В это субботнее утро Эмилия собиралась скачать новую серию Newsroom и посмотреть ее за завтраком. Но раскрыв холодильник, она обнаружила пустые полки. За это время она похудела, ей было не до еды. Мама, приезжавшая погостить у нее, поразилась, увидев ее. «Кожа да кости!» - только и смогла вымолвить она при виде дочери. Эмилия обычно что-то перекусывала на работе, иногда вообще забывала пообедать, а вечером приходила домой и сразу ложилась спать, чтобы поскорей наступил новый день.

Пришлось наскоро одеться и пойти в ближайший супермаркет. После расставания с Тимуром Эмилия ненавидела ходить в магазины. В памяти все время всплывало то, как он выбирал продукты, а она караулила тележку. Иногда это было даже невыносимо - ждать, пока он отбирал каждую картофелину, и ей не терпелось поскорее уйти из супермаркета. А сейчас она бы многое отдала, чтобы стоять рядом и ждать, пока он отберет продукты.

Эмилия быстро прошлась вдоль рядов, взяла все необходимое и пошла к кассе. Чтобы как-то отвлечься в очереди, взяла с полки журнал «ОК» и принялась листать его.

Она сначала не поверила своим глазам, увидев до боли знакомое лицо в разделе светской хроники. Даже подумала сначала, что Тимур ей уже везде мерещится. Но это был действительно он. На открытии какого-то нового ресторана он позировал в обнимку с той рыжеволосой девушкой с юбилея. Под снимком имелась подпись «Дочь высокопоставленного чиновника Роза Стрельникова и ее жених Тимур Орлов».

Жених... Эмилия побледнела, прочитав ее слово. Тимур женится! Он все-таки женится! Он забыл ее...

Стало трудно дышать, словно ей ударили под дых. Ноги как будто подкосились. Эмилия стала ловить воздух ртом, задыхаясь. Она не помнила, как отстояла очередь. Как в тумане выбежала из магазина и бросилась домой. Ей хотелось бежать как можно дальше от этого журнала, словно от этого зависела ее жизнь.

Войдя в квартиру, Эмилия бросила пакеты с продуктами на пол, скинула балетки, побежала в комнату и упала на кровать. Она видела, что пачка молока выпала, и оно разлилось на пол. Но ей было все равно. Слезы катились по ее лицу. Только сейчас она поняла, что совершила ужасную ошибку. И уже ничего не исправить. Он женится!

Эмилия рыдала так, что заболела голова. Хотелось уснуть и забыться. Но она знала, что это не поможет. Когда она проснется, боль вернется, она никуда не денется. Время не лечит. Тот, кто придумал эту фразу, просто никогда не любил по-настоящему.

И тут словно какие-то неведомые силы подхватили ее, и, даже не осознавая что она делает, Эмилия вскочила, бросилась к столу у окна, раскрыла ноутбук и, вытерев слезы, начала печатать.

15 глава.

Я слишком поздно поняла, что все случайности, происходившие со мной, были вовсе не случайны. Это были знаки, подаваемые мне откуда-то свыше, но я не смогла вовремя распознать их и понять, что за свое счастье надо бороться. Теперь я это точно знаю, но уже слишком поздно...

Я думала, что наша первая встреча с Маратом случилась в отеле в моем родном городе, и только годы спустя, совершенно случайно (опять-таки «случайно») выяснилось, что этот самовлюбленный, заносчивый тип, от которого я хотела спасти мою подружку Катю, и был моей первой школьной влюбленностью из летнего лагеря. Марат тогда спас меня и остался в моей памяти рыцарем. Но обо всем по порядку.

Летом 2004 года мы с подругой Катей решили перебраться в Москву. Я подрабатывала переводчиком у делегации из Франции и оказалась в том же отеле, в котором в тот день остановился Марат, приехав в командировку...

Эмилия целиком ушла в написание книгу о своей любви. Было больно, но ей становилось легче, когда она изливала свои чувства на бумаге. Она не думала больше ни о чем, кроме этого романа. Она писала в планшете в метро, писала на обеденном перерыве, писала вечерами дома, пока не засыпала за столом, писала все выходные напролет, когда ночь сменялась рассветом, а затем снова за окном наступала ночь. Эмилия не чувствовала времени. Вторая глава, третья глава, четвертая... Слова сами рождались под ее пальцами, она только успевала печатать их. К тому времени, когда опала желтая листва и наступили первые заморозки, Эмилия напечатала слово «Конец» и достала из принтера последнюю страницу своего романа. Теперь оставалось разослать его в книжные издательства и ждать...

* * *

Тимур ушел с семейного ужина, не дождавшись его конца. Придумал причину, что его срочно вызвали по делам. В компании тестя он теперь работал почти сутками, нередко приходилось срываться и лететь в другой город улаживать дела. Зато он делал карьеру, как мечтали его родители. Вот оно - его блестящее будущее. Оно наступило, а он не почувствовал, вернее чувствовал только пустоту.

Он видел, как обеспокоено смотрела ему вслед Роза, когда он уходил из ресторана. Но его это не волновало. Это не его проблема. Тимур испытывал только раздражение от этого спектакля, который она устроила, организовав этот ужин. Он словно попал в ловушку, и за ним захлопнулась дверца.

Они были женаты почти год. А он до сих пор не чувствовал к Розе никаких чувств. Как будто она просто соседка по квартире. Живет рядом, пользуется той же ванной, бродит по дому с какими-то разговорами, а он делает вид, что слушает ее. Иногда терпеть это все было невыносимо, и Тимур радовался каждой возможности уехать в командировку. Там он напивался, снимал проститутку и отрывался. Так протекала его жизнь, от которой он не получал никакого удовольствия.

Иногда ему снилась Эмилия. Утром он просыпался с улыбкой на лице, а потом видел на соседней подушке лицо Розы. И в этот момент ему так хотелось, чтобы рядом с ним лежала Эмилия. Чтобы она открыла глаза и с улыбкой прошептала «Привет, бородач!» Иногда в городе он встречал в толпе знакомый аромат духов или видел девушку с похожим силуэтом, переключая каналы, натыкался на фильмы, которые они смотрели вместе, и на него с невероятной силой обрушивалась тоска. Даже просто французская речь напоминала о ней. Он вспоминал те вечера, когда они сидели на кухне, и Эмилия учила его французскому. Вспоминал то лето почти десятилетней давности, когда она выдавала себя за писательницу Герэл. Они были такими юными, беззаботными и верили, что впереди их ждет счастливая жизнь. Вспоминал тот Новый год, когда они ездили за елкой и готовили гуся. Однажды даже не сдержался и приехал во двор ее дома, сидел в машине возле подъезда и вспоминал, как им хорошо было вместе здесь, в крохотной квартирке с несуразной двухэтажной кроватью, как они до самого утра смотрели фильмы, а Эмилия во время просмотра еще и пыталась вязать ему шарф, вечно путая ряды петель, после чего от досады распускала его и начинала вязать шарф заново, как в его день рождения она взяла выходной и разукрасила кухню растяжками и воздушными шарами прямо как в американских фильмах, как они пекли шоколадно-банановые пироги по три штуки за раз...

В последнее время он часто ее вспоминал и ненавидел себя за это. Эмилия причинила ему боль, и ее он тоже ненавидел.

А сегодня он возненавидел Розу. У него отвисла челюсть, когда посреди семейного ужина она заявила, что ждет ребенка. Это не входило в его планы. Он не хотел детей. По крайней мере, сейчас. У них с Розой была договоренность, она принимала противозачаточные таблетки. Но, видимо, просто обманывала его.

Его мать и теща стали радостно целовать Розу, услышав эту «потрясающую» новость. А он придумал причину уйти из ресторана. Сел в машину и уехал.

В субботний вечер центр Москвы был полон гуляющих. Даже чересчур много народу бродило по улицам, а кое-где толпились в очереди. Тимуру стало интересно. Эти места не были похожи на клубы. Тогда куда очередь?

- Сегодня же Ночь музеев! - ответили ему, когда он притормозил и поинтересовался сквозь опущенное окно машины.

Тимур вспомнил. Слышал же по радио, что 17 мая почти все музеи работают до полуночи, а некоторые до самого утра. В груди кольнуло. Еще одно воспоминание. В прошлом году они с Эмилией планировали пойти на Ночь музеев.