Да и хрен с ним, с этим нудистом.

Настроение у меня после встречи с ним было паршивым. Одна из ран открылась, и пришлось выслушивать от Джихи, как я не берегу себя. Ещё и свалился так позорно.

Чтобы не раздражаться, я постарался выкинуть лишние мысли из головы. Чему способствовал появившийся впереди город. Никакой стены мы не увидели. Да и прочих защитных сооружений тоже. Дорога нас вывела к маленьким домикам, которые были натыканы в хаотичном порядке, на отдельных участках, со своими огородами и садами. Эти территории ограждали заборы, но скорее декоративные, сбитые из досок, чем серьезные защитные сооружения. Ничего выше, чем мне по пояс, я не заметил, поэтому убранство домов мог рассмотреть в подробностях.

Назвать эти отдельные дома городом не получалось. Скорее деревенский пригород. Беспечно живущий. Я увидел колодцы, откуда черпают воду, услышал собак, которые лаяли через забор — самих не разглядел, увидел какой-то скот, пасущийся на лугу. В общем, обычная деревня. Эту часть мы прошли минут за пятнадцать. Дальше начинались дома покрупнее. И тоже никакой стены и блокпостов — входи, кто хочет.

Архитектора здесь полностью отличалась от того, что я видел на поверхности. Первое, что бросалось в глаза, никаких четких форм. Ну да об этом нам тоже рассказывали. Почему-то клайды не признавали формы квадрата, круга и равностороннего треугольника. Домики, мимо которых мы проходили, были пяти-шестисторонние или вовсе с ломаными линиями. Выглядело это... уместно. Необычно, но конкретно здесь смотрелось, как будто так и надо.

Встретили и самих клайдов. Что сказать. Если бы не серый оттенок кожи, то от людей бы они ничем не отличались. Кто-то бросал на нас настороженные или любопытные взгляды, но большинство продолжало заниматься своими делами. Один клайд чинил бочку, другой копал что-то за домом, третий на лавке сидел. Были и дети, и женщины, и старики. Дети, как и у нас, шумные и любопытные. Догнали нас там, где заканчивалась деревенская часть, и разглядывали. В город не пошли, убежали. Про женщин не скажу, что они симпатичные. Мы прошли вдоль улицы, добрались до высоких домов, где народу было куда больше. Не толпа, но довольно оживленно. Сразу чувствуется, что это именно город. Так что рассмотреть клайдов была возможность. Что мужчин, что женщин. Они в целом меньше нас. Щуплые. Никого прям мускулистого я не заметил. Одежда тоже отнюдь не богатая. Если не приглядываться, то обычные жители пригорода, которые с трудом сводят концы с концами — вот такое впечатление у меня сложилось. Женщины под стать. Низенькие, без форм, блеклые какие-то. Есть те, кто получше выглядит, но вот таких, чтобы шею ломать, взглядом провожая — как-то не встретил.

Другое дело, дома. Вот те заставляли себя разглядывать куда более пристально, как бы странно это ни звучало. Строили их из светлого камня. Бежевых оттенков. Что в целом выглядело симпатично. Но эти ломаные линии... Дорога, по которой мы шли, постоянно петляла. Дома тоже все ломаные. Второй этаж мог быть шире или уже первого. А вместо одной из стен торчать «мятый» шар.

Голова от этого быстро разболелась, непривычно слишком. Я постарался переключиться обратно на людей. Отмечая группы ныряльщиков. Путь наш лежал в администрацию. Внутрь всей толпой не пошли. Расположились во дворе, а Джиха с Тичем ушли внутрь.

— Щас они хлебнут бюрократии, — поёжился Верс.

— Хочешь им помочь? — предложил Шупа.

— Нет уж. Это ты на Джиху планы строишь, вот и иди помогай.

— Ничего я не строю, — смутился Шупа и отвернулся.

— Конечно, — зафыркал Тим. — Смотри, заведешь с ней отношения, и всё, плакал твой поход в бордель.

— А также всё то, что ниже пояса. Сначала Гон оторвёт, а потом Стропо.

— Идите вы, — раздраженно отмахнулся Шупа и отправился на улицу, глазеть на достопримечательности.

Мы же тихо поржали. Громко смеяться не стоило. Клайды не любят шум.

— Заметили, насколько чистый город? — спросил Верс, когда скучать надоело.

— Ага, — буркнул Тим. — Но лучше помолчать.

Это он к тому, что оскорбить клайда — верный способ нажить неприятности. А обсуждать клайдов и их город — верный способ оскорбить. Что в целом несколько странно. Пока никто из серокожих не произвёл угрожающего впечатления. Но, если верить наставникам, они были и оставались правителями города. Что бы там Паоль ни говорил. Ныряльщики могут здесь держать территории, быть влиятельными, но забрать всю власть у клайдов не получилось. Наверное. Может, и изменилась ситуации.

Ждать нам пришлось четыре часа. Достаточно, чтобы проникнуться особой любовью к клайдам. Очень надеюсь, что они не сливают никому информацию. Потому что при регистрации надо было указать наши способности. Можно и соврать. Тебе даже за это ничего не будет. Пока не продемонстрируешь то, о чем не упомянул. Наши рассказали самый минимум.

Глупое правило на самом деле. Если устроить бой — будут проблемы. Если не рассказать про способности — то проблемы будут, если устроишь бой. Разницы никакой. Поэтому главное — не палиться.

Что Джиха, что Тич, оба вышли «выжатые» досуха. Ничего не сказав, Тич молча махнул рукой. Под одобрительный гул уставших ждать людей мы отправились искать гостиницу. Не знаю, как другим, а мне хотелось поесть.

До гостиницы я ещё дошёл. Кое-как, чувствуя, что тело скорее двигается из принципа, чем по большому желанию. Когда сидел ещё ладно было, а стоило снова задвигаться... Помню, что шли. Как в гостинице оформлялись, тоже помню. Небольшой холл, серолюдку, что проводила нас до комнат. Что там с оплатой, и та ли самая это гостиница — это уже пропустил.

Добрался до кровати, кажется, меня кто-то придерживал, после чего отрубился.

Проснулся я... Не знаю когда. В комнате было окно и снаружи светло. Кто-то шторы любезно занавесил, но лучи света пробивались в щели. Приподнявшись, огляделся и увидел ещё четыре кровати. На одной лежала Калия, на второй валялся Верс, на третьей Тим.

— Проснулся наконец? — тихо спросила Калия.

— А? — выдал я многозначительный звук, почувствовав, что в горле пересохло.

На это Верс засопел особо громко. Ну хоть не храпит, уже хорошо.

Калия мой треснувший голос поняла, как надо, поднялась и подала флягу с водой.

— А ты сама что? — спросил я, сделав пару глотков.

— Мне досталось не так сильно, как тебе. Поэтому ты лежи, так и быть, поухаживаю.

— А эти двое что?

— Не жалея себя, охраняют наш покой, — с толикой яда и иронии ответила девушка.

— Ничего, мы не спим, — сонно выдал Тим и, не удержавшись, смачно зевнул. — Просто делать здесь нечего. Остальные умотали город изучать.

— Раз ты проснулся, то покажи, где комната уединения, — попросил я.

— А чем тебя утка под кроватью не устраивает?

— Какая утка? — забеспокоился я, глянув на Калию.

— Ну, ведро, — пояснил Тим. — Куда дела свои делать. Ночная ваза.

— Ты сейчас шутишь?

— Придурки, — закатила глаза Калия и вернулась обратно на койку.

Что бы она там ни говорила про ранения, но садилась аккуратно.

— Идем, — нехотя Тим встал с кровати. — И ты просыпайся, хватит дрыхнуть, — пнул он Верса.

Так, значит, это всё же была шутка. А то плохо работающие спросонья мозги нарисовали не самую приглядную картину.

— Шутник, блин, — тихо проворчал я, тоже поднимаясь.

После сна чувствовал я себя лучше. По крайней мере, смог встать и не застонать от боли. Раны тянуло, они зудели, под бинтами кожа вспотела, доставляя дополнительное неудобство. А ещё у меня спина чертовски пропотела. Но главное, кто с меня ботинки снимал и прочую верхнюю одежду? Только штаны и футболку оставили.

Заботливые какие.

Узнал, что проспал часа четыре. К гостинице мы пришли в районе обеда, сейчас близится к вечеру, но на этом ярусе поздно темнеет. Поэтому я и решил, что ещё разгар дня.

Новостей мне никаких особо не рассказали. На месте никто сидеть не стал, и, нормально пообедав, наши разбрелись по городу.