно!– примирительно выдохнула гостья.-Значит, с этой стороны ничего не грозит.

– Ох, Данка, не смыслишь ты ничего в жизни Востока!

– Это почему?

– Хомула! Вот здесь кто верховодит. А ты заладила : невеста, первая любовь.

– Хомула? А это ещё что за баба?

– Баба?– Татьяна залиласьсмехом. Волны его преодолели каменную ограду и докатились до женской половины соседнего дома, что вызвало неодобрительное покачивание головы у тамошней свекрови и усмешку невестки.-А вообще-то это дело «сурьёзное», как говаривал мой папаша,– напустила на себя строгий вид Татьяна, а уловив недоумение на подружкином лице, пояснила: – Хомула -это вся орда родичей, которые состоят с моим Аббасом в родстве по мужской линии. И с нею не забалуешь. Ну да ладно. Расскажи лучше о себе. Как твой полковник?

– Белозерцев – подполковник.

– Какая разница?

– У моего «бабая» не всё ладно… Со здоровьем.

– Что с ним?

– Память.

– Провалы?

– А ещё дежавю. Паше чудится, что он уже встречался с людьми.

– С какими?

– Из нашего отеля.

– Но это не грозит осложнениями,-попыталась утешить гостью хозяйка, подливая «каркаде».

– Моя свекровь умерла от болезни Альцгеймера.

– Ты хочешь, чтобы Аббас его проконсультировал?

– Не смею и заикнуться об этом.

– И всё-таки следует обследоваться. Эту болезнь нельзя вылечить, но можно затормозить.

– Давай оставим это. Хотя бы на вечер.

– Согласна. Не будем жить грустно!– и хозяйка раскрывает объятия.

В дни юности представление подружек об Египте напоминало фантом. Он возник из обрывков школьной программы, чтения книг, из представлений и предрассудков –Бог весть из чего, включая собственное имя- Египет. Реальность оказалась другой. Тем не менее на родине мужа девочка из мордовской деревни преуспела не только в обустройстве домашнего очага… Оказалось, что в природе предков-кочевников « Омара Шерифа» и их новой родственницы имеются точки соприкосновения. В Тане Шарошкиной тоже буйствовал « торгашеский гормон». Он и сподвигнул её открыть в лавку растительных масел. Спустя десять лет скромный закуток на базаре превратился в торговый центр « Paint oils». Дела пошли в гору после того, как докторская жена -иностранка убедила гидов ряда отелей включить посещение её предприятия в экскурсионный маршрут. Естественно, ради блага всех сторон. Татьяна лично читала лекции о пользе растительных масел русскоязычным туристам.

Таким образом, Аббас, лишившись александрийской невесты, вскоре утешился – общими усилиями двух подружек из татарской Елюзани и мордовского Камешкира. Как говорят русские, убил сразу двух зайцев – стал отцом сыновей и мужем успешной бизнес-леди, пусть и кяфирки.

Права бабушка Айша, повторяющая арабскую пословицу: « Никто лучше меня не почешет мне спину…»

ТЕРРИТОРИЯ « ПАРАДИЗА»

Он остановился, чтобы перевести дух. Глубокий вдох омыл прокопчённые бронхи многолетнего курильщика. Слева виднелся бетонный мол в форме гигантской запятой. Справа – домик для дайверского снаряжения. А потом мрачный провал –недостроенный отель.

«Не мешало бы рассмотреть участок поближе».

Он уже занёс ногу над ограждением из тёсаных камней , но зацепился массивным мыском сандалии – и растянулся во весь свой скромный рост. Из будки охраны донёсся смешок. От стены отделилась тень и направилась в сторону профессора. Осознав,что при падении ничего не пострадало, кроме его гордости, Владимир Николаевич озвучил арабскую мудрость: « Кто избегает заброшенных пустырей, никогда не споткнётся». Этим он вызвал новый приступ веселья у невидимых стражей. Узнав, что привело сюда иностранца, мужчины вмиг посерьёзнели и принялись горячо убеждать: если бы мальчик оказался в зоне их ответственности, они бы непременно заметили. Но никто, кроме русского господина, здесь не появлялся. Садовой хотел было уточнить, что вообще-то он украинец, но передумал. Отказавшись от предложенного чая, он продолжил путь, который лежал в сторону жилых корпусов. Бодрой рысцой достигнув первого, он замер, ощутив, что снова запыхался. Астма взимала свою дань за годы травли организма табаком. Однако через некоторое время до него дошло: характерный «шелест» производят не его бронхи. Тяжёлое дыхание доносится с балкончика.Британские пенсионеры! Они бодрствуют.

«Потребность старичков в ночном отдыхе невелика. Они изрядно поспали на своём веку. И близок день, когда предадутся вечному сну».

Садовой отмахнулся от печальных мыслей и прислушался. Судя по всему, наверху был использован ингалятор. Приступ одышки миновал. Теперь из речевого потока угадывались гласные. Но паузы! По нынешним меркам, слишком протяжённые. Арабист Садовой пребывал в уверенности: в них и таится сокровенный смысл.Без сомнения, следует властвовать над словами. Но и управлять пробелами тоже. Кстати, виден ли с балкона англичан бассейн с подогревом? Однако сосредоточиться на этой мысли не удалось. Внимание отвлек женский силуэт.

« Ещё кому-то не спится!»

Судя по движениям рук, женщина положила на спинку шезлонга какую-то вещь. Что это было,профессор не разглядел. Увы, аккомодационные мышцы стали подводить его. Но проведя необходимую рекогносцировку, Владимир Николаевич опознал балкон и дверь. Они принадлежали зданию, из которого вышел человек в маске.

«Мокр… бои… дожж! »

Корни слов русского варианта арабской пословицы «Мокрый не боится дождя». Но к чему она относилась, он сходу не уразумел. А сейчас раздумывать было некогда.Он зашагал вдоль корпусов. В последнем не светилось ни одно окно.Внезапно слабый свет выхватил из сумерек овал пышной груди. Обогнув угол, Садовой столкнулся с незнакомкой. Нос к носу. При его появлении она отвела взгляд от предмета, напоминающего бинокль. Его вежливое приветствие проигнорировала и без смущения продолжила занятие. На мгновение утратив дар речи, Владимир Николаевич поспешил восвояси.Приближалась запланированная точка пересечения с Пашей. Но никаких следов несчастного Костиного дедушки в радиусе десятка метров не наблюдалось. Зато явственно распознавался шум… Садовой двинулся на него, не заботясь о том, что асфальт сменился газоном, зелёным и ровным, как бильярдный стол.

… Бочкообразный торс, возвышаясь над спинкой скамейки, и двигался с методичностью маятника: вперёд-назад. Казалось, что это не человек, а манекен. Издаваемый им пронзительно-металлический звук напомнил детские качели в мёртвом городе. Да, именно этот скрежет он услышал в Чернобыльской зоне отчуждения. Память сохранила его скорее всего из-за легенды. Качели раскачивались сами по себе. Без воздействия человеческой руки. И народная молва поспешила приписать это призраку девочки, когда-то игравшей в этом дворе и умершей от последствий радиации. А отправиться в ту поездку его уговорила фотокорреспондент Люда Гудкина – тоже одна из завсегдатаев кофейни в Доме аспиранта и стажёра. Интересно, где эта особа нынче обитает?