Вскоре в работе отделов полевого управления все почувствовали явное оживление. Командарм не был кабинетным работником. Его часто можно было видеть в соединениях и частях армии. Молодой командующий привлекал к себе внимание умением выслушать офицера, помочь ему советом и делом. В нем чувствовалось огромное знание военного дела. Спокойный и сосредоточенный, он четко ставил задачи своим заместителям и начальникам родов войск. Первого заместителя командующего генерала Копылова стали часто видеть в войсках ПВО армии, особенно при ежемесячных проверках боевого дежурства сил ПВО. Руководителем тактических учений с зенитным ракетным полком неоднократно был начальник штаба армии генерал Сергеев. Таким образом, руководство армии глубже вникало в боевое использование родов войск.
Стиль работы командующего я неоднократно испытал на себе. В мае 1969 года приказом командующего 7 ТА я был допущен к временному исполнению должности командира 158-го зенитного ракетного полка «С-75». Поскольку у меня не было достаточного опыта для управления полком, укомплектованного по штатам военного времени, командующий решил сначала проверить меня в деле.
Контроль за деятельностью полка с этого времени усилился. Генерал-лейтенант С. Ф. Ахромеев по телефону часто спрашивал меня: «Чем Вы занимаетесь, товарищ Суровцев, какие задачи решает полк?» Однажды после еженедельного утреннего доклада он внезапно приехал для контроля занятия, которое я проводил с водителями полка. Командующий вместе с водителями, сидя в первом ряду, находился на занятии в течение двух часов. В конце занятия он подвел итоги и обратил внимание командования полка и солдат на соблюдение мер безопасности и безаварийную эксплуатацию техники. Такие проверки он проводил систематически. Постоянно приезжал на смотры полка перед тактическими учениями. После таких посещений он в спокойном тоне делал замечания и давал рекомендации на будущее. Это была подлинная школа, построенная на доверии и уважительном отношении старшего к младшему, без каких либо нравоучений и «надиров».
Только через полгода командующий принял решение о назначении меня на должность.
Как у командира, отвечающего за большой коллектив людей, и у меня были тяжелые ситуации, случались и ЧП. Естественно, всегда остро переживаешь случившееся, видя и свою вину. Помню, после 8 марта 1971 года на службу не явился офицер штаба полка — шифровальщик спецсвязи. Наши поиски результатов не дали, офицер пропал. Событие, связанное с особой государственной тайной. Командующий приехал в полк через два дня. Внимательно осмотрел казармы, столовую. Встретился и побеседовал с офицерами. После посещения полка сказал: «Занимайтесь согласно плану боевой подготовки и не отвлекайтесь на поиски».
В любых ситуациях С. Ф. Ахромеев не терял присутствия духа, оставался спокойным и хладнокровным. Это спокойствие передавалось всем, кто был рядом с ним. Особенно это проявлялось тогда, когда работа велась в сжатые сроки и требовалось максимальное напряжение. Благодаря этому офицеры чувствовали себя уверенными, никто не проявлял растерянности или суетливости. Будучи очень строгим и требовательным к себе и подчиненным, С. Ф. Ахромеев в самой напряженной обстановке не терял самообладания, проявлял выдержку и всегда был тактичен с подчиненными.
С началом учебного года, который в Вооруженных Силах начинался с первого декабря, в войсках проводились оперативные и учебно-методические сборы. На сборы привлекались командиры соединений и частей и их заместители. Во время таких сборов на базе 34-й тяжелой танковой дивизии в декабре 1969 года в городе Борисове командующий поздравил меня с назначением на полк и присвоением внеочередного воинского звания — подполковник. Но как он это сделал?
В присутствии всего командно-политического состава армии он пригласил меня в президиум Военного совета и посадил меня рядом с собой. Во время доклада начальника штаба армии он давал советы, на что обращать особое внимание во время недельных оперативных сборов, особенно по вопросам боевой готовности. Это был большой педагогический и психологический прием, который лично меня обязал отдавать службе все физические и духовные силы, а сам командующий стал одним из тех, за кого во время войны подчиненные с готовностью отдавали жизнь.
Не ошибусь, если скажу, что кто бы ни встречался с Сергеем Федоровичем Ахромеевым на его продолжительном армейском пути, все без исключения, младшие и старшие офицеры, вспоминают его как учителя, наставника, требовательного и справедливого командира.
Вот что рассказал о своих встречах с маршалом С. Ф. Ахромеевым мой давний сослуживец полковник Муренко Виктор Афанасьевич, профессор Национальной академии обороны ВС Украины.
«Судьба подарила мне несколько встреч с маршалом Ахромеевым С. Ф., но они на всю жизнь останутся образцом для подражания и никогда не изгладятся в моей памяти.
В начале 1970-х годов в зенитной ракетной бригаде, где я служил, шло сезонное обслуживание техники. Надо сказать, что организовано оно было не лучшим образом. Для контроля работ прибыл с группой офицеров генерал-лейтенант Ахромеев С. Ф., тогда еще командующий 7-й танковой армией. Его встречали командир бригады полковник Н. И. Шарандин, начальник политического отдела и я, как дежурный по бригаде. После доклада комбрига командующий потребовал для себя танковый комбинезон (командир бригады и начальник политотдела встречали его в повседневной форме одежды) и, надев его, пошел в сторону зенитной ракетной батареи, которой я командовал («закон бутерброда»). Работы по сезонному обслуживанию техники в подразделении в мое отсутствие возглавлял мой заместитель, старший лейтенант Вороной В. П. Командующий спросил у него: «Кто проводил дефектовку техники перед началом обслуживания, в частности ходовой части вот этой транспортно-заряжающей машины»? Вопрос застал моего заместителя врасплох. Ничего внятного он доложить не смог, как правильно делается дефектовка, он не знал. Командующий попросил у него молоток и начал показывать, как это делается. Он уверенно провел осмотр ходовой части машины. Он даже проверил простукиванием выхлопную трубу, для этого ему пришлось, как заправскому водителю, лечь под машину и осмотреть механизмы от двигателя до заднего моста. Все это он делал профессионально, требуя, чтобы мой заместитель все обнаруженные недостатки заносил в дефектную ведомость. Мне было стыдно, что я и мои подчиненные никогда не делали этого. В других батареях тоже выявились факты неконкретного, плохо продуманного руководства сезонным обслуживанием техники. В процессе личной проверки Ахромеев С. Ф. не повысил ни разу голоса, а только в конце заключил: «Сезонное обслуживание в бригаде спланировано поверхностно. Руководство осуществляется плохо. Работы на технике остановить и всех офицеров через час собрать в клубе». Там в спокойной обстановке он пожурил нас и сказал: «Я не ожидал, что в бригаде, где 70 % офицеров имеют высшее инженерное и средне-техническое образование, обслуживание вооружения и техники проводится с такой низкой технической культурой. Ваша сложная боевая техника требует к себе более серьезного отношения. Если по-настоящему не организовано обслуживание вооружения, то никакие боевые действия успешно вести невозможно. Опыт войны показал: если не будешь восстанавливать вооружение в ходе боевых действий, то всегда проиграешь операцию».
Каждому из нас было стыдно, но упреки командующего были справедливы. Он установил командиру бригады десятидневный срок, чтобы пересмотреть план и более детально подготовиться к проведению обслуживания техники, и сказал, что обязательно приедет для повторной проверки.
Ахромеев С. Ф. мог держать слово. Он лично прибыл для повторной проверки и на разборе, никого не упрекнув, подчеркнул, что мы можем грамотно проводить работу на вооружении и с задачей справились успешно. Для каждого из нас это послужило хорошим уроком.
Вторая встреча с Ахромеевым С. Ф. состоялась в сентябре 1970 года. Мой подчиненный без моего ведома был назначен старшим машины по вывозу железобетонных плит для строительства объекта. Будучи недисциплинированным, он в дороге употреблял спиртные напитки, а затем отстранил от управления автомобилем водителя и сам сел за руль. В пути следования, в нарушение всех правил, взял в кузов загруженной машины двух студентов и, не справившись с управлением, опрокинул машину. Один из студентов погиб. Это было тяжелое происшествие. Командующий решил лично разобраться с причинами автопроисшествия.
