- И что, вы вот так сдадитесь? - удивился Чумарь. - Дядя Вова! Дядя Саша!.. Да вы чего?..
- А ты попробуй что-нибудь сделать, - ядовито посоветовал Алекс. - Попробуй остановить хоровод.
Чумарь прищурился, критически изучая оставшихся в хороводе людей. Вокруг, словно оборванные лепестки, вповалку лежали те, кто выбыл.
Рэпер скинул куртку и рубаху, оставшись только в штанах. Деятельно потёр руки...
- Так что, дядь Вов, дозволяете? Всё, что угодно?
- Развлекайся, - разрешил московский дознаватель. - Снимешь плетения - хоть людей выведем из-под удара.
Чумарь вышел вперёд, упёрся покрепче ногами в землю, и заговорил. Слов, как всегда, было не разобрать. Но зато я увидел, как из его рта потянулась синяя цепочка. Как змея, вплелась она в красные ведьминские заклятья, и стала их рвать на кусочки.
Падая на землю, они походили на обломки раскалённой цепи, которая прожигала траву.
- Смотри-ка, - удивился Алекс. - Могёт твой ученичок!
Татуировки на спине, на шее, на черепе Чумаря пришли в движение. Они ожили, потекли, превращаясь в знаки неизвестного мне рунического письма. И от каждой руны, сплетаясь с синей цепью, потянулись свои цепочки...
Татухи - его предмет силы! - с восторгом подумал я. - Гениально! У меня украли чётки, у Владимира обманом выманили молот, у Алекса - револьвер... А набитые на коже руны можно снять только с самой кожей.
От этих мыслей я почувствовал прилив сил. Вспомнил, о чём говорила Алевтина и сложил пальцы в мудру. В середине живота зародилось приятное жжение. Оно собралось в ком, выбралось наружу и устремилось к цепи Чумаря. Соединилось с ним и цепь окрепла раза в два. Красные ведьмины плетения начали рваться гораздо быстрее. Хоровод замедлил свой бег, усталые запыханные люди недоумённо оглядывались, старались вырвать руки из хватки соседей, спотыкались, нарушая стройный ритм...
- А дайте-ка и я попробую!
Рядом с нами встал Алекс.
- Сергеич, ты это... Поаккуратней, - неуверенно предупредил Владимир.
- Поздно, Володенька, - отмахнулся шеф. Встал в классическую позу декламатора - одна рука прижата к груди, другая отведена в сторону. Нога отставлена для равновесия. И начал:
Нет, весь я не умру - душа в заветной лире
Мой прах переживёт и тленья убежит
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит...
Плетения ведьм начали вспыхивать прямо в воздухе, не долетая до земли. Круг распался. Но от каждого человека к черепу всё ещё тянулась тонкая красная нить.
Мы
разносчики новой веры,
красоте задающие железный тон
Чтоб природами хилыми не сквернили скверы
в небеса шарахаем железобетон
Чеканные Владимирские рифмы ни с чем нельзя было спутать!
Победители,
шествуем по свету
Сквозь рёв стариков злючий...
Плетения ведьм вспыхнули в последний раз и погасли. Череп вновь стал мёртвой желтоватой костью. Люди вповалку повалились на вытоптанную траву. Отовсюду неслись стоны, тихие жалобы и плачь.
Ведьмы затанцевали бы людей до смерти, - подумал я. - А вся сила ушла бы в череп...
Стало необыкновенно тихо. Потемнело: в небе начали скапливаться тучи. Они наслаивались на солнце и медленно закручивались против часовой стрелки. Гигантская воронка раскрывалась точно над нашей поляной.
Ничего ещё не кончено, - я сделал глубокий вдох. - Но теперь ведьмы знают, на что мы способны...
Из глубины леса послышалась нежная мелодия. Кто-то играл на дудочке. Звуки были такими чистыми, что хотелось плакать.
На опушке показалась процессия: впереди - девушка в короне из живых цветов, в простой белой рубахе до пят, босая. На шее у девушки каплями крови сверкали красные бусы.
Лица её видно не было: его закрывала белая фата. Как у невесты, - подумал я.
За девушкой шел некто в чёрном плаще. По походке - явно мужчина. И всё бы хорошо, кабы не оленья голова на плечах...
- Рогатый! - прошептал Чумарь. - Дядя Вова! Это что ж делается-то, а?.. Интересно, рога настоящие, или как?
- Скоро узнаем, - мрачно пообещал Алекс.
За мужиком с оленьей головой шло десятка три женщин. В простых, похожих на ночнушки, белых платьях. Волосы распущены, в руках - еловые ветки.
Здесь были все: Настасья, Алевтина, черноглазая навка - теперь уже без всяких лент, с вьющимися волосами ниже колен.
Ведьмы были всех возрастов: молодые, старухи и совсем подростки. Толстые, стройные, уродины, красотки...
- Плохо дело, - произнёс Владимир уголком рта. - С такой прорвой баб нам ни в жисть не совладать.
- Ты не на баб смотри, - посоветовал Алекс. - Ты на этого рогатого смотри... В нём вся сила.
В конце процессии две крупные ведьмы волокли клетку на колёсах. В клетке сидел кудлатый пёс. У меня кровь застыла в жилах.
Гришка! Это же Гришка там, в клетке...
Понимание, как похоронный саван, опустилось на мои плечи.
Самая первая ведьма несла в руках серп. Я видел блики, играющие на острой стали его лезвия. И вдруг, совершенно отчётливо я понял, кому этот серп предназначался.
Они хотят зарезать Гришку! Оборотень, человек и зверь - он станет первой жертвой, которая напитает силой череп на вершине креста.
Я вспомнил кости, похороненные в каменном саркофаге на острове. Эх, надо было послушать Котова, да и размозжить там всё к бисовой бабушке!
Но нет... Дознаватели хотели сделать всё по закону. На что и рассчитывали хитроумные ведьмы.
Процессия уже была совсем близко.
Медленно и торжественно она приблизилась к незажженному костру. Женщины не глядя переступали босыми ногами через лежащих на траве людей, и выстраивали свой собственный круг.
И тут меня постиг ещё один удар. В глазах потемнело, ладони и спина разом вспотели. На негнущихся ногах я подошел вплотную к Алексу и прошептал.
- Девушка под вуалью - это Антигона!
Морковно-рыжую прядь, единственную выбившуюся из-под высокой цветочной короны, ни с чьей другой спутать было нельзя. К тому же формы, проступающие сквозь полупрозрачную рубашку, в последнее время я изучил настолько хорошо, что ошибиться просто не мог.
