— Папаша, папаша, на какой же из моих лошадей мне поехать?

И отец ответил:

— Поезжай на той из лошадей, которая, не глядя на тебя, выбежит из табуна и ускачет!

Потом пошел он к своей матери:

— Мамаша, мамаша, на какой лошади мне поехать?

И она ответила ему:

— Поезжай-ка на лошади, которая посмотрит на тебя и остановится, дитя мое!

Когда мальчик пошел к табуну лошадей, чтобы выловить себе скакуна из тысячи лошадей, все лошади, увидев его, разбежались в разные стороны. Остался лишь один дрянной буланый двухлеток с клочьями прошлогодней шерсти и уставился на него.

Подумал мальчик: «Ну, хоть он и дрянной, да что делать, поеду на нем, ведь это создание глядело на меня ч осталось на месте!» Он сел на него и поехал к старой стоянке.

Ехал он, ехал, и, когда зашло солнце и наступили белые сумерки, он с большим трудом доехал туда. А на месте, где раньше была юрта, лежала на одном ухе, прикрывшись другим, огромная джелбеге.

Мальчик крикнул:

— Бабушка, бабушка, отдайте мне мои стрелы и мой лук!

Но джелбеге сказала:

— Ой, мой мальчик, когда я сяду, мне не встать, а когда я встану, мне не сесть. Вот мне каково! Как же мне дать тебе твои стрелы и твой лук. Сойди с коня и сам возьми их! Ты ведь такой прекрасный и молодой!

Но только мальчик хотел спешиться, как конь его припал на колено, и он прямо с седла поднял с земли свои стрелы и свой лук. Схватила джелбеге тут же свою железную палку-кожемялку ^[92] и бросилась на него. Стал мальчик удирать от нее, но джелбеге припустилась за ним. Полетел мальчик под облачным небом, поскакал над ветвистыми деревьями, так что не догнать его было. На полпути джелбеге уже чуть было не завладела им, ударила своей железной палкой-кожемялкой по правой задней ноге его коня. Но лошадь унеслась и на трех ногах. И снова приблизилась джелбеге и отбила ей и левую заднюю ногу, но лошадь ускакала и на двух передних ногах. И опять догнала ее джелбеге и перебила ей правую переднюю ногу — лошадь поскакала на единственной своей ноге, поскакала, просвистев, как выпущенная стрела, умчалась, как вспугнутый заяц. И тогда джелбеге перебила ей последнюю ногу— тут лошадь взвилась и полетела.

Тогда джелбеге метнула свою железную палку-кожемялку, как мечут дубинку, и рассекла спину лошади надвое. А мальчик скакал все дальше и дальше на шее коня. Джелбеге догнала его, чтобы окончательно уничтожить, но, даже когда она отсекла лошади шею, лошадь пересадила мальчика себе на голову и унеслась.

А когда джелбеге уже размозжила лошади голову, та, добрая, закинув мальчика на высокий тополь, пронзительно заржала напоследок и умерла.

Приблизясь, джелбеге закричала:

— Теперь ты, парень, в моих руках! — и давай пилить своей железной палкой-кожемялкой тополь, чтобы свалить его, Но тут подошел лисенок и сказал:

— Бабушка, — а бабушка, хотелось бы и мне полизать крови и соков этого мальчика! Лягте и отдохните! А тополь уж я спилю!

Джелбеге, утомленная преследованием, отдала лисенку свою палку-кожемялку и сказала:

— Сделай это! Сделай это! — и легла отдохнуть.

Когда она глядела, лисенок пилил острой стороной, а когда не глядела — тупой, когда же джелбеге заснула, он заклеил ей глаза, забросил ее палку-кожемялку в море и был таков. Когда джелбеге проснулась — его и след простыл. Она стала скрести и разлеплять свои глаза, выпила море ртом и вылила его позади себя, достала свою палку-кожемялку и снова принялась валить тополь. Вот-вот упадет он, да тут пролетала мимо ворона.

— Ворона, ворона, милая ворона! Отнеси весточку двум моим собакам — Гезеру и Базару, спаси мою золотую жизнь! — закричал мальчик. Но ворона сказала:

— Не ты ли называл меня всегда «кар-кар-каркающая и кра- кра- кричащая препротивная ворона?» Нет, не отнесу! — и улетела прочь.

Прилетел черный ворон, и его попросил мальчик, но тот сказал:

— Не называл ли ты меня всегда «каркаркалка-кракракалка, гнусавый ворон»? Ничего я не скажу! — и улетел.

И много еще прилетало птиц, но все они говорили:

— Разве ты не забавлялся, стреляя в нас из лука? — и не слушая его, улетали прочь.

Наконец прилетел орел, и, когда мальчик обратился к нему с просьбой, он сказал:

— Как бы то ни было, ты ведь принадлежишь роду мужскому. А разве я не мужского рода? Мужу любезно мужское. Я передам весточку! Ты узнаешь силу моих крыльев! Если мне судьба дарует счастье спасти тебя, то обе твои собаки будут здесь. Смейся, если столбом взметнется красная пыль, плачь, если столбом взметнется белая пыль! — С этими словами он улетел.

Мальчик сидел и ждал, ждал, а джелбеге все пилила и пилила дерево. Когда тополь с треском начал клониться, взметнулась белая пыль, и мальчик заплакал. Случилось это потому, что ветер небесный поднял сухую бледную пыль горных склонов. Потом взвилась красная пыль, и мальчик засмеялся. Случилось это потому, что мчались к нему, со свистом рассекая воздух, обе его собаки — Гезер и Базар. Джелбеге, увидев их обоих, бросилась со страху в море.

Собаки закричали:

— Если всплывет на поверхность пенистая черная кровь — смейся! А если всплывет на поверхность пенистая красная кровь — плачь! — и тоже бросились в воду.

Ждал мальчик, ждал. Сотрясались горы и долины, море вздымалось и гремело. От отчаянной борьбы катились волны и чуть не валили тополь, и мальчик сидел на нем, охваченный страхом.

Закипела красная кровь и поднялась на поверхность моря — мальчик заплакал. Выплеснулась вверх вспенившаяся черная кровь — мальчик засмеялся.

Вышли из моря обе его собаки, в конце концов им удалось убить джелбеге, но одной из собак джелбеге отбила своей палкой- кожемялкой переднюю ногу.

Мальчик поехал к своей юрте: он ехал на здоровой собаке и вел на поводке раненую. Ехали они, ехали, но не было конца их пути, сколько дней они ни ехали, сколько ночей ни ехали.

Мальчика мучили голод и жажда, хотелось ему скорее вернуться к своей юрте, но его раненая собака совсем уже не могла двигаться. И когда ей совсем стало невмоготу, он оставил ее и поехал дальше на здоровой.

Тут обиделась раненая собака:

— Разве я не рисковала ради тебя своей красной жизнью? Разве я не лишилась ноги! Я пришла к тебе, а ты оставляешь меня одну в широких просторах, посреди безлюдной степи. Ну ладно, здоровым возвращайся с миром к отцу и матери и к своей стоянке, а я останусь здесь умирать. Когда придет пора мне возродиться в следующий раз, мне уж не будет суждено счастья: я стану тем, кто живет разбоем. Став волком, я буду нападать на тебя со спины, став чертом, я буду нападать на тебя спереди, — так сказала она и, плача, осталась лежать на месте.

Мальчик здоровым и невредимым вернулся к своей стоянке. Его раненая собака погибла в степи и при следующем воплощении явилась на свет волком. Говорят, что так и произошло существо, которое называют волком.

24. Старик Эндз Дендз, или Юноша с собакой, кошкой и рыбой

Давным-давно жил на свете Эндз Дендз, старик. Был у него только один сын и шесть кошелей, полных золота. Однажды он дал своему сыну один из этих кошелей и сказал:

— Пойди и истрать это на покупки, сын мой!

Юноша взял золото, и отец проводил его в путь. По дороге встретился ему человек с сушеной рыбой в руке.

— Продашь мне свою рыбу? — спросил юноша.

— Продам, продам, — ответил тот, — ведь я хорошо знаю твоего отца. Но скажи, что ты мне за нее дашь?

— Дам кошель золота! — сказал юноша.

Человек очень обрадовался. Отдав кошель золота, юноша взял рыбу и простился с ним. Каждый поехал своим путем, и немало прошло времени, пока юноша привез свою рыбу домой. Стал отец ругать его:

— Да что это у тебя такое? Ни обеда из нее не выйдет, ни ужина! На что нам высохшая рыба?

Бранили его оба — и старик, и его жена. И наконец сказали:

— Что ж, ничего не поделаешь. Ведь это принес наш мальчик!

И с этими словами положили они его сушеную рыбу на дно своего абдыраа.