Помните, что по теории невероятности

За каждым углом ожидают тебя неприятности

(Из м/ф “Смешарики”)

Дорогие бухгалтера, поздравляю вас с профессиональным праздником! – дежурно произнес директор.

Галина невольно поморщилась и уткнулась взглядом в висящую на стене картину. Пейзаж на ней впечатлял: неистовый поток извергался с горной кручи, вдребезги разбиваясь о каменные уступы, на заднем фоне белели заснеженные вершины.

«Эх, удрать бы туда, прямо сейчас, - угрюмо подумала она. – Жаль, что картины-телепорты существуют лишь в фэнтезийных романах».

Протокольных мероприятий Галина не любила. Но куда деваться, когда ты этот самый бухгалтер и есть? Хоть пока и не главный.

Еще и села в конференц-зале неудачно, под самым кондиционером, и теперь чувствовала, как по спине пробирался неприятный холодок.

- Мы ценим ваш труд, – внезапно добавил шеф. – И очень-очень любим!

И что-то послышалось в его голосе, заставившее Галину оторваться от созерцания горных красот.

Алексею Павловичу было слегка за сорок, но выглядел он еще очень даже ничего: стройный, подтянутый, с пронзительным взглядом серо-зеленых глаз и легкой сединой в темно-русых волосах.

К шефу Галина относилась нейтрально – тот был в меру старомодным, в меру либеральным, достаточно строгим, но без откровенных перегибов. Не все его поступки она одобряла, но не детей же с ним крестить? Директор как директор, вполне адекватный.

«Интересно, что он имел в виду, - последняя фраза невольно вызвала улыбку. – Очень любим ваш труд? Или очень любим вас? Относиться с любовью к бухгалтерии - что-то новенькое в нашем мироустройстве! Хотя, какая разница, банальные слова».

Директор начал бормотать про производственные показатели, лидерство на рынке и даже миссию компании, но его никто не слушал.

Кроме трех бухгалтеров фирмы, в число поздравляемых входили экономист, финансист, ревизор и аудитор. У этих работников профессиональные праздники приходились на другие числа, но начальство на этот счет не заморачивалось, единожды причислив всех к бухгалтерии.

Хотя «бухгалтерских дней» тоже существовало немеряно: и российский, и международный, и отдельно главбуха, и еще какой-то там. Поэтому волевым усилием руководства была принудительно выбрана единственная дата в конце июня. Ее и отмечали.

От скуки Галина уткнулась в мобильный телефон, в мессенджере как раз горело неотвеченное сообщение.

“Привет, - писал ей контакт под кодовым именем «Аллигатор». На аватарке улыбался симпатичный загорелый мужчина лет тридцати с обаятельной трехдневной щетиной: – Чем занимаешься?”

“Сижу на мероприятии, - отписала Галина. – Директор поздравляет нас с днем бухгалтера”.

“Оу! У тебя сегодня профессиональный праздник? – отозвался Аллигатор удивленным смайликом. – Поздравляю! Уже определилась, когда летишь в Геленджик? Я же должен тебе маршрут разработать”.

Галина вздохнула и отложила телефон.

К своим двадцати восьми годам она привыкла делить жизненные обстоятельства по примеру бухгалтерского баланса - на активы и пассивы.

В активах у нее была приятная внешность – стройная шатенка с нежными чертами лица, стабильная работа и довольно неплохая зарплата. Сюда же она относила верных подруг – они же коллеги по работе - и путешествия.

В пассиве числилась личная жизнь. Точнее, полное ее отсутствие.

Как бухгалтер, Галина знала, что активы формируются за счет пассивов. И когда-то сознательно предпочла жизнь в столице и профессиональную карьеру тихому провинциальному счастью.

В прошлом году летала на десятилетие окончания школы, и на торжественном вечере встретила первую любовь: в мятом костюме, с ярко выраженным пивным животиком. Оказалось – женился, двое детей, работает охранником на складе, посадил полгектара картошки. Долго вглядывалась она в глаза, пытаясь отыскать того прежнего парня: смелого, спортивного, целеустремленного, с которым они гуляли до рассвета, мечтали, строили грандиозные планы на жизнь. Не разглядела. Нынешнего его интересовали лишь футбол по телевизору, пиво с друзьями и колорадский жук на картошке.

В тот момент Галина порадовалась, что не выскочила замуж сразу после школы, как говорится – по большой и чистой любви. Погрязла бы в том же провинциальном болоте. Но иногда, одинокими вечерами, сомневалась в своем решении: а, может, это и есть счастье? Она ведь не пробовала это тихое семейное счастье, а как можно судить о чем-то, не испытав?

Директор тем временем принял торжественный вид и вытащил из папки долгожданный приказ о премиях к профессиональному празднику.

При чтении документа премируемые вначале замерли в радостном предвкушении, но, когда дело дошло до сумм, с трудом попытались скрыть разочарование.

Галина, в чьи обязанности входил, в том числе, и расчет зарплаты, видела этот приказ еще вчера и уже провела необходимые начисления. Тогда же успела расстроиться. Премии в этот раз почти у всех были символическими, а многие, как и она, рассчитывали, что выдадут по примеру прошлого года – в размере оклада.

Она давно эту воображаемую премию расписала до копейки: планировала добавить к выходным пару отгулов и махнуть куда-нибудь к теплому морю. Ленивому валянию на пляже Галина предпочитала активный отдых: походы, посещение труднодоступных мест – куда нужно долго идти пешком или подниматься по горной круче, развлечения на грани экстрима.

Директор закончил официальные поздравления, и в зал для переговоров вплыла его личный секретарь Лера с подносом шампанского.

Выглядела та как типичная секретарша из анекдотов: натуральная блондинка с кукольным личиком, в короткой до неприличия юбке, что называется на миллиметр ниже трусов, и полупрозрачной блузке, сквозь которую просвечивало дорогое кружевное белье.

Отношения директора с Лерой были тоже из разряда анекдотических: секретарша печатала одним пальцем, допуская жуткие грамматические ошибки, постоянно все путала и забывала. Даже явному скептику было ясно, для каких целей директор ее держит. Впрочем, они и не трудились что-либо скрывать: Лера за глаза называла директора папиком, не стесняясь присутствия коллег, просила у него кредитную карту – на шоппинг смотаться, в деловых поездках парочка останавливалась в одном номере.

В последнее время в бизнесе такие секретарши встречались все реже и реже: предпочтения отдавались профессионалам, настоящим помощникам руководителя. Но Алексей Павлович, очевидно, был в вопросах секретарей ретроградом.

Лера плюхнула поднос на стол. Бокалы жалобно звякнули, сталкиваясь друг с другом, часть шампанского выплеснулась на конференц-стол, сделанный из дорогих пород дерева по индивидуальному заказу.

Галина видела смету на мебель, отчего при всей душевной «травоядности» возникло нестерпимое желание отшлепать Леру по рукам. Но она мужественно сдержалась.

- Валерия! Осторожнее! – скривился директор, ловко спасая от намокания документы. – Нельзя быть такой неуклюжей!

- Хорошо, Алексей Павлович! – Лера похлопала ресницами и нацепила на лицо коронную улыбку: нашкодившего, но любимого ребенка: - Я постараюсь!

Удивительно, но в отсутствие директора Лера была совсем другой: вежливой, приветливой, внимательной к людям. Глупые ужимки и кривляния проявлялись только рядом с боссом, в общении с коллегами она вела себя естественно.

К чести Леры, та не разносила сплетни, не занималась доносительством и никому не мстила через шефа. Поэтому, не смотря на ее патологическую рассеянность, в коллективе к секретарше относились снисходительно.

Галина тоже предпочитала видеть в Лере милую, хоть и слегка взбалмошную, девушку, а об ее недостатках и связи с шефом просто не думать. Во-первых, смысл переживать о том, чего не можешь изменить? А во-вторых… На редкость отвратительное занятие – думать о ком-то плохо! Словно в грязи копаешься. И зачем?