– Здравствуйте, уважаемые адепты! Ни для кого не секрет, что для Академии Сновидений настали тяжелые времена. Именно поэтому я считаю своим долгом познакомить вас с самой редкой атакой высшей твари – не обязательно шагара. Все помнят, что у шагара в пасти шарики, как у большинства высших тварей. Железы находятся глубоко внутри и выпускают яд только в случае крайней опасности. В результате жертва погружается в сон. Но не обычный, а кошмарный, от которого может не проснуться.
По библиотеке прокатилась волна обреченных вздохов.
– Но решение всегда есть. Нужно просто пройти свой сон до конца. Шагары высшего уровня также питаются вашими эмоциями и чувствами. Чем сильнее чувство, которое испытывает адепт, тем быстрее шагар поглотит его и наберет силу, которую использует против вас! Полярность эмоций при этом не важна.
– Профессор, но как же тогда можно победить тварь?
– Наверняка опередить ее и создать кошмар для самой твари! – выкрикнул кто-то из адептов, а все засмеялись, но лицо Норта осталось серьезным.
– Это, между прочим, очень хороший запасной вариант. Почему запасной? Потому что яд парализует мгновенно, вы и глазом не успеете моргнуть, как окажетесь в кошмаре, который создал шагар. Либо другая высшая тварь.
А теперь прошу всех обратить внимание на нашу «Медузу». Эту машину по праву можно считать произведением магического искусства. – Норт любовно погладил одно из зеркал по хромированному стеклу и продолжил: – Любой адепт с приличной долей демонической крови может активировать особый режим и… попасть в мир тварей. И выкосить шагаров их же оружием. Поэтому я прошу всех, у кого в роду до шестого поколения был хоть один демон, поднять руку и парами, по возможности, встать вплотную к зеркалам.
Пока Норт говорил, от основной массы мантий отделилась внушительная группа адептов и встала вплотную к машине.
– Чудно. А теперь поднимите руку и призовите силу. Получившимся пеленателем попадите в выемку, а теперь вновь отзовите его. Призовите особый шар, который вы делали на мастер-классе магистра Орин, прикрепите его к когтям пеленателя и вновь попадите в выемку.
– Адепт Райн, все готово. Начинайте переход, – сверкнул глазами профессор, протягивая какой-то древний свиток.
– Ангеус ин матра, шен каар…– послушно зашептали мои губы, а пеленатель раскалился докрасна у каждого адепта, буквально выкачивая силу, а зрачки их исчезли. Вместо них плескалось расплавленное золото. Сейчас у каждого адепта, подсоединенного к машине, не было глаз в привычном смысле этого слова.
– Профессор, что-то не так? – Нэнси подняла глаза на Норта, на всякий случай вытаскивая из-за спины палаш.
– Да, похоже, шагары почувствовали массированную атаку и начали защищаться. И теперь каждый, кто подключен к машине, должен пройти свой кошмар… До конца. Иначе не выберется.
– Фэли, нет! – Трэвор тщетно пытался вырвать зеленую лозу, что оплела энергетический шар с выемкой и намертво вцепилась в ладонь феи. Сама лоза подергивалась огненными искорками, а крылья под мантией трепетали и светились бледно-изумрудным. – Блейз, мы должны ее вытащить, скорее! Подключи меня к машине!
– Успокойся, друг. Это невозможно. У тебя нет и капли демонической крови.
– Плевать, я… просто не могу ее потерять! Фэли, нет!
Внезапно сияние погасло, а фея упала прямо в объятия Трэвора.
– Фэли… Очнись, Фэли! – Друг, как умалишенный, теребил безжизненное тело и, решившись, накрыл лозу своей рукой, отчего захватил остатки энергии и закричал от боли, а зрачки исчезли из глаз.
– Блейз, давай за ними, пропадут же ведь без нас.
Я не успел ответить Войс, как в отражении хрустального стекла заметил светящуюся метку на своей щеке и глаза твари, горящие алым огнем. Громадная зверюга раскрыла пасть, обнажая шарики, а меня окутал едкий фиолетовый дым.¶
В неизвестном измерении¶
Так вот он какой, мир тварей… Я очнулся в неизвестном месте и даже не мог пошевелиться: тело прочно сковали лианы. Кое-как призвал пеленатель, но он повис безжизненной плетью.
– Вот проклятье, не хватает сил… Войс, ты тут? Можешь помочь?
– Пытаюсь, – эхом разнеслось по местности.
Неожиданно раскаленный жгут объяло пламя, а я смог пошевелить рукой, смахивая ошметки лианы. Теперь дело пошло быстрее. Я призвал еще один жгут и зацепил острием ближайшую ветку, крутанувшись. Отлично! Осталось освободить ноги.
– Ты чего там возишься? – Трэвор сурово сдвинул рыжеватые брови. Надо признать, что в кошмарном сне выглядел он довольно… эпично. Вместо мантии на плечи был накинут костюм, напоминающий одеяние наемника, а за спиной – оружие типа меча.
– Давай руку или что у тебя там. Я слышал крик Фэли, боюсь, она в страшной опасности.
Нас окутывал сумрак, и очень трудно было хоть что-то разглядеть перед собой. Лианы недружелюбно покачивались, ощерившись шипами, а по зеленому лесу разносился чей-то серебристый смех.
– Фэли? Нет, скорее… Мариэлла? – вопросительно уставился я на друга. – Очень похоже.
– Ничего себе, – Трэвор в смятении накрыл лоб ладонью.
Прямо перед нами сплетения лиан соединялись в одно древо, у подножия которого мы заметили двух адептов, самозабвенно целующихся.
– Эй, голубки, сейчас не время и не место, – Трэвор в ужасе отпрянул, ведь перед ним стоял он сам! И продолжал целоваться с Мариэллой.
– Ты что делаешь, придурок, отойди от нее! Фэли нам башку снесет, когда увидит!
Забавно было наблюдать, как Трэвор пытается оттащить свою копию от адептки.
– Трэвор, милый, ну что такое? Почему нам вечно кто-то мешает?
– Прости, Мариэлла, любимая, я сейчас все улажу.
Неожиданно в копию Трэва полетел град острых шипов, чуть не задев его самого.
Прямо перед нами порхала феечка, по лицу которой были размазаны злые кровавые слезы.
– Предатель! Ненавижу тебя! Говорил, что любишь, а сам… Не прощу тебя! Никогда! Убирайся отсюда! – Как заведенная, все повторяла фея.
– Фэли! Любимая! Это не я! Это кто-то другой, очень на меня похожий! Разве ты не видишь?
Картинка реальности неожиданно дернулась и сменилась. На этот раз мы увидели Трэвора и Мариэллу на несколько лет старше. Двойник Трэвора нежно обнимал девушку с округлившимся животом, а на руках парня сидела маленькая девочка, очень на него похожая.
– Предатели! Уже успели и детей заделать! – Фэли в бессильной злобе кружила рядом, постепенно опускаясь все ниже и ниже. Ее так же держали лианы, соединяя с древом.
– Фэли, Фэли, милая! Это кошмар! Это кошмар, слышишь? Я тут, видишь? – Трэвор обнял феечку, на мгновение подняв ее лицо и припав к ее губам.
– Я хочу, я очень хочу от тебя детей, я хочу много детей, слышишь? Наших детей! – Трэвор покрывал лицо феи поцелуями. – А это все кошмар, это не правда! Не смотри туда, смотри на меня, Фэли, очнись! – буквально кричал парень, пытаясь привести подругу в чувство.
– Трэв? Это ты? Настоящий! А… где мы? Почему тебя два? И почему ты целуешь эту облезлую амойру?!
– Это все кошмар, Фэли, милая, смотри только на меня. Только мне в глаза, слышишь? У нас будут дети, много детей. Столько, сколько захочешь. Я люблю тебя.
– Я тоже тебя очень люблю, – лицо феи засветилось от счастья, а целующаяся парочка исчезла. Тьма рассеялась, а небо окрасилось золотисто-розовым маревом облаков. Прямо у подножия древа я заметил фигурки детей, двух рыжих мальчиков и одну девочку с русыми волосами.
– Мама, папа! Я вас очень люблю и с нетерпением жду нашей встречи! – девочка помахала рукой и растворилась в воздухе.
– И мы! И мы вас любим! – засмеялись мальчики, раскрыв руки для объятий, и… тоже растворились.
– Трэв, любимый! Ты… Ты целовался с Мариэллой, это было так ужасно, никогда, слышишь, никогда большее ее не целуй!
– Это был не я, но все равно, я тебе обещаю, что никогда ее не поцелую, буду целовать только тебя. И начну прямо сейчас. – Трэвор решительно притянул к себе Фэли, а та, счастливо ахнув, прижалась к нему сильнее.
