После отражения первого налета он заслушал начальника разведки бригады о замысле и характере действий авиации противника, а командира бригады — о результатах боевых действий. Затем попросил кратко пояснить ему особенности отображения воздушной обстановки на радиолокационных индикаторах, порядок постановки задач командирам дивизионов, особенно в период, когда в одной зоне действует авиация противника и своя авиация. Его интересовало, как организовано взаимодействие с истребительной авиацией и безопасность ее полетов. Он дотошно вникал во все детали боевой работы. «Вы в этой «каше» и свои истребители посбиваете. Надо быть предельно собранным и не допустить ошибки», — сказал он в конце.
Второй налет был осуществлен через час-полтора. За это время дивизионы бригады заняли новые позиции. С. Ф. Ахромеева интересовали маршевые возможности ракетного комплекса и его время на подготовку к бою. Он наблюдал, как стремительно выдвинулись и с ходу развернулись батареи дивизиона майора Э. А. Калиниченко. Для Ахромеева это было неожиданно. Он похвалил командира дивизиона и сказал: «С такой подготовкой механиков-водителей вы не отстанете от танков». Майор Э. А. Калиниченко, участник больших маневров «Днепр», за умелые действия на которых был награжден орденом Красной Звезды, ответил: «Товарищ Командующий! Танки как утюги, мешают нам на марше, а в бою мы от них не отстанем».
На следующий день бригаде предстояло вести боевые действия по уничтожению крылатых ракет. На командном пункте полигона руководство запуском мишеней и разрешение на открытие огня осуществлял начальник полигона генерал-лейтенант Кириченко Василий Дмитриевич. С. Ф. Ахромеев находился рядом с ним и внимательно следил, как дивизионы последовательно уничтожали цели. Он выразил генералу В. Д. Кириченко свое восхищение возможностями полигона по созданию сложной, приближенной к боевой, обстановки.
После боевых стрельб, как обычно на полигоне, учения фактически свертывались и бригада отходила в исходный район. Образно говоря, наступал период расслабления. А тут через 10 минут последовала вводная: «Противник применил ядерное оружие». После оценки ядерной обстановки руководство бригадой по выводу дивизионов из зоны заражения поручили начальнику штаба. С. Ф. Ахромеев выехал в новый позиционный район посмотреть, как бригада, используя аппаратуру топопривязки, выйдет в назначенное место в полной темноте без дорог, да к тому же еще в степи, где нет ориентиров. Меня посадил к себе в машину. Дорогой расспрашивал, как бригада укомплектована специалистами, каков уровень образования рядового и сержантского состава. Я доложил ему, что в бригаде служат солдаты только со средним и средне-техническим образованием и мобилизационный отдел армии уделяет этому большое внимание.
Затем он перешел к разговору о боевых возможностях бригады, хорошо отозвался о новом комплексе и сказал: «Надежность прикрытия армии, как я убедился на сегодняшних стрельбах, значительно повысилась. И главное, ее непрерывность в ходе наступления. Готовность комплекса к стрельбе через пять минут — это очень хорошо. Бригада значительно сильнее полка «С-75». И тут же посетовал, что мы не можем уничтожать низколетящие цели и оперативно-тактические ракеты. «У нас в армии нет средств для борьбы с ракетами противника «Лансами» и «Сержантами», а сейчас появились «Першинги». Это очень серьезно», — сказал он. На командном пункте генерал-лейтенант В. Д. Кириченко рассказал ему, что в войска начали поступать модернизированные комплексы «Круг-М» и «Круг-М1», в которых минимальная высота зоны поражения снижена до 150 метров, и были проведены успешные опытные стрельбы по ракетам типа «Сержант».
В пути однообразие степной поездки нарушило стадо сайгаков, которые, услышав урчание автомобиля, прервали свой чуткий сон и стремительно ринулись в свете фар через дорогу, поднимая тучи липкой солончаковой пыли. С. Ф. Ахромеев попросил водителя остановить машину и выключить свет фар. «Пусть успокоятся», — заметил он. Я ни от кого не слышал и не знаю, бывал ли когда-либо С. Ф. Ахромеев на охоте или рыбалке. Думаю, что нет. У него не было на это времени.
Приехав в назначенное место, С. Ф. Ахромеев молча вышел из машины, отошел в сторону и оглядел ночное звездное небо, затем повернулся в ту сторону, откуда мы приехали. Вдали мигали огоньки бригадных колонн, расходящиеся в степи по разным направлениям. О чем думал командующий в эти минуты? Я не знаю. Я не мешал ему. Может, вспоминал войну и теперь думал, как удержать это драгоценное мирное время. А может, просто любовался красотой ночной степи и ночного необъятного по глубине и безграничности неба, когда ярко светит луна и от запаха низкорослой полыни и солончака приятно кружится голова.
После завершения учения, уставшие, мы уже и забыли о своей главной задаче, ради которой прибыли на полигон, — боевых стрельбах. Такое напряжение личный состав никогда не испытывал. Действительно, как будто побывали на войне. Помню, командир дивизиона майор Абляев задал командующему вопрос: «А когда же при таком напряжении на учениях поспать?» С. Ф. Ахромеев шутливо, но весьма серьезно ответил: «Командир на войне спать не должен. Хорошо, если выпадет случай немного подремать».
Но и нам отдыхать еще было рано. Предстоял детальный разбор действий подразделений и должностных лиц. За время своей службы мне не раз приходилось участвовать в крупных учениях и маневрах, присутствовать на их разборах, но разбор, который был сделан С. Ф. Ахромеевым, мне запомнился на всю жизнь. Сергей Федорович действия бригады рассматривал на фоне современных представлений о характере и масштабах будущей войны, рекомендаций военной науки и требований боевых уставов и наставлений. В его докладе для наглядности и убедительности тех или иных положений были использованы поучительные примеры из опыта Великой Отечественной войны, Вьетнама и Ближнего Востока в борьбе с авиацией. Это был разбор высокопрофессионального эрудированного генерала. В ходе разбора учений и анализа результатов стрельб перед офицерами более четко предстали задачи дальнейшей упорной работы по повышению уровня своих знаний, боевой выучки и освоению сложной техники. Все понимали, что они не зря приехали сюда за несколько тысяч километров от своего гарнизона. Огромные государственные затраты на такое мероприятие окупались бесценным критерием — надежной защитой воздушных рубежей нашей Родины.
В заключение разбора Ахромеев отметил, что бригада с задачей справилась, и дал оценки должностным лицам. Затем, исходя из результатов учения, поставил новые задачи по дальнейшему совершенствованию боевой подготовки личного состава и в конце сказал: «Теперь я знаю, что представляет собой зенитная ракетная бригада «Круг», и всю сложность борьбы с современными средствами воздушного нападения. Никому из нас нельзя недооценивать вероятного противника. Будущая война — это война интеллекта и высоких технологий».
Возвращались с полигона с чувством большого удовлетворения за проделанную работу. Это были уже совсем другие подразделения, прошедшие серьезную военную подготовку. А дома нас встречали всем гарнизоном с цветами. Надо было видеть этих сильных загорелых молодых парней и счастливые лица их детей и любимых.
Позже, часто бывая с войсками на полигоне Эмба уже в роли руководителя учений, я вспоминал про это первое бригадное учение, особенно глядя на отрытые окопы. После нас никто не решился использовать опыт по инженерному оборудованию позиций.
В Министерстве обороны не остался незамеченным факт проведения учения на государственном полигоне лично командующим армии. Это послужило началом тому, что учения на Эмбе с зенитными ракетными полками стали проводить, как правило, командиры дивизий, а с бригадами — командующие армии или их заместители. Это значительно повысило уровень боевой выучки войск ПВО Сухопутных войск.
Сейчас, когда вспоминаю выезды на полигон, кажется совершенно невероятным случай поражения зенитной ракетой комплекса «С-200» пассажирского самолета «Ту-154» украинскими средствами ПВО в октябре 2001 года. Этот прискорбный факт говорит, прежде всего, о слабой выучке командиров частей и подразделений, которые не сумели правильно оценить элементарную воздушную обстановку, когда на экране радиолокационной станции в секторе стрельбы наблюдалось всего две отметки: от мишени — на дальности 40 км и более яркой от ТУ-154 — на 240 км. При этом не выполнили свою задачу и инструктора полигона, которые находились на страховке боевых расчетов и отчетливо видели воздушную обстановку.
