По лесу прокатился ветерок и заколыхавшиеся ветви снова сложились в звуки.
— Ты не дитя Тлена, ты лишь его приспешник, почему я должен тебе отвечать?
— Я некромант третьей Кисти, младший ученик Старейшины из Топей. По праву просящего хочу получить ответ на свой вопрос.
Я впервые слышал такой титул, тем более из уст нашего господина, он оказывается всего лишь ученик еще и младший.
— Цену мою ты знаешь, если нашел путь сюда, — прошелестел лес. Понять какое дерево отвечает было просто невозможно, ответ приходил не сразу, а с порывами ветерка. Листва и ветви шевелились у всех деревьев вокруг без исключения.
— Да, о великое Прахдрево, где мне оставить свой дар? — некромант учтиво поклонился.
— В пяти десятках шагов есть поляна зарой дар в ее центре.
Ветви расступились, открывая путь для нашего господина.
— Интересно, а можно обмануть или обхитрить Прахдрево, — в моей голове возникли коварные мыслишки.
— Даже не думай об этом, — испугался Уголёк; — Прахдрево одно из любимых творений Тлена. Не навлекай его гнев на себя и на нас.
— Да и мыслишки твои я читаю как книгу, — зазвучал голос древа в моей голове.
— Но я хочу ответа на свои вопрос.
— Потерпи немного, всего год. Для мертвых это лишь мгновение, — толи пошутил толи в серьез произнес древесный голос в голове; — в этом году ты уже свой вопрос задал.
Ветви вокруг заскрипели, ну точно последняя фраза была насмешкой. Наш некромант отправился на поляну сделав нам повелительный жест, и мы остались стоять как вкопанные даже костяшкой не шевельнуть. Его не было примерно двадцать минут. Сложно судить о времени существам, для которых время утратило свое значение, без часов. Вернувшись господин расстелил пергамент и уселся рядом. Мы подобно костяным колоннам проложили стоят вокруг.
— Дар принят, ученик Старейшины из Топей, — зазвучал лесной голос, и с очередным порывом ветра небольшой прутик аккуратно вонзился в пергамент.
— Благодарю тебя о великое творение Тлена., - некромант взглянул на свиток, свернул его и быстро поднялся. Новый жест и мы снова можем двигаться. Некромант ученик отряхнулся и молча двинулся туда откуда мы недавно прибыли.
Когда мы вновь достигли неприметной речушки, в голове последний раз зашелестело, — ты Мужчина, будь Смелым и Храбрым. Впереди тебя ждет немало испытаний.
— Тоже мне советчик, и без тебя знаю, что будет не легко. Да и не мужчина я а парень молодой, был, до смерти, — я недовольно отмахнулся недавно приобретенной рукой шагнул в реку. В спину мне опять заскрипело. Опять смеётся старое дерево, видать, как мои друзья совсем из ума выжило, за свои тысячи лет.
— Эй, Уголёк! А ты что спрашивал?
— Это личное и тебя не касается. Прохлопал свой вопрос вот и злишься теперь, — скелет отмахнулся от меня. И склонился к траве, его хрупкие кости на приспособлены к переносу тяжести, а вот разведать лес вокруг он не забывал.
— Трёхглаз, вот объясни мне как дерево стоя на одном месте может знать почти все на свете, и даже места на карте указывать? — я не унимался; — может вообще господина, как и нас надули?
— Половинка, если не уймешься, отключу тебя на сутки, — предводитель злобно сверкнул красноватым светом своих пустых глазниц, и зашагал дальше, — ты вот костями землю слушаешь? Слушаешь. На десяток метров вокруг в земле все слышишь, а великое Прахдрево корнями, да на сотни метров дальше. А если с корнями соседних деревьев соединится то и на сотни километров вокруг все прослушать может. Все почувствовать. И места силы в округе оно все точно знает.
— А я слыхал, что оно может на живых морок и видения наводить. Запутывает людей с ума сводит и губит. Так оно развлекается, — отозвался из-за деревьев Уголёк.
— Так-то живые, мне до них дела нет, — отмахнулся предводитель.
Всю оставшуюся часть пути, а это и по меркам мертвых не мало мои спутники рассказали мне кучу легенд, преданий сказок и даже анекдотов, связанных с Прахдревом. В конечном итоге я запутался где правдивые истории, а где сказки для запугивания детишек, чтоб те в лес не ходили без взрослых.
— А вот еще один. — не унимался Уголёк; — встречает как-то некромант Прахдрево, а оно ему и говорит тысячу силы выбирай или способность армией мертвых управлять …
— Всем тихо! — раздался внезапно голос нашего Господина. Мне на миг показалось что он даже наши разговоры слышит.
— Даже думать запрещаю, — снова рявкнул он.
Все мои слова и мысли будто разом в смоле увязли. Они будто замерзли. А вот голоса напарников совсем исчезли. Мысли текли так медленно что это начало нервировать, но поделать я ничего не смог. Как всегда, совершенно беспомощен перед этим проклятым миром. Неужели наш господин даже мыслями нашими может управлять. Это даже хуже рабства, мы в полной его власти. Мысли ворочались вяло, а вот глаза успевали подмечать многое.
Мы вышли на окраину леса. Резко и неожиданно. Невдалеке на пересечении трех дорог возвышался небольшой дозорный форт. Ни чего особенного. Деревянный частокол высотой под три метра, с несколькими смотровыми вышками на нем, не чета жалкой деревенской изгороди. Запертые на ночь ворота и даже небольшой ров, правда не заполненный водой. Все это казалось таким невзрачным, а с другой стороны здесь в диких краях от форта веяло надежностью и властью. Дозорный приграничный форт какого-то государства, почему господин его не приметил сразу. И Уголёк тоже мне следопыт сплоховал. Так лопухнуться, хорошо, что сейчас ночь и нас не видно, иначе дозорные на смотровых вышках подняли бы тревогу.
На стенах, а точнее на смотровых вышках виднелись дозорные лица их на таком расстоянии сложно различить, но то что они представляют серьезную угрозу для нас было ясно. Это не неумелые селяне, которые обделались при виде первой крови. Если мы нападем даже до стен добежать не успеем как нас обнаружат и уничтожат. У дозорных облачённых в легкие куртки, из-под которых кое-где выглядывала кольчуга были луки и короткие топорики на поясе. Дежурили по двое и рядом располагалась корзина с торчащими из нее оперениями стрел. Мечей не было, это слишком дорогое удовольствие для простого солдата. Луки для нас не угроза, а вот правильный удар по голове легко расколет череп.
Я с удивлением отметил что хорошо вижу их убранство. Во дворе вреди нескольких построек, движения не было, спали все кроме дозоров. Идеальное время для нападения посетила меня шальная мысль. И как оказалось не только меня.
Не подалеку от нас из леса начали выбираться странные приземистые фигуры. Люди были прекрасно вооружены и в отличии от дозорных их убранство так и кричало о своем богатстве. Не было ни одного одинакового одеяния, каждый нарядился как на праздник. Кровавый праздник смертельного урожая. В своей неподражаемой красоте они напомнили мне картинки варваров из старых учебников по истории. Разрисованные, свирепые готовые на все раде славы в бою.
Воины пригибаясь буквально заскользили по траве к стенам форта. Мы стояли опешив, даже у господина челюсть отвисла, нас пока не заметили.
Варвары уже подобрались ко рву, а некоторые даже успешно его преодолели. Кое кто уже разматывал веревки и зашвыривал крючья на стену. Все происходило в полной тишине. Дозорные спокойно стояли ни о чем не догадываясь. Через стену перелез первый, второй, пятый. Раздались первые приглушенные хрипы. Воины молча резали глотки ничего не подозревающим дозорным. Я этого не видел из-за стены, но запах крови, которым начал напитываться ночной воздух говорил сам за себя. Внутри форта началась кровавая резня.
Что-то звякнуло, где-то негромко ухнуло и как по сигналу внутри и снаружи раздался слаженный вопль десятка мужских глоток. Одно из зданий рухнуло, погребая под собой тех, кто не успел выскочить. То есть всех. Всем моим вниманием завладела битва, ночью плохо видят только люди, я же с каждой смертью видел все лучше и лучше.
Вот замешкавшийся юноша не успевший натянуть тетиву падает со смотровой площадки на изгородь буквально сметенный мощным ударом в висок. Его тело так и повисло на обтёсанных бревнах стены, напитывая их своей кровью. Широко шагая по двору движется крепкий воин в залитой кровью куртке, путь к воротам ему преграждает дозорный неуверенно выставив копьё. Удар второй третий — крик. Первые два удара двуручного топора как тростинку ломают выставленное копьё, третий удар напрочь отсекает обе кисти. Солдат падает истошно вереща. Воин одним движением приподнимает балку и ворота со скрипом распахиваются на встречу новой группе воинов, жаждущих крови.
