Снаружи это был огромный диск, окружённый, словно корневой системой, множеством стыковочных лап и стапелей, и ощерившийся ангарами для челноков. Изнутри же он казался терминалом крупного космопорта, чем по сути и являлса — с гостиницами, магазинчиками, забегаловками, и бесчисленными залами ожидания, в один из которых Щитт и направился. Челноки на Нос Астра были либо дорогими, либо до неприличия набитыми подозрительными галактами, либо нечастыми; человек выбрал третье. Зал был почти пустым — бар с роботом вместо бармена, несколько галактов, в основном турианцев и салариан, среди которых затесалась единственная асари. Будучи в меньшинстве, она брала качеством. Рослая, сантиметров за сто восемьдесят без всяких каблуков, она была довольно легкомысленно одета — юбка чуть выше середины бёдер, и короткий жилет без рукавов, который изнутри распирал могучий бюст, размера не меньше пятого. Могучим был не только он — толщина и рельефность мышц на конечностях устыдила бы большинство мужиков homo sapiens, а из под не закрувавшего и пупок топика виднелись кубики пресса. Представьте себе подросшую Серену Уиллиамс, всерьёз занявшуюся культуризмом… только фиолетовую и со вполне миловидным лицом. Шницель, няпример, был совсем не уверен, что мог бы одолеть женщину в армреслинге, несмотря на то, что сам хорошо накачался за время службы.

— Так, нам туда, — заявил он квару, когда наблюдаемая дама передислоцировалась к бару. — Доброго времени суток, — обратился он к асари, сверкая своими пока ещё тридцатью двумя зубами, — Я Алекс Щитт, а это мой коллега Лем’Кона. Позволите угостить вас?

— Ну угощай, коли не шутишь, — ответила она на удивление приятным и знакомым голосом. Кажется у одной актрисы в прошлой жизни такой же был, — бармен, мне Закат на Тучанке за счёт этого галакта.

— А мне бокал Светлого Монастырского, — добавил человек, — Лем, будешь чего? — квар только отрицательно мотнул шлемом, — ну, как хочешь.

— Аъитхытъа, — представилась женщина.

— Это я не произнесу… простите, а попроще версия есть?

— Можешь звать Карна… Служил? — поинтересовалась культуристка.

— Да, — удивлённо ответил бывший военный, — лейтенант ВКС Альянса в отставке, — он честно пытался смотреть на лицо собеседницы, но взгляд периодически падал вниз. — Так заметно?

— Кому как, — пожала та плечами, — опыт, — в очередной раз проследив за глазами она вздохнула, — никогда матриарха не видел что ли?

— Один раз, — возразил Щитт, — правда ситуация не располагала к общению.

— Бедненький, — усмехнулась асари, — ну любуйся, — с этими словами она расстегнула жилет, явив на свет свои небесные сферы, что норовили выскочить из белого бюстгальтера; лифчиком эти монументальные опоры язык назвать не поворачивался. «Это, пожалуй, ближе к шестому,» такая мысль одновременно промелькнула и у квара и у человека.

— Впечатлён и поражён, — признал Шницель, — и, конечно же премного благодарен, к несчастью не могу отплатить подобным, — выдал он свою лучшую улыбку. — Честно, не представлял, что среди матриархов бывают такие затейницы.

— И правильно делал, — пожала она плечами и, к сожалению, застегнула топик. — Большинство из нас — очень занятые тёти, что упиваются чувством собственного величия. И можешь мне больше не выкать, считай фэйс контроль прошёл, даже слюнями пол не закапал.

— Я их столько заглотнул, что не знаю влезет ли в меня пиво теперь. Карна, а тебя что сюда привело? Живёшь на Илиуме?

— Теперь да, — асари потянулась, хрустнув суставами и подвергнув одежду испытанию на разрыв, — Бар недавно открыла в портовом районе, Вечность. Название — банальность полная, конечно, но народ ходит. Ты тоже наведывайся, если рядом будешь.

— Кстати, насчёт рядом, — поинтересовался Щитт, — можешь посоветовать где можно снять квартиру, чтобы цены не слишком кусались? А то слышал, что в Нос Астра арендная плата просто жесть.

— Ну, это зависит, — протянула женщина, — вы совсем нищеброды, или просто экономные?

— Бля, — поперхнулся пивом человек, — предприниматели, — ответил он когда прокашлялся, — ищем нечто чистое, приличное, без криминала и без понтов.

— Понятно, — Карна приблизила лицо к к голове собеседника и шепнула на ухо, — квара е. шь? — недостаточно тихо, судя по резко напрягшейся фигуре инженера.

— Мать, ты думай, что говоришь! — Шницель опередил Лема с оскорблённым восклицанием, — да был бы я п…растом, неужели бы меня твои прелести интересовали?

— Да кто вас людей знает? Я лет пятнадцать тому одного трахнула, — совсем по-человечески пожала плечами матриарх-культурист, — а на следующий день он в том же баре где я его подцепила к дрелику приставал, а мне потом пытался что-то объяснить про какую-то бисексуальную революцию. Но в синеву его. Вам, детки, дорога к волусам, комплекс Акуде. Близко к космопорту, в квартирах герметизация отдельных комнат — кварикам самое то, и аммиаком на верхних этажах не пахнет. Скажите, что от Карны, Мурло Фоп, главный администратор, меня хорошо знает. Скидки вы не дождётесь, волус как-никак, зато будет лучше выбор.

— С.ка, ахтунг неистребим. Меня недавно такой же бисексуал домогался, — пожаловался на жизнь отставник, — а за совет спасибо. Ну что, Лем, как насчёт заселиться у волусов?

— Как скажете, капитан. Куда корабль, туда и команда, — поделился молодой галакт флотской философией. — А как относится внимание к сексуальным предпочтениям?

— Ха? Внимание? — не понял вопроса Щитт, — а, «ахтунг», — смысл всё-же дошёл через несколько секунд, — речевой архаизм. Означает наличие гомосексуальных отношений между особями мужского пола.

— Вот не пойму я ваших гендерных заморочек, — прокомментировала асари, — все эти лесбиянки, гомики, натуралы. Неужели до сих пор не научились отделять секс от размножения? С одной стороны весь этот моралистический п…ёж обо что можно тереть органы, а обо что нельзя, а с другой стороны получение оргазма от чего угодно… Некоторые, вообще, роботов трахают. А чему ты удивляешься? — спросила она сверкнувшего глазами квара, — или действительно не знал для чего делались самые популярные модели гетов? Я, как сейчас помню, была в одной оргии с богатенькими студентами с Ранноха, ещё до восстания машин… — она мечтательно закатила глаза, — «эта платформа готова доставить оргазм.»

— Это ужасно, — прошептал инженер, чьи основы миропонимания рушились под пятой зрелой и много повидавшей синекожей тётки.

— Да нормально, — махнула она рукой, — примерно как с мужиком любой гуманоидной расы, только газы в постели не пускает и весит чуть больше. Жесть была с элкором, — Карна рассмеялась глядя на отвисшую челюсть человека и анимешные глазки из под визора гермокостюма, — да самка это была, самка. Всё-таки брать в синеву болт размером с ногу через чур даже для меня. Ещё с ханарами необычно. Так о чём это я, ах да. Ваши гендерные проблемы. Вот чего вы заморачиваетесь, какой орган совать в какое отверстие?

— Ну, ты мать, отожгла за века, — Шницель допил пиво и почесал затылок, — вот тебе хрен в задницу совали?

— Куда мне их только не совали, — усмехнулась матриарх, — а в задницу, кстати, хорошо помогает от запора. У нас, асари, к поздней стадии матроны порой бывают проблемы с этим. Главное не забыть смазку, а то да, натирает.

— Ну а мне — нет, — категорично ответил апологет разнополых отношений, — и почему-то не хочется.

— Вот я и спрашиваю, почему, — повторила Карна, сделав очередной глоток из бокала.

— Хороший вопрос, — на этот раз экс-лейтенант всерьёз задумался. — Полагаю, что ответ будет в области религии и управленческой теории. По крайней мере у человечества исторически религия монополизировала мораль, и секс либо табуировался либо загонялся в рамки дозволенного, а неизбежные девиации дают дополнительный рычаг давления либо источник шантажа на тех, кого иначе по каким либо причинам иначе сложно принудить в рамках социального контракта. Опять же неясно является ли эта система побочным эффектом и табуирование изначально задумывалось как кодификация императива на биологическое размножение, либо это намеренный задел на далёкое будущее. Лично мне второе кажется маловероятным, ибо не верю я в настолько дальновидных политиков, но с другой стороны прецеденты-то были. То же насаждение монотеизма в Восточной Римской Империи с целью укрепления центральной власти и повышения однородности культуры внутри государства. Кстати, одна из основополагающих культур Империи, которые впоследствии заместила новая религия со своим багажом, как раз включала в себя традицию гомосексуализма, когда зрелые мужики воспитывали юношей через задний проход. Вообще, история дело мутное — даже первоисточники перевирают всё, что можно, а уж современные интерпретации те вообще мутируют быстрее вирусов в угоду сиюминутной моде или политическому курсу правящей партии.