— Кто будет бороться?
— С Хан Тёгюсвеком сразится борец хана.
У хана был борец, которого называли Вонючим черным мангысом. Доставили тут этого борца, Вонючего черного мангыса, и выпустили его против Хан Тёгюсвека.
Хан Тёгюсвек и раньше уже бывал на состязаниях по борьбе во многих местах и встречал многих таких борцов. Подумалось ему: «Смрад от Вонючего черного мангыса поражает в самое сердце». И тогда откусил он две пуговицы от своего воротника и заткнул ими себе ноздри. «Но все-таки он — борец хана», — подумал Хан Тёгюсвек и боролся с ним сначала чести ради три дня, а потом вколотил его в землю, вырвал его легкие и сердце и бросил их на дымовой круг юрты хана.
— Развари, хан, сердце своего старого быка и съешь его! — крикнул он.
Тогда тот привел еще одного из своих вонючих черных борцов, и этого его вонючего черного борца Хан Тёгюсвек тоже убил. А за ним на борьбу вышел младший борец хана. «Это самый молодой борец хана. Ну, ничего не поделаешь!»— подумал Хан Тёгюсвек и чести ради сражался с ним три дня, а потом убил и этого борца хана. И еще там был борец по имени Темир Терек — Железный тополь, сын Неба. Хан Тёгюсвек начал бороться с ним. Три дня исполняли они танец орла [82], и не узнать было, кто же из двух добрых богатырей настоящий борец. Потом вдруг схватили они по заросшему лесом холму и стали бить ими друг друга, касаясь при этом друг друга кончиками пальцев. Боролись друг с другом оба храбреца, и в пыли, которую они подняли столбом, птица, сидевшая на яйцах, потеряла из виду свои яйца, кобыла, ведшая за собой жеребенка, потеряла из виду жеребенка — так отчаянно они боролись! А равнины, на которых они бились, превратились в котловины, через которые и коню было не перепрыгнуть.
Хан Тёгюсвек выиграл все состязания, и уже провозгласили: «Победил Хан Тёгюсвек!»— да тут Хан Тёгюсвеку опять пришлось заткнуть за пояс полу своего халата, так как против него остался еще один борец. А если спросят, кто был этот борец, — был им борец по имени Эр Дунгсай, который не может умереть, так как нет у него нити жизни [83], который растет, не зная возраста. Схватил он для начала Эр Дунгсая, а потом бросил его на землю. И тот превратился в ничто.
— Ах ты страшилище, неужто ты враг, с которым так легко было справиться? — крикнул Хан Тёгюсвек, не ожидавший такого от своего противника, но только он, сложив руки за спиной, собрался было уйти, появился с улыбкой прежний Эр Дунгсай и схватил Хан Тёгюсвека за полу халата. И во второй раз он уничтожил его. А когда он опять собрался уходить, Эр Дунгсай снова взялся за него и сказал:
— Я — Эр Дунгсай, о котором говорят, что он не может умереть, так как нет у него нити жизни, который растет, не зная возраста, — вот кто я таков!
Только теперь начал бороться Эр Дунгсай по-настоящему. Он и Хан Тёгюсвек стоили друг друга как борцы, и постепенно стало ясно, что Эр Дунгсай ни за что не даст нашему Хан Тёгюсвеку победить себя. И, увидав это, прибежали вместе оба его коня — Большой соколино-серый со звездой и Малый соколино-серый со звездой.
— Отдай нам Эр Дунгсая! Не убивай пока Эр Дунгсая! — просили Хан Тёгюсвека оба его коня.
И так как кони просили его, Хан Тёгюсвек выпустил своего противника, а так как он его выпустил, Эр Дунгсай упал животом на землю и сказал:
— Когда сражаются мужчины, один из них падает, а другой выигрывает. Все равно убей меня! Кончай! — и не стал подниматься. Он был оскорблен и, оскорбленный, захотел остаться на земле.
И вот теперь оба хана доставили сюда своих певцов и велели им петь, доставили своих довшууристов и велели им играть на довшуypax. Хан Тёгюсвек и великий хан, оба, пришли, и, когда оба они были здесь, Хан Тёгюсвеку удалось уговорить Эр Дунгсая подняться с земли. Уговаривая Эр Дунгсая встать, Хан Тёгюсвек сказал ему вот так:
— Эх, ты что, называешь принцессой Айвакай дочь этого хана дуны — Ай Хаана? Вот у Хана солнца — Хюн Хаана есть дочь, Принцесса Хюмюждей. Я ее достану для тебя! — И только он это сказал, как Эр Дунгсай встал, улыбаясь и смеясь, и подошел к нему:
— Это что, правда?
— Правда!
И тут же, не сходя с места, оба — он и Эр Дунгсай — побратались. Потом они пошли вдвоем к юрте-дворцу дочери того хана и вошли в нее. Оба, став братьями, легли там отдохнуть. Они пили и ели там, разжигая огонь без дыма, варя пищу без пара [84].
Однажды, когда они наслаждались вот так, прибежал к ним со всех ног слуга и сказал: «Хан зовет! — он ведь теперь тесть нашего Хан Тёгюсвека. — Хан зовет вас!»
— Раз говорят «Приди!», значит, это что-то хорошее, а вот когда говорят «Уйди!», значит это что-то плохое, стало быть, пойдем! — сказал Хан Тёгюсвек, и они пошагали к юрте тестя. Как только они вошли, хан, подозвав их к себе, сказал:
— Ну вот, сын мой. Ведь недаром говорится:
Для выполнения поручений годится зять.
Для угощения гостей годится горная мушмула.
Приведи к нам Синего быка, того, что живет прямо на север отсюда, — наши коровы стали все яловыми! — так сказал хан.
Хан Тёгюсвек вышел из юрты, собираясь отправиться в путь. Он уже хотел было ускакать, но молодая супруга спросила его:
— Ну, что изволил приказать ваш хан?
И он ответил:
— Ах, он сказал: «Прямо на север отсюда есть Синий бык. Приведи мне его — мои коровы все яловые!»— вот что он мне сказал.
Супруга Хан Тёгюсвека сказала на это:
— Отец наш из таких: коли есть хороший человек, то он отсылает его и находит способ его уничтожить. Там, где земля смыкается с небом, действительно есть бык, которого зовут Синим быком, он стоит над входом в нижний мир. Но говорят, что он чует человека на расстоянии в год, что он распознает и ожидает его на расстоянии в месяц. И говорят, что все богатыри, которые туда отправились, погибли вместе и по отдельности в его пасти! Неужели вы отправитесь туда, несмотря на все это? Решайте сами!
— Пристало ли бояться смерти тому, кто родился? Я еду! — сказал Хан Тёгюсвек и приготовился уж было уйти. Но призадумался над тем, что же делать ему со своей супругой-ханшей — взять ее с собой он не мог, да и оставить тоже не мог, так как подумал: «Ведь здесь Эр Дунгсай, который только что хотел взять ее в жены!» И он увез свою жену в сумерках, когда люди уже улеглись спать, высверлил в скале дыру и спрятал ее там. Птицы уже разлетелись по своим гнездам на ночь, так что действительно никто не мог этого увидеть, и, устроив все наилучшим образом, он ускакал.
Скакал Хан Тёгюсвек прямо на север. Скакал он, скакал, все приближаясь к Синему быку. А когда он уже совсем приблизился к Синему быку, оборотился он тут же, на месте, превратившись в змею, потом в волка, и так, превращаясь в разных животных, он добежал до цели, оборотился золотым клещом и забрался в шерсть на крупе Синего быка. И, сидя там, он с помощью волшебства вложил в пасть быка тройной недоуздок из четок и тогда опять принял свой первоначальный вид. И велел он своему Большому соколино-серому со звездой тащить быка на веревке, но взревел тут бык:
— Если ты тот, кто хочет убить меня, — убей! Если ты тот, кто хочет мне добра, — сделай мне добро! Я умираю! Мне дыхание сперло! — так мычал бык.
И когда он замычал так, сказал Хан Тёгюсвек:
— Я хотел взглянуть на вас, для того я и явился. Я не убью вас!
И они поговорили.
— Хан велел мне сделать то-то и то-то. Он, стало быть, послал меня к вам. «Мои коровы остаются яловыми»— сказал он.
Так разговаривал Хан Тёгюсвек с Синим быком. И на это Синий бык отвечал ему:
— Ну, отведи меня туда и крепко привяжи меня посреди его загона для скота.
Поскакал тогда Хан Тёгюсвек, поскакал и потянул за собой быка. Возвратившись, он привел его в ханский загон для скота, вогнал в землю одну из своих стрел и крепко привязал его к ней. Потом пошел в юрту хана.
А пока он был в пути, тот Эр Дунгсай все искал и искал его супругу-ханшу. Он спрашивал и птиц летучих, и людей, но не нашлось никого, кто бы видел ее. А был он человеком, способным к превращениям, этот Эр Дунгсай. И когда Хан Тёгюсвек проходил мимо, он обыскал его вплоть до голенищ сапог, но так ничего и не нашел. А потом вечером, когда все люди опять улеглись в свои постели, когда птицы расселись на ночь по своим гнездам и веткам, достал наш герой свою жену из скалы.
