– Обязанности… ты указывала в анкете владение английским в совершенстве, верно? – уставила меня указательный палец наставница. Я лишь смущенно пожала плечами.

– В Штатах разговаривала свободно.

Луиза задумчиво почесала подбородок.

– И как ты его выучила?

Мои губы непроизвольно раздвинулись в улыбке:

– Папа был переводчиком… Наследственное. Не видела его с пяти лет, он пропал, – зачем-то пояснила я. Тонкие брови Луизы, выщипанные совсем не по современной моде, взметнулись вверх.

– Жаль… но проблем с гостями у тебя возникнуть не должно, – хитро улыбнулась она. Заметив вопрос в моих глазах, Луиза добавила:

– Постояльцы у нас особые. Из разных стран, международным языком владеют по обыкновению все. Их важно направить, сопроводить… Иногда и документы проверить, – расплывчато объясняла Луиза. Пока было сложно понять что к чему и какие у меня обязанности. Смартфон Луизы издал короткий, резкий сигнал. Она взглянула на экран. Убрав телефон в карман, Луиза спросила:

– Сара, тебе же нравится наш отель? Я еще покажу наши номера люкс. Почетные гости, с кем тебе и предстоит работать, будут останавливаться в них.

Я почувствовала, как холодеют мои ладони, и потерла их друг о друга, чтобы согреть. Ответила неторопливо, стараясь скрыть в голосе дрожь:

– Сестра погибла в отеле. Был страшный пожар. Теперь сложно дать оценку, даже самому лучшему, – глухо проговорила я. И без того неяркий кабинет словно поблек. Ваза из венецианского стекла перестала казаться столь красочной. Луиза, помедлив, молча вышла из кабинета. Звук ее удаляющихся шагов эхом звенел у меня в голове. «Я здесь погибну, прямо как Юля», – мрачное темное облако мыслей застлало мой разум. В любом случае от судьбы не уйдешь. Ведь для чего-то меня привела жизнь в «Регикан»? Где свет, там и тьма.

Глава 5 Кровь и золото

Темный коридор на седьмом этаже был наполнен звуками хлопающей о косяк двери моего кабинета и позвякиванием язычка замка под золоченой ручкой. Ветер гулял сквозняком, заставляя тяжелые бархатные портьеры, волнами струиться по краю, а тюль парить, словно привидение. Мои неспешные шаги заглушал жесткий ворс ковра. Я нервно поглядывала на мерцающий свет на стенах. Лампы мигали в рваном ритме. Стоило мне приблизиться к своему кабинету, как до моих ушей донесся тихий, но вполне отчетливый рык. Дверь снова хлопнула. Я в ужасе схватилась за ручку двери, останавливая надоевший стук. Рык стал громче, будто животное, что таилось за стеной, меня почуяло. Убеждая себя, что никакого зверя у меня в кабинете быть не может, я рывком открыла дверь. По цветным осколкам разбитой вазы топтался огромный бурый медведь. На следах от его лап расцветали красные пятна. Из-за боли животное злилось. Медведь заметил мое вторжение и пристально поглядел на меня своими невыносимо желтыми глазами. Он взревел, раскрыв огромную пасть. Розовый язык в частоколе острых как бритва зубов. Я закричала.

Пробуждение встретило меня ленивыми лучами солнца, они плавно скользили по моему лицу. Подушка была мокрой, волосы спутались, а сердце заходилось ударами. Сквозь вуаль своих прядей я увидела побледневшее лицо мамы, сидевшей на краешке кровати. Она осторожно убрала волосы с моих глаз.

– Я кричала? – хотелось прижаться к теплой маминой руке. Та лишь кивнула, продолжая с неподдельной тревогой глядеть на меня. От нее пахло приправами и немного потом. Опять весь выходной простояла у плиты. Неделя пролетела так быстро, что я не заметила. Громкий звук рингтона, возвещавший о любви и ненависти, вызвал у меня невольное ойканье. Нащупав рукой орущий смартфон, я поглядела на дисплей: звонила Поля.

– Да, Поль, – обреченно ответила я. Мама вздохнула и поднялась с кровати.

– Разговаривайте, – махнула она рукой и покинула комнату, оставив после себя в воздухе запах сушеных трав.

– Приве-е-ет, дорогая! – протянула подруга и не к месту рассмеялась. Радуясь, что меня не видно, я закатила глаза.

– Куку, – так я здоровалась только с самыми близкими. Странно признавать, но ближе Поли у меня никого нет. Прижимая трубку к уху одной рукой, другой я стянула с себя горячее одеяло.

– Что нового? Как работа? Давно не виделись, – хрипловато посетовала Поля и без того низким для девушки голосом. Я могла живо представить, как она обиженно закусывает пухлую губу. Проигнорировав тапочки, я босиком прошла к ростовому зеркалу. Задумчиво рассматривая свое отражение, я отозвалась:

– Из нового только работа и есть. Хожу за Луизой по пятам, словно ее тень. Представляешь, – внезапно оживилась я, – сегодня состоится мой дебют в качестве распорядителя. Первый гость, которому необходима моя помощь, прибудет из Италии. Мне поручено организовать его встречи в городе.

– О, кто он? Не женат? – заинтересовалась Поля, а я принялась накручивать прядь волос, разглядывая свое бледное лицо в зеркале. Цвет, не хватает цвета.

– Некий Фабио Кампанелла, уроженец Неаполя. Луиза намекала, что он весьма дружен с нашим Фавием… Фабио, Фавий… Наверное, сошлись на именах.

Поля рассмеялась:

– Все может быть. Помнишь парня со Шри-Ланки? Ты не поверишь…

Я машинально кивала, забывая о том, что подруга меня не видит. Поболтав еще немного, уже была вынуждена попрощаться с Полей. Как раз в этот момент заглянула мама.

– Собираешься? – осведомилась она.

– Думаю что надеть. Сегодня знакомлюсь с важным гостем, буду ему помогать, – гордо поведала я. Выражение лица мамы на восторг не походило. Небольшой рот раскрылся в изумлении, а зрачки расширились. Мама пребывала в ужасе.

– Гость? Мужчина? – отмерев, уточнила она, переступая порог спальни. В душе заклокотала ярость. Я делюсь своими успехами, а она ищет во всем подвох, лишь бы дочь себя не опорочила. Да и платья ношу длинные, в основном из-за ее вечных страхов. Будто бы это поможет. Хоть в броню облачись – негодяя, вознамерившегося причинить тебе вред, такие ухищрения не остановят.

– Мужчина. Это не имеет никакого значения.

В отражении зеркала я заметила, как дрогнули мамины губы. Только не слезы. Истерики перед работой я не вынесу.

– Небеса… я стерпела, когда ты все бросила и уехала искать сестру. Молчала, когда ты решила пожить в этой Америке. Даже думать не хотела, что с тобой могло бы там произойти! – мамино сопрано сорвалось на фальцет. Еще немного и хлынет водопад. Стараясь не обращать внимания на провокацию, я молча выбирала одежду в шкафу. Выбор пал на красное платье-футляр без рукавов. Оно было уже не очень модным, но я подумала, что с пиджаком будет смотреться неплохо.

– Ты в этом пойдешь? – указала мама на платье, которое я положила на кровать.

– Пойду.

Времени было достаточно, но я решила прийти сегодня в отель пораньше и подготовиться. Посоветуюсь с Луизой, как лучше общаться с нашим гостем.

– Так оно же короткое! И красное! – возмутилась мама. Обреченно вздохнув, я поняла, что покинуть квартиру в выбранном мной наряде без скандала мне не удастся. Платье дожидалось своего часа три года со дня покупки.

– Вот и хорошо. Хожу как монахиня, – тон был мой резким, но иначе я так и буду жить по ее указке. Бейся или подчиняйся. И я следовала первому варианту.

– Была бы ты монахиней, сердце мое бы так не болело, – мама словно акула кружила вокруг меня. Еще раз сделав глубокий вдох и медленно выдохнув, я повернулась к маме.

– Готова упрятать в монастырь лишь бы тебе было хорошо? – Наверное, мои глаза метали молнии. Такой злости я не ощущала давно. В принципе думала, что не умею злиться. Но что-то в последнее время мой навык совершенствуется.

– Красивые девушки всегда в опасности, – покачала головой мама. Она поправила стянутый на затылке хвост. Я горько усмехнулась:

– Ты же говорила, что я не красавица. «Миловидная, найдешь кого-нибудь, ничего». Что-то ты себе противоречишь.

Желание покинуть родные стены становилось непреодолимым. Внутренний голос добавил: «И не возвращаться». Как же было сложно с ним не согласиться. Вытирая слезы, мама вышла из комнаты, покидая поле битвы. Но не думаю, что она считала меня победителем. Мне было жаль ее, и та маленькая девочка, что жила внутри меня, просила одуматься и пойти к матери с повинной. Девочке я отказала.