Мы начали двигаться по окружности вокруг хижины, и время от времени я останавливался и проверял следы, оставленные животными на снегу, убеждаясь, что в этом лесу нет никаких признаков присутствия кого-либо еще, кроме Дюка и его людей.

Когда мы приблизились к завершению нашего круга, Уинтер поймала мой локоть и потянула, чтобы я посмотрел на нее. Она показала вокруг нас, потом на меня, а затем стянула одну из своих перчаток, а затем одну из моих, чтобы написать слово на моей ладони.

«Почему?»

— Потому что здесь могут быть люди, которые меня ищут, — ответил я, понимая, что она хочет знать, что я здесь делаю.

«Кто?»

— Они… — я даже не знал, как начать объяснять, кем были для меня Ромеро. Враги. Друзья. Братья… — Люди из моей жизни до всего этого. Я узнал, что многое, во что я раньше верил, было ложью, и мне просто… нужно было уехать. Чтобы прояснить голову.

«Плохие?»

— Раньше я считал их самыми плохими людьми на свете, — сказал я, понимая, что она имеет в виду. — Но теперь… я даже не знаю, что о них думать.

Уинтер медленно кивнула, как будто это имело смысл, хотя я почти ничего ей не сказал, ее взгляд сканировал лес, пока Тайсон мчался между деревьями, прежде чем вывести еще одно слово на моей ладони.

«Один». Она указала на меня, и я грустно улыбнулся ей.

— Да, куколка. Я совсем один.

Мягкая улыбка коснулась ее губ, и она нарисовала новые буквы на моей ладони.

«Я тоже».

— Больше нет, Уинтер, — сказал я, желая успокоить ее и понимая, что говорю и о себе тоже. — Теперь мы есть друг у друга.

Я понятия не имел, как долго это будет продолжаться. Но эти бури не утихнут еще как минимум неделю, и не было смысла думать о чем-то большем. По одному дню за раз. Это было все, с чем я теперь работал.

Взгляд, который она бросила на меня в ответ, было трудно расшифровать, но когда я повернулся, чтобы вернуться в хижину, она не вернула мне перчатку. Вместо этого она переплела свои маленькие пальцы с моими и держала меня за руку, пока мы шли. И пока я наблюдал за ней краем глаза, мне было интересно, что именно происходит у нее в голове. Поскольку, если бы я даже подумал о том, чтобы позволить кому-то другому прийти и остаться со мной в моей хижине до ее появления, эта идея оттолкнула бы меня. Но теперь, когда она была здесь, у меня не было абсолютно никакого желания, чтобы она уезжала. Ей нужно было время, чтобы оправиться от того, что с ней произошло, а единственное, что у меня здесь было в избытке, — это время. Так что если она хотела провести его со мной, я был рад позволить ей это. И кто знал, может быть, я тоже буду рад ее компании.

Глава 7

Фрэнки

Я откинулся в кресле, подавляя зевок, пока ждал, когда горничная Рокко закончит расставлять кофе для всех нас, и оглядел большую комнату, в которой мы находились. Деревянная мебель была темной и изысканной, стены выкрашены в лесной зеленый цвет, а ковры украшены цветочными узорами. Они переехали сюда всего месяц назад, но еще не было ощущения, что это их дом.

— Когда вы собираетесь украсить это место? — спросил я небрежно. — Я чувствую себя здесь каким-то старым бизнесменом в комнате для курения.

— Потому что это и есть гребаная комнате для курения, stronzo (п.п. мудак), — ответил Рокко, закатывая глаза. — А у нас в последнее время были более насущные дела, чем забота о цветовой гамме.

— То есть Слоан еще не решила, чего она хочет, — поддразнил Энцо. — Значит, у вас не было возможности пригласить декораторов.

— Счастливая жена, счастливая жизнь. — Рокко пожал плечами, провел рукой по своим вьющимся черным волосам, чтобы они не лезли в глаза.

— Никогда не думал, что увижу день, когда великий Рокко Ромеро станет подкаблучником, — с ухмылкой ответил Энцо, небрежно почесывая новые чернила на шее. Два воробья кружили друг вокруг друга, что показалось мне агрессивным, но он утверждал, что они играют вместе. С другой стороны, игры Энцо всегда заканчивались насилием, поэтому я догадался, что для него эти две вещи были одним и тем же.

— Я не подкаблучник, stronzo (п.п. мудак), просто у меня есть более важные дела, помимо забот по оформлению нового дома. Если тебя это так беспокоит, то можешь идти трахаться.

— Я так и сделаю, — ответил Энцо. — В «Пауло» есть новая горячая барменша, и я планирую провести выходные, пытаясь соблазнить ее.

— Я слышал, что она связана с Люсьеном, — сказал я небрежно, осматривая свои ногти, хотя они были безупречны. — Так что тебе придется побороться, если ты хочешь ее. — Люсьен был большим bastardo (п.п. ублюдком) со злобным нравом и собственническим характером. Энцо мог бы расправиться с ним, но в результате своих усилий он мог бы потерять несколько зубов.

— Это уже половина удовольствия, — ответил Энцо с ухмылкой. Ему очень нравилось считать себя самым извращенным братом Ромеро, но, возможно, ему стоило присмотреться ко мне, прежде чем присуждать себе трофеи.

Горничная поставила большую тарелку с кексами в центр стола, затем склонила голову и поспешила из комнаты. Яркая глазурь казалась странным выбором для кучки бандитов, обсуждающих наши последние деловые сделки, но поскольку их приготовила жена Рокко Слоан, никто из нас не собирался жаловаться. Эта девушка умела готовить так, что у меня открывался рот при одном лишь виде всего, что она создавала.

Рокко протянул руку и взял с тарелки вишневый кекс, ухмыльнулся, словно в нем был какой-то секрет, и откусил большой кусок.

Я взял себе клубничный и сделал длинный глоток кофе, глядя на пустой стул за нашим столиком на четверых. В конце концов, именно поэтому мы здесь и собрались. Конечно, у нас были и другие дела, которые нужно было обсудить, но причина, по которой все трое из нас так старательно посещали эти встречи, заключалась в том, что мы отчаянно пытались выяснить, куда, черт возьми, сбежал наш брат Анджело. Это было легче сказать, чем сделать, потому что он практически растворился в воздухе, как только выписался из больницы почти год назад.

— Есть прогресс? — спросил Рокко без особой надежды в своем тоне. Он знал, что если бы он был, я бы позвонил до этой встречи, чтобы сообщить ему новости.

— Этот парень похож на гребаное привидение, — прорычал я. И я действительно был зол на него. Именно мне звонили, когда нужно было решить проблему, когда требовалось разобраться со свидетелем или информатор пытался бежать. У меня чертовски хорошо получалось вытаскивать людей из укрытия. Мне никогда не требовалось столько времени, чтобы найти кого-то. Но я догадывался, что никогда раньше не приходилось сталкиваться с Ромеро. И даже если Николи не хотел признавать свою настоящую личность, в какой-то момент ему пришлось бы это сделать. Он был нашим братом. От этой истины никуда не деться.

Рокко провел ладонью по лицу с рыком разочарования. — У меня есть несколько парней…

Его мобильный телефон громко зазвонил, и я поднял бровь, когда он достал его из кармана. Он даже не потрудился извиниться, когда ответил на звонок, и я обменялся взглядом с Энцо. Если бы кто-то из нас сделал это, он бы вышел из себя. Иногда он был таким чертовым лицемером.

— Principessa³, я же говорил тебе, я должен… — Рокко откинулся в кресле, слушая, что говорит Слоан. Энцо имитировал удар кнутом⁴, а я ухмылялся в свой кофе. — Верно. Но я… — он провел рукой по волосам и кивнул, отодвигая стул и поднимаясь на ноги. — Да, я приду и попробую. Но я действительно не уверен, что… да, да, хорошо, — он поднял один палец вверх, направляясь к двери, и даже не потрудился предложить дальнейшие объяснения, прежде чем покинуть комнату.

— Merda⁵, если я когда-нибудь стану нежным из-за подобной женщины, я хочу, чтобы ты поклялся выбить из меня все дерьмо, пока я не забуду о ней, — сказал Энцо, фыркнув от смеха, когда он начал есть свой третий кекс. Он сбросил с себя кожаную куртку, рукава рубашки были засучены и обнажали рукава чернил, покрывавших его кожу. Из-за этого, а также из-за узла, в который он завязал волосы, и щетины на челюсти трудно было заметить сходство между нами, но если присмотреться, то оно было. У всех нас были папины сильные черты лица и темные волосы. Я просто предпочитал быть более опрятным, чем он, в своей внешности.