Мотыльки – очередная болезнь нашего Дома. Как у людей бывает простуда, или чума, так и у каждого дома, и у каждой комнаты возникает свой недуг, даже если этой комнатой почти не пользуются.

Одним из таких мест является наша фамильная библиотека. Она не слишком большая – этот этаж в несколько раз меньше следующего, и в половину меньше предыдущего, но зато в ней есть любые книги, которые ты хочешь прочитать.

Под словом любые, я имею в виду все книги, которые только можно себе представить, начиная от детских сказок и заканчивая философскими трудами античных мудрецов. Это смотрится странно, даже по меркам нашего Дома, потому что книжных полок не больше шести, да и высота не велика – они стоят неровно и косо, некоторые книги валяются прямо под ногами и нужно смотреть, что бы не наступить на какую-то из них, когда идешь тут в сплошной полутьме. Единственное, что их объединяет, так это безликие потертые обложки, где не указано название произведения.

– Человек, который не уважает буквы, обречен, – говорил мне дедушка Оскар, когда мы вместе с ним заходили в лифт, недавно очищенный трудолюбивой горничной от крови очередного жениха Ники, – Тот, кто не любит книгу, живет всего один раз, зато тот, кто читает – проживет тысячи жизней в разных мирах. Поэтому, внучек, у нас всегда есть что-то свежее и интересное.

Он проводил много времени на тринадцатом этаже, в котором бабушка Анна видела что-то злое и недоброе. Кажется, она просто не любила число тринадцать, но ко всему прочему была не слишком грамотной. Если вдуматься, она даже свои молитвы читала по слогам. Просто удивительно, как дедушка, с его живым и ярким умом женился на ней. Но о них будет другая история.

На первый взгляд книг немного – среднестатистический набор из бесполезных томов разной толщины, без названия и авторства. Но если хочешь получить конкретную книгу – вытащишь ее с полки самой первой. Для меня до сих пор остается вопросом, как это работает.

– Каждый, кто бывал в Доме повидал немало на своем веку, – вспоминал как-то дедушка Оскар, покачиваясь в кресле с очередной брошюрой, – И оставил в нем свой след. Сколько книг перечитали наши гости! Вот, именно по этой самой причине, у нас есть все, что только душа пожелает, а таким, как мы с тобой, остается этим только невозбранно пользоваться. Нет ничего лучше доброй книги на ночь: чтение безопасно, и способствует развитию воображения и здоровому сну.

На самом деле, дедушка Оскар частенько лукавил. Ложью это назвать было тяжело, но как сказала бы тетя Астрид, он просто не договаривал. Наши книги имеют одно неприятное свойство – они затягивают читателя настолько, что могут его запросто свести с ума. Спросите сами, если не верите в местной лечебнице для душевнобольных. Если те начнут выражаться высоким слогом Бертольда или Виллибальда, или читать стихи на вопрос об их самочувствии, то можете быть уверены – они точно гостили в наших стенах.

В прежние времена, когда Дом был еще молодым, в библиотеке собирался книжный клуб местной аристократии, где под шампанское и джин проводились спиритические сеансы, а поэты читали собственные стихи. Дедушка Оскар был председателем, и с его легкой руки, Дом посетило не менее пары тысяч человек. Об их судьбе сейчас не слишком многое известно.

– Если не думать над тем, что именно ты хочешь прочитать, – говорил мне дедушка, делая широкий пасс рукой, что бы охватить все невидимое великолепие, – То можно натолкнуться на много удивительных вещей, о которых многие и знать не знали. Вот, попробуй сам.

Сперва я вытащил несколько сборников Перро, потом томик Андерсена, но зато в третий раз, взявшись все за ту же книгу, я увидел второй том «Мертвых душ», с указанием авторства, но без названия издательства на первой странице.

– Вот-вот, продолжай в том же духе, – подбодрил меня дедушка, вытаскивая на свет очередной пыльный томик, – Что это у нас? Это Альберт Камю «Первый человек» в полном формате. А теперь – Франц Кафка «Замок» с послесловием от автора. Пару раз я натыкался даже на Ярослава Гашека и «Дубровского» Александра Пушкина. Замечательно, правда?

– Конечно, замечательно! – отвечаю я, – Но, сколько, же здесь книг?

– Сколько у тебя мыслей, – отвечает дедушка с улыбкой, – Великие люди писали это, мальчик мой. Не забывай их имен!

На самом деле, эти имена мало что значили для меня, а еще меньше значили пышные названия многих произведений. Все больше меня интересовало, да и интересует до сих пор, откуда в нашей фамильной библиотеке берутся бесконечные выцветшие бабочки, которые гнездятся на потолке и стенах таким слоем, что превратились в бесконечный живой ковер.

– Не обращай на них внимания, – подмигивал мне дедушка, – Они совершенно безопасны, и могут навредить только самим себе, когда летят на пламя канделябров. Знаешь, бабочки – это самое безобидное, что есть в нашем Доме. Давай, лучше посмотрим, какая книга попадется тебе сейчас? Не поверишь, но однажды, я вытянул даже продолжение Библии. Только не говори об этом бабушке Анне, а не то она мне всю библиотеку вверх дном перевернет, хорошо?

Да уж, бабушка Анна это точно может. Когда речь заходит о Боге или религии, она не знает себе равных. Возможно, именно это и сделало ее частью Дома, как и всех остальных.

– Но откуда они берутся? Эти бабочки? Они залетают сквозь щели в стенах, или наоборот, не могут покинуть наш Дом?

Дедушка никогда не любил этот вопрос. Мне и сейчас кажется, что он как-то виновен в их появлении, но упорно не хочет говорить об этом. У каждого из нас есть свои маленькие тайны, о которых не хочется рассказывать, и Оскар не исключение.

– Можешь считать, что бабочки – это мысли и воспоминания всех тех людей, которые побывали в нашей библиотеке, – сказал он мне как-то, когда молчание слишком затянулось, а мой вопрос повис в воздухе, словно свинцовая гиря, – Люди, посетившие этот архив, в большинстве своем лишились ума потому, что их идеи и воспоминания навсегда остались под сводами этого этажа в виде бледных мотыльков. Им некуда деться, некуда лететь, негде прятаться. Наш Дом – их Дом. Так тебе будет понятно?

– Ничего не понятно, – честно признался я, не в силах сопоставить нематериальную мысль с физической формой, – Совсем ничего.

– В нашем Доме такое считается в порядке вещей, – заметил дедушка Оскар сухо, и снова потянулся к полке с книгами, – Так, что на этот раза? Ага, Чарльз Диккенс «Тайна Эдвина Друда». А вот это уже интересно, надо прочесть.

Еще один минус библиотеки – ее нельзя покидать, если взял с собой книгу. Читать нужно только на тринадцатом этаже. Это негласное правило установил сам Дом, или сам архив, а может быть, сам дедушка Оскар. Стоит вынести томик на лестницу и развернуть – страницы окажутся абсолютно чистыми, и найти эту книгу заново будет не так просто. Бабочки-мысли под потолком довольно бдительные стражи запретных знаний, и зорко следят за каждым, кто пришел сюда.

– В каждой столичной библиотеке, где я побывал, – вздыхал дедушка, – Есть читальный зал. Там всегда светло, всегда тихо. Знания рождаются в тишине, мальчик мой. Дом знает это, и поддерживает порядок. Именно поэтому здесь есть эти кожаные кресла, пара столов и свечи. К сожалению, ни на каждом этаже Дома можно провести электричество.

В скором времени, помещение библиотеки облюбовал мой учитель герр Рудольф. Пожалуй, он никогда не был ярым библиофилом, но на его инвалидной коляске мало куда можно подняться, а развлечений в доме и того меньше, вот он и проводил все свободное время на тринадцатом этаже. К бледным мотылькам, которые снова тут и там перед лицом читателя, прибавились огромные толстые личинки, лениво переползающие со страницы на страницу и, в конце концов, дедушка Оскар запретил Рудольфу заходить в архив.

Рудольф не слишком страдал от этого. Он и до ситуации в библиотеке не очень блистал умом, а уж после этого начал плакать по ночам и мочиться под себя. В конце концов, его мысли превратились в куколок, а после переродились в огромных вечно звенящих комаров и молей, которые только нарушали тишину.