Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Вскрытие было завершено примерно через час. Все изъятые органы переместились в баночки с притертыми крышками, а инструменты, как следует промытые и вычищенные, снова заняли свои места на столике.

Доктор Доу уселся в кресло и принялся наблюдать за тем, как Джаспер, закусив губу, сосредоточенно зашивает гремлина: племянник не мог поверить, что ему доверили такое важное и ответственное дело.

– Никакой патологии я не обнаружил, – сказал доктор Доу задумчиво. – Разумеется, я имею в виду патологию, присущую человеку, – кто знает, какие у гремлинов могут быть болезни.

– Тогда что же его убило, дядюшка? – спросил мальчик, делая очередной стежок. – Его же что-то убило, так?

– Пятна на коже, синюшность лица, цвет языка, цвет крови… Я придерживаюсь своего изначального вывода: это асфиксия.

Джаспер попытался вспомнить, что это значит. Вроде бы один из дядюшкиных коллег-докторов из больницы частенько ворчал, что галстук, который заставляет его носить супруга, вызывает у него эту асфиксию…

– Он задохнулся? – спросил мальчик.

Доктор Доу кивнул.

– Но я убежден в том, что асфиксия лишь следствие. Следствие отравления.

– Отравления?! У гремлина?! Но они ведь едят всякую гадость вроде гуталина, пьют чернила…

– Верно, но отравиться можно еще и ядом. Что-то он точно сожрал. – Доктор Доу кивнул на оцинкованный судок, полный битой фарфоровой крошки, извлеченной из желудка гремлина. – Я еще проведу дополнительные исследования для подтверждения, но, вероятно, фарфор был смазан гремлинской отравой. Судя по всему, наш пациент решил угоститься куклой, которую разбил, забравшись в дом мадам Леру.

– Вот и вся тайна, – грустно сказал Джаспер.

Он так надеялся, что смерть гремлина стала следствием каких-нибудь загадочных причин. Что его либо отравили заговорщики, либо заманила в свои сети и обвела вокруг пальца коварная незнакомка – и вот он лежит на столе, а убийца передал через него кому-то какое-то мрачное послание, и только они, Джаспер и его дядюшка Натаниэль, могут обнаружить и прочесть это послание… Но на деле все оказалось куда как более прозаично: гремлин-вредитель просто съел отраву и теперь лежал белый и холодный, а на его груди и животе багровел аккуратненько сшитый надрез в форме буквы Y.

Разочарование легко читалось на лице племянника, и доктор поспешил его утешить, но, как и всегда, сделал это в своей неловкой манере:

– Ну, Джаспер, не огорчайся, – с ноткой коронного высокомерия и целой симфонией обычного занудства сказал он. – Должен заметить, не каждый труп таит в себе загадку. Чаще всего люди умирают так же скучно, как и жили. Кругом обитают сотни бессмысленных существ, которые однажды так же бессмысленно поскользнутся, подавятся, задохнутся, утонут, разобьются, угорят от газа, попадут под колеса кеба, в конце концов.

– Да-да, – проворчал Джаспер. – Я понимаю. Но как было бы здорово, если бы этот гремлин оказался частью чего-то большего – какого-нибудь заговора в стиле Клуба заговорщиков мистера Блохха.

– Ну, полагаю, мистер Блохх не стал бы размениваться на такие мелочи, как убийство какого-то гремлина.

– Наверное, ты прав, дядюшка, – вынужденно признал Джаспер. – Что с ним будет дальше?

– Я еще не думал. Скорее всего, он отправится в мусорный мешок.

– Нет! – воскликнул мальчик. – Нужно его похоронить!

Реакция племянника удивила доктора.

– Это же просто гремлин, – сказал он.

– Как ты не понимаешь! У него же есть глаза… и нос, и все остальное. Он жил какую-то свою жизнь, может быть, его даже как-то звали – он не должен быть выброшен на свалку.

Доктор Доу поморщился. Его племянник обладал очень чувствительной, в чем-то даже ранимой натурой. И пусть Джасперу была присуща необычайно развитая для детей его возраста способность к логическому мышлению, порой он тем не менее действовал и мыслил как самый настоящий ребенок. Но сейчас Натаниэль Доу не мог не признать правоту племянника: гремлин все же не какая-то крыса, как утверждают рекламные объявления ядовитого раствора марки «Мот. Гремлинская смерть», – доктор убедился в этом лично, проведя вскрытие. Внутри тот имел идентичный человеку набор органов, расположенных в тех же местах, выполняющих ту же функцию. Спорить с тем, что существу на столе весьма подходило прозвище «человечек», было глупо.

Поймав себя на излишней сентиментальности, доктор Доу тут же спохватился, отбросил ее, словно фантик от конфеты, и строго поглядел на племянника.

– Джаспер, ты ведь помнишь, что мы говорили о смертельно больных и умирающих пациентах, когда ты приходил ко мне в больницу?

– Я помню, дядюшка, – угрюмо ответил племянник. – Мы не должны принимать все близко к сердцу.

– Верно. – Доктор Доу кивнул. – А что касается гремлина… Ладно, я пока положу его в холодильную камеру, а утром мы похороним его на заднем дворе.

Джаспер поглядел на дядюшку с благодарностью и, посмотрев на гремлина, с горечью подумал: «Эх, и никакой тайны… Вот ведь жалость…»

Что ж, мог ли он в тот момент знать, что тайна здесь все же скрывалась? Это была тайна, которая вскоре встряхнет, перебудоражит и перевернет кверху дном весь город. И они с дядюшкой уже встряли в нее.

О носах и замка́х (СИ) - i_005.png

Часы пробили девять вечера.

Доктор и его племянник сидели в гостиной, дядюшка пил свой любимый кофе с корицей, а Джаспер – сиреневый чай. Чай этот не отличался приятным вкусом, от него становился терпким язык, а во рту все пересыхало, но дядюшка настоятельно рекомендовал («Без возражений!») его пить. Тут Джаспер спорить не стал и пообещал себе ослушаться дядюшку в чем-нибудь другом как-нибудь потом, когда в этом будет особая нужда. К тому же любимое Джасперово печенье «Твитти» заметно компенсировало неказистость чая.

Джаспер уплетал уже… он сбился со счету, какое печенье, а дядюшка отдавал предпочтение чудесным коврижкам миссис Трикк. Экономка особо расстаралась: коврижки вышли пышными и как следует просахаренными – просто объедение.

За чаем обсуждали различные странные вещи вроде Черных Мотыльков, коварных интриганов (в том числе и таинственного мистера Блохха) и, разумеется, гремлинов в корзинах заплатниц.

Словно внося свою лепту в беседу, негромко жужжала любимица мальчика, пчела Клара. Размером с весьма упитанного котенка, эта мадам, медленно перебирая лапками и вальяжно шевеля усиками, бродила по столу между чашками и блюдами с десертом.

По мнению доктора Доу, Клара была слишком толстой – Джаспер и миссис Трикк ее постоянно подкармливали, – и все равно пчела то и дело бросала на него бесцеремонные взгляды, требуя коврижку: вот ведь наглая сладкоежка!

Натаниэль Доу заставил себя игнорировать полосатую попрошайку, но плохо воспитанная пчела принялась намеренно ступать по ложечкам, звеня ими и многозначительно привлекая внимание к своей персоне. Кажется, она решила вывести доктора из себя.

Джаспер с улыбкой наблюдал за происходящим и мысленно ставил на победу Клары в этом противостоянии. Все испортила миссис Трикк – появившись с очередным подносом, прежде чем вернуться на кухню, она забрала пчелу с собой.

Вечер должен был закончиться довольно обыденно – доктор уже планировал перебраться в кресло у камина, Джаспер собирался вновь погрузиться в свой «Роман-с-продолжением» и даже нашел в журнале место, на котором остановился, но тут…

Во входную дверь раздался стук.

– Кто бы это мог быть? – удивился мальчик, а доктор Доу лишь пожал плечами и пошел открывать, искренне надеясь, что это не пациент, – сейчас ему меньше всего хотелось избавлять кого-то от кома в горле, зуда в пятках или ножа в груди.

Поздний промозглый вечер принес с собой весьма неприятного джентльмена. Пальто с высоко поднятым воротником, черный костюм в тонкую белую полоску, монокль в глазу и пронзительный взгляд, выныривающий из глубокой тени от полей цилиндра, как из темноты закоулка.

4
{"b":"817635","o":1}