И действительно, через неделю он приносил голову, завернутую в платок и спрятанную под пальто. "Больше вам ничего не нужно?" — "А нет ли у вас чего-нибудь новенького?" — "У меня есть прехорошенькая змейка". Он засовывал руку за жилет и вынимал оттуда старый фуляровый платок, разворачивал его, доставал маленькую змейку и клал ее на пол или на стол: "Посмотрите, она очень хорошенькая и нежная".

Но как только к змее приближались, отбросив опасения, она вдруг высовывала язык, начинала сверкать глазами и готовиться к прыжку. Все бросались врассыпную, змея вытягивалась, но Липо спокойно слегка ударял ее по голове, и она падала оглушенная, а когда все с отвращением отходили прочь, он говорил, что это предрассудки, будто змеи ядовиты. Говоря это, он засовывал ее голову себе в рот.

Иногда проходило два-три месяца, а Липо не показывался. Он проводил это время в лесу Фонтенбло, ночуя в конюшнях гостиниц. Он запасался там травами. Отсюда и его прозвище "Лесной человек".

Очень часто его старались напоить, чтобы выведать тайну его жизни, но он молчал, а если настаивали — плакал.

Тем не менее однажды, напившись больше обычного, он проговорился: "Если бы я хотел, то был бы самым богатым и самым презираемым человеком. И у меня была бы самая хорошенькая жена в Париже". — "А вы женаты, Липо?" — "Да, я муж Денизы. Нет, лучше сказать, я повенчан с Денизой". — "И она вас оставила?" — "Нет, я ее оставил". — "Расскажите нам про это, Липо". — "Нет, вы слишком любопытны". Несчастный зарыдал, прибавив шепотом: "Нет, я не способен есть такой хлеб. Нет, никогда".

Затем он снова погрузился в свое обычное молчание. На другой день с ним заговорили о Денизе, но Липо не отвечал. И чтобы заставить забыть свою болтовню, не показывался три месяца.

Возвратился он за три недели до того, как Жобер увидел его в клинике.

Читатели уже достаточно знают о Липо, с которым нам придется еще встретиться, поэтому мы будем продолжать нашу историю.

— Липо, — сказал Жобер, — мне необходима одна вещь сегодня вечером.

— Какая вещь?

— Человек.

— Целый человек?

— Да, такой, как вы и я.

Лесной человек с улыбкой поглядел на доктора.

— Что же вы находите странного в моей просьбе, Липо?

— И вы еще спрашиваете? Достать руку, голову, ногу — это не так трудно, но целое тело — это совсем не легко.

— Значит вы отказываетесь?

— Нет, я не отказываюсь, но надо подумать.

— Главное — достаньте; вам хорошо заплатят.

— Тысячу франков, — уточнил Винсент.

— Что вы сказали? — вскричал Лесной человек, подскочив. — Хорошо ли я слышал?

— Да, тысячу франков, — подтвердил, улыбаясь, Жобер.

— Погодите… Один человек рассказывал мне, что сегодня утром привезли человека, раздробившего себе череп. В настоящее время он находится в морге. Предполагают, что он иностранец. При нем не нашли никаких бумаг, ничего.

— Ну и что? Что вы хотите сделать? — спросил Винсент.

— Я знаю одного из сторожей морга. Я скажу, что вы целый день ищете одного исчезнувшего родственника, а услышав о случившемся, испугались и хотите видеть труп. Вы его посмотрите, и если он вам подойдет, то вы заплатите и его отвезут к вам.

— Отлично! — вскричал Жобер. — Едемте туда все вместе. Доктор, служащий в клинике и родственник — это все, что нужно.

Они позвали экипаж и несколько минут спустя под предводительством Липо входили в морг.

Молодой человек лежал на досках. Он был полностью раздет, пистолет, который он слишком приблизил к лицу, обжег ему кожу, а пуля раздробила челюсть и приподняла череп. Он уже начинал разлагаться, так как смерть произошла накануне.

Винсент взглянул на покойника и показал глазами, что этот человек ему подходит.

— Мсье, — сказал он, — я боюсь, что это тот несчастный, которого я ищу. Но я его не могу окончательно узнать. Только одежда может развеять мои сомнения.

— Вот его одежда, — ответил сторож, — весь костюм, кроме сапог, английского производства.

— Это он, — вскричал молодой человек. — Во время своего последнего путешествия два месяца тому назад он купил всю одежду и белье в Лондоне.

— Бедный молодой человек… У него не было ничего, и нельзя было узнать, кто он.

— Он был игроком, — сказал Жобер.

— Тогда все объясняется, — сказал сторож. — Будьте добры, идите за мной — надо сделать заявление и подписать бумаги. Вы родственник?

— Да, это мой зять.

— Отлично, эти господа будут свидетелями.

Все четверо вышли в бюро, что несколько успокоило Винсента, так как ему было очень неприятно лгать, а тем более — лгать перед трупом. Это казалось ему святотатством.

Жобер успокаивал его, говоря:

— Несчастный был бы похоронен в холщовом мешке на госпитальном кладбище, а вы похороните его торжественно. Поверьте, нашлось бы много сумасшедших, которые застрелились бы только из-за этого.

— Вы возьмете тело? — спросил сторож.

— Да, мы возьмем его.

— В таком случае, я расскажу вам, что надо делать.

— Когда вы поставите подпись, — предложил Лило, — я возьму на себя все остальное и привезу вам тело.

— Отлично, — согласился Винсент, — а я уйду раньше, чтобы все приготовить, так как покойника нужно отвезти к нам, а не к нему домой, потому что его жена умерла бы с горя.

Когда все наконец-то было окончено, Винсент сел в экипаж рядом с доктором и вздохнул спокойно.

— О, доктор, какое мужество нужно иметь, чтобы так лгать перед трупом!

— Успокойтесь, мой милый, у этого человека нет семьи и вы делаете доброе дело.

— Слава Богу, все кончено. Если бы мне пришлось все начать сначала, то у меня не хватило бы сил.

Винсент заявил в морге и в мэрии имя и фамилию своего зятя.

Около шести часов вечера того же дня Липо входил к братьям. Они уже ждали его вместе с доктором.

— Ну что? — спросил Винсент, боясь, что какое-нибудь обстоятельство разрушило его планы.

— Господа, я прошу спуститься вниз и принять тело.

Успокоенный этим ответом, Винсент сказал брату и Жоберу:

— Спустимся.

Они сразу же спустились по лестнице.

Фургон был открыт, и из него вынули гроб с телом мнимого Андре Берри. Затем внесли его в квартиру братьев, и поставив на стол, покрыли покровом. Зажгли восковые свечи.

Доктор и братья следовали за покойным с непокрытыми головами.

Когда привезшие тело ушли, Винсент сунул в руку Лило билет в тысячу франков.

Почувствовав прикосновение бумаги, Лесной человек вздрогнул, словно от удара электрической искры.

— Я прошу вас, Липо, сходите за священником, который будет молиться у тела. Не забудьте, что для всех — это Андре Берри, убитый на дуэли.

— Понимаю, — сказал Липо и отправился в соседнюю церковь.

Шарль отправился к сестре.

Узнав о смерти мужа, она едва не помешалась от горя.

Все ее сомнения были рассеяны, неудовольствия забыты, тогда как любовь вернулась еще более сильной. От мысли, что муж убит из-за нее, так как между братьями было условлено, что дуэль произошла в результате спора относительно приговора Корнеля Лебрена, горе молодой женщины еще более усиливалось, и несмотря на уговоры Шарля остаться дома, она объявила, что в тот же вечер пойдет молиться над телом своего несчастного мужа.

— Итак, она придет? — спросил Винсент.

— Да, она твердо решила.

— Впрочем, — прибавил Винсент, — так будет гораздо лучше. Она действительно поверит своему несчастью. А вас, доктор, я попрошу остаться с нами, чтобы оказать ей помощь в случае необходимости.

— Я к вашим услугам, — отвечал Жобер.

Час спустя священник был около гроба и читал молитвы.

Липо сидел в столовой и писал пригласительные письма на похороны.

Жобер и двое братьев, мрачные, как и положено, ходили туда-сюда по комнате, когда старая Франсуаза услышала звонок и впустила Маргариту, обезумевшую от горя.