- И все-таки, Галочка, купи тест. Излишняя эмоциональность и сентиментальность – первые признаки беременности. Я, например, мелодрамы на дух не переносила, а теперь смотрю. Причем выбираю самые глупые и наивные, где сплошной картон и сопли с сахаром, и рыдаю над ними в три ручья. Гормоны, ничего не попишешь.

- Да я точно не… - уверенно начала Галина.

Но вдруг, вспомнив некоторые моменты Васькиных откровенных «признаний», застенчиво опустила голову:

- Хорошо, куплю…

После кафе Чингисхан вызвала такси и отправилась домой – ей срочно нужно было полежать. А Галина поехала на работу.

- Ой. Лина, наконец-то! – с порога ее встретила Соня. – Так закопалась в счетах-фактурах, что даже на обед не пошла. Попей со мной кофе, пожалуйста.

Галина хотела было признаться, что только-только из кафе, но посмотрела в Сонькины усталые и голодные глаза и не стала.

- Сейчас воды из кулера принесу! – потрусив пустым чайником, согласилась она. – Попьем. У меня в столе пачка вафель шоколадных есть.

- Живем! – обрадовалась подруга.

Отсутствовала Галина минут десять. По дороге встретила Вадима, обсудили продажи за последнюю неделю. Потом Анюта мимо пробегала – перебросились парой фраз о том, о сем.

Когда она вернулась в кабинет, Соня сидела за столом и сердито раздувала ноздри.

- Извини, - смутилась Галина, включая чайник. – С Вадимом надо было…

Но Сонька ее перебила.

- Урод этот приходил! – злобно фыркнула она. – Игроман конченный. Просил тысчонку занять, детям есть нечего!

- Гена был здесь? – удивилась Галина, раскладывая вафли на тарелку. – Палыч вроде запретил охране его пускать. И как – дала денег?

- Он через склад заходит! Там кореша у него остались. Ничего не дала – облезет, скотина! После того, как он у нас деньги по сумкам тырил и председателю все разговоры пересказывал, я его на дух не выношу. Сказала, чтоб выкатывался отсюда к едрени фени, а то Вовчику позвоню!

- Жестоко ты с ним, Сонька, - вздохнула Галина и зачем-то полезла в сумочку.

- Ничего не жестоко! – не дождавшись, пока чайник закипит, Сонька ухватила с тарелки вафлю. - Все по справедливости. Справедливость – высшая ценность для русского человека. Наша сила – в правде, слыхала?

- И слыхала, и даже согласна… - Галина машинально открыла кошелек и вытянула из него пятитысячную купюру. – Залей кофе, я сейчас…

Она бежала по коридору, затем по лестнице, мчалась со всех ног, чуть не сбив уборщицу бабу Тамару с квадратным пластиковым ведром, в которое вставляется щетка для уборки.

Генку она догнала уже на цокольном этаже у дверей склада.

- Привет! – задыхаясь от быстрого бега, произнесла Галина и вложила ему в руки деньги. – Это тебе, отдашь, когда сможешь. Прости Соньку, она бывает излишне принципиальной.

Генка язвительно усмехнулся. Но купюру взял:

- Пожалела, значит? Добренькая типа? Не стоит. Сонька права.

- Нет, не пожалела, - на миг задумалась она и мотнула головой. – Жалость – когда чувствуешь себя выше того, кого жалеешь. А я… я просто не могу забыть тебя того – с которым мне было легко и весело. С кем можно было поговорить откровенно обо всем, пошутить и посмеяться. И знаешь, я уже раз поступала так, как считала правильным по уму. А оказалось, что…

Галина не договорила и махнула рукой:

- Купи детям что-нибудь! И… можешь не возвращать.

Генка молча оглядел ее с головы до ног:

- Чудная ты, Лина, сегодня. Хотя всегда была немного с приветом…

Он встретился с ней в взглядом и быстро-быстро поправился:

- В хорошем смысле, в высоком.

Галина попыталась представить, как можно быть «с приветом» в высоком смысле и невольно улыбнулась.

Внезапно захотелось пригласить Генку поговорить по душам – доверительно и откровенно, выяснить причину игровой зависимости и… Но Галина вспомнила данное Ваське обещание и не стала.

- Я понимаю, что скажу сейчас глупость! – вырвалось у нее все-таки. - Что тебя и так все достали, но хотелось бы верить, что ты можешь… все можешь, в общем.

- Думаешь, не пытался бросить? – он вздохнул и отвел взгляд. – Трудно это, наверное, уже и невозможно. Но на твои деньги честно куплю детям еды. А на то… обручалку в ломбард сдам. Но попробую еще раз, обещаю.

- Спасибо!

- Глаза у тебя блестят необычно! – присмотрелся к ней Генка - Случилось что-то?

- Нет, все хорошо! – горячо уверила Галина. – Правда!

Но тест по дороге домой все-таки купила. И даже несколько штук, разных.

Васька в этот день за ней не заехал, сославшись на дела. Но когда Галина пришла в квартиру, он был уже там и даже приготовил ужин: сварил молодой картошки с укропом и запек в духовке куриные бедрышки под майонезом.

- Ух, ты, еда! – потянув носом доносящиеся с кухни восхитительные ароматы, обрадовалась Галина. – А я как раз голодная, словно волчица!

- Удивительное дело! - довольно улыбнулся Васька. – В тебя ж обычно вечером ничего не запихнешь.

Галина быстро переоделась, приняла душ и хотела накрывать на стол, но там уже все было готово. В довершении сервировки Васька выставил бутылку красного десертного вина.

- По какому поводу праздник? – Галина принесла из серванта высокие бокалы.

- Повода нет, но сейчас придумаем!

- Только мне чуть-чуть! – вспомнила она подозрения Чингисхана и решила перестраховаться. – А то… голова болит!

- Вот как? – Васька изобразил тяжелый вздох. – Еще и свадьбы не было, а у нее уже голова болит. Чего дальше-то ждать?

- Не, у меня только от вина болит, - Галина показала ему язык. – Так - нет.

- Умная голова! – оценил он, разливая вино. – А вот у меня, похоже, болит. И так – тоже.

Галина внимательно оглядела Ваську:

- А и вправду – бледный ты какой-то. И под глазами синяки. Может, к врачу?

- Только от них, - отмахнулся он. – Медкомиссию на работу проходил. Диагноз - здоров, как конь. Лучше расскажи, как твой день прошел, что нового?

- Новостей куча! – Галина нагребла себе на тарелку двойную порцию бедрышек. – Про Аллиг… Олега Светлова! Сейчас вообще обалдеешь!

И, не забывая в перерывах жевать, красочно поведала про оглашение наследства, фамильную библию и разговор с Чингисханом.

- Попал Светлый… - сочувственно вздохнул Васька, наливая себе еще вина. – Так мы, дураки, и ловимся.

И что-то было в его голосе, что Галине не понравилось.

- Так… - она отложила вилку и требовательно посмотрела в глаза: - Ну-ка быстро рассказывай, как твой день прошел! Со всеми подробностями!

- Медкомиссию проходил, - как-то слишком быстро ответил он и отвел глаза. – В медицинском центре. Анализы сдавал.

- С анализами что-то не то?

- Все то. Сказал же – абсолютно здоров. Даже зрение полностью восстановилось.

- А с чем не то? – Галина подвинулась ближе и провела ладонью по плечу. – Говори сразу, все равно ж разболтаешь. Так или иначе.

- От вас, господин дознаватель, не скроешься! – грустно улыбнулся Васька и притянул ее к себе. – Катю я встретил. В медцентре.

- Катюху? Сестру? Заболела что ли? Или… беременная, да?!

- Нет! – чуть ли не испугался Васька. – Только беременной Катюхи мне не хватало! Наоборот, присмирела, за учебу взялась, маме по хозяйству помогает. Думаю, на этой неделе вас познакомить.

Он положил ей голову на плечо и произнес осторожно:

- Катю, бывшую мою. Ту, из юности. Помнишь, рассказывал тебе? Десять лет не виделись. Двое сыновей у нее. Старшего Васькой назвала. Василий Васильевич, как я… представляешь?

Галина вздрогнула. Словно история описала круг почета и прилетела обратно. Бумерангом. Прямо в лоб.

«Опять Катя! – пронеслось в голове. – Только избавилась от этого морока, а он тут как тут! Причем, точь-в-точь, как в моем кошмаре – Катя и двое детей».

- Что-то у тебя одни Кати кругом, - фыркнула она вслух. – И сестра, и… Везет тебе на них.

- Почему? – не согласился Васька. – Ты – Лина. А то… Неудивительно, я сестру в честь той Кати и назвал. Она мне с третьего класса нравилась.