© Володарская О., 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Директор Ольгинского краеведческого музея Роднина Елена Сергеевна распахнула двери выставочного зала, впуская группу школьников. Ребятишки, галдя и толкаясь, ввалились в помещение и растеклись по нему, чтобы рассмотреть экспонаты. Мальчиков больше всего интересовали ружья, девочек – веера, гребни, сумочки и прочие дамские мелочи, аккуратно разложенные на дне старинного сундучка. Дождавшись, когда дети немного удовлетворят свое любопытство, Елена Сергеевна громко хлопнула в ладоши, привлекая к себе внимание. Как только мордашки повернулись в ее сторону, она заговорила:

– А теперь, ребята, посмотрите на портрет. – Елена Сергеевна указала рукой на картину, висящую на стене. На ней был изображен тучный бородатый мужчина в парадном сюртуке и при ордене. – Это Федор Григорьевич Егоров. Известный в прошлом фабрикант. Миллионер и меценат. Именно ему когда-то принадлежал этот дом. Здесь у Федора Григорьевича была дача…

Ребятишки без особого интереса посмотрели на картину. От Елены Сергеевны не укрылось это равнодушие, но она все равно продолжила рассказ:

– Федор Григорьевич, ребята, гордость нашего края! Благодаря ему Ольгино из захолустного поселка превратился в город с развитой промышленностью. Ведь именно он построил обе мельницы, на которых сейчас трудятся ваши родители… – Она перешла от портрета к окну, из которого открывался дивный вид на реку. – И церковь, – Елена Сергеевна указала на сверкающий в солнечном свете купол, – тоже на деньги Егорова возведена. А еще больница, столовая, школа. И это только в нашем городе! По области же насчитывается около двух десятков зданий…

Ее страстную речь неожиданно прервала худенькая белобрысая девчушка. Широко распахнув голубые глаза, она с любопытством пискнула:

– А правда, что он своим любовницам дома дарил?

– Что? – опешила Елена Сергеевна.

– Мне бабушка говорила, что улицу Первомайскую раньше улицей Любви называли. Потому что Егоров на ней своих бывших любовниц селил…

Услышав это заявление, мальчишки захихикали, а девочки все как одна воззрились на портрет Егорова – теперь в их взглядах читалась явная заинтересованность.

– Федор Григорьевич помогал своим работницам… – проговорила растерянная и немного смущенная Елена Сергеевна. – Приданое давал. От широты души.

– А еще бабушка говорила, – не унималась девочка, – что у Егорова было пять жен. И все они померли молодыми…

– Только три. Пятерых ему бы не позволила иметь церковь…

– И че, правда все померли? – подключился к беседе конопатый мальчишка, со смаком жующий шоколадное печенье в яркой обертке.

Роднина беспомощно посмотрела на сопровождающую ребят учительницу. Она не могла понять, почему их волнует лишь грязное белье Егорова, а до его свершений, его личности им нет никакого дела.

– Не померли, а умерли, – поправила мальчика учительница. А потом, заметив растерянный взгляд Елены Сергеевны, решила помочь ей, сменив тему.

– Я слышала, Егоров в этом доме принимал министра финансов графа Х.? – спросила она. – Это правда?

– Да. Граф был приглашен губернатором на открытие Промышленной ярмарки. Но по дороге из Москвы в N-ск сделал остановку в Ольгино. Он очень уважал Федора Григорьевича. И именно он выхлопотал для него звание коммерции советника…

Елена Сергеевна хотела еще упомянуть об ордене, врученном Егорову самим императором, но тут белобрысая всезнайка опять подала голос:

– А от чего его жены померли… то есть умерли?

– Ира, перестань! – прикрикнула на нее учительница. – Это вам не ток-шоу «Пусть говорят»! Это лекция по краеведению…

Девочка надула губы и отошла в дальний конец зала. И только Елена Сергеевна собралась продолжить рассказ, как до нее донесся возбужденный Ирин возглас:

– А вот портреты его жен! Смотрите!

Дети ринулись на зов. Даже мальчики не остались в стороне – подлетели к портретам (увеличенным и вставленным под стекло фотографиям) и начали внимательно их разглядывать.

– Первая страшная, – поделился своими наблюдениями мальчик с печеньем. – Вторая ничего. А третья просто супер! На какую-то артистку похожа… – Он вытер перепачканный шоколадом рот рукавом и добавил: – И че она за этого старика замуж пошла?

– Из-за денег, – поделилась своими богатыми знаниями Ира. – Мне бабушка рассказывала, что она бедной была, а Егоров миллионер. Вот она за него и вышла.

– А когда сам Егоров умер? – спросил кто-то из ребят, но не у Елены Сергеевны, а у всезнающей одноклассницы.

– В революцию погиб. Его взбунтовавшиеся рабочие убили.

– Его убили мародеры! – гневно воскликнула Роднина. – Пьяные ублюдки! Они ворвались в этот дом, чтобы грабить… Федор Григорьевич попытался дать им отпор, но кто-то ударил его сзади по голове обухом топора! Этот удар был смертельным… – Она перевела дыхание и тихо закончила: – Тело Егорова обнаружили только два дня спустя. И спешно захоронили его на ольгинском кладбище, не поставив на могиле даже креста…

– Но теперь на ней очень красивый мраморный памятник, – включилась в разговор учительница. – И все благодаря Елене Сергеевне, которая в течение пяти лет выбивала деньги у администрации…

– А тех отморозков, что Егорова порешили, посадили? – живо поинтересовался хулиганистого вида мальчишка, до сего момента не проявлявший интереса к теме обсуждения.

– Нет. Свершив свое черное дело и вытащив из дома все, что можно, они сбежали. А так как в то время была страшная неразбериха – революция, сами понимаете, смена власти, – то они легко затерялись на просторах страны! Да и не искали их особо. Не до того было…

Тут ее рассказ опять был прерван звонким девчачьим голоском.

– А почему у двух первых жен поставлена дата смерти, а у третьей нет? – спросила пухленькая девочка, стоявшая все это время под портретами. – Она что, еще жива?

– Вряд ли. Скорее всего, ее убили в тот же день, что и Егорова. Дело в том, что она тоже была в доме, когда бандиты ворвались в него… Но труп Федора Григорьевича был обнаружен, а ее нет! Поэтому точная дата смерти Арины Алексеевны Егоровой не известна…

– И куда ее труп делся?

– Скорее всего, молодую женщину похитили – увели с собой, а только потом убили…

– Похитили, чтобы изнасиловать, понятно, – со знанием дела изрекла толстушка.

Услышав сие заявление из уст второклассницы, Елена Сергеевна покраснела и растерянно замолчала. Мальчишки вновь захихикали, а девочки с пониманием закивали. Тут на передний план выступила Ирочка и открыла свой маленький ротик, чтобы выдать очередной сногсшибательный факт, поведанный бабушкой, но учительница, которой надо было поскорее бежать домой, чтобы кормить мужа обедом, решительно скомандовала:

– А теперь, ребята, быстро переходим в другой зал. Там чучела животных. Лис, волков и даже лося.

Это заявление произвело фурор, мгновенно вытеснив из детских голов мысли о Егорове и его женах. Даже не обернувшись на картины, так их интересовавшие еще минуту назад, ребятишки хлынули в другой зал. И только конопатый мальчик все стоял у портрета Арины Егоровой, пытаясь вспомнить, на кого она похожа…

Не вспомнил. Как ни старался.

Тяжко вздохнув, мальчишка закинул в рот последнее печенье (диковинное, привезенное родственниками из-за границы), быстро прожевал его, а яркую обертку скомкал и воровато швырнул за какую-то статую полуголой тетки с вазой в руке. После этого он присоединился к своим одноклассникам, очень надеясь, что директриса не заметит брошенного им мусора.

Она и не заметила. Как и никто другой, кроме уборщицы тети Вали, которая вечером, ругаясь и охая, выметала обертку из угла. Перед тем как бросить бумажку в мусор, она развернула ее, чтобы посмотреть, что за вкуснятину едят нынешние школьники – ей, больной пенсионерке, доходов хватало только на лекарства и самые дешевые продукты по акции. Разгладив глянцевую упаковку, тетя Валя обнаружила, что детишки нынче лакомятся импортным печеньем, облитым шоколадной глазурью. Эти самые печеньки и были изображены на обертке. Прямо под портретом какой-то красивой барышни в старинном одеянии и надписью на английском, которую тетя Валя с горем пополам прочла («Lucky»), но не смогла перевести. Однако она поняла, что так называется фирма, производящая чудо-печенье, а ретродевушка является ее лицом. Только она почему-то совсем на иностранку не походила. Больше на русскую… Причем конкретную русскую… Артистку, что ли?