– Ты встречался с ней уже после нашей с тобой встречи? – прошипела я, от души хлестнув по спине.

– Нет.

– Не слышу! – я снова замахнулась, жалея, что туманная плеть не даёт звука при ударе.

– После того, как впервые увидел тебя, мой мир перевернулся. С той минуты я ни разу не был у мадам, в игровой, никого не касался интимно и никто не касался меня. Кроме тебя, – хрипло заверил меня Тилар, глядя на меня в зеркальной стене.

Я встала перед Тиларом, потянула его за волосы, чтобы не опускал голову, и провела набалдашником плети по внутренней стороне ноги, от колена и медленно вверх.

Тилар дёрнулся.

– Алина? Н-не надо…

– С кем ты был, помимо мадам? – тихо переспросила я, остановив плеть в опасной близости от паха. – Тилар?

– Один раз мадам попросила пригласить на наш сеанс ученицу, я разрешил. Я не знал, что она приведёт Кассию.

Моя рука дёрнулась, и Тилар зашипел, в этот раз недовольно.

Я тут же убрала плеть.

– Прости, – покаялась я.

– Я уже был связан, – добавил Тилар, глядя мне в глаза. Я стояла так близко, что могла бы почувствовать его дыхание. – Вначале всё шло по инструкции, потом мадам вышла к другому посетителю, а Касси взяла травматичную плеть. Когда мадам вернулась, она выставила Кассию с занесением в личное дело запрета на посещение игровых, а мне оплатила медицинскую капсулу, чтобы убрать синяки и ссадины. После той встречи Касси пытается пригласить меня на повторную встречу, грозится, что иначе расскажет о моих пристрастиях в инфосети, с фотографиями и видеозаписью. Этот сеанс был за месяц до твоего появления.

Я прерывисто вздохнула – оказалось, я не дышала, пока Тилар говорил.

Казалось, что я должна была что-то сказать, но слова не находились.

От таких откровений мне словно льда за шиворот насыпали. Теперь понятно, почему Кассия на совете к Тилару придиралась, пыталась на него давить и даже откровенно приставала. Мечтала она о повторении, гадина венерианская.

А ещё, я теперь точно знаю, почему ревность сравнивают с воткнутым в спину кинжалом.

– Ты назвал её «Касси», – зашипела я раненной гадюкой, не скрывая чувств. – Ты не дождался меня и оказался на поводке у другой женщины. Ты не предложил мне ничего, даже самого себя, но и не отказываешься от меня. Думаешь, мало желающих занять твоё место рядом со мной? Морочишь мне голову, как все мужики!

Я от души хлестнула его по спине. Не важно, что на глазах стоят злые слёзы, не важно, что на Тилара сила ударов никак не влияет – он чувствует ровно то, на что запрограммирована рукоять, чёрные дыры побрали бы всю эту «безопасную технику для взрослых игр».

Кажется, я что-то кричала, ругалась, проклинала весь мужской род и посылала их гораздо дальше, чем на дно чёрной дыры.

Сил не осталось. Я смотрела на рукоять плётки в своих руках и надеялась, что Тилару не повредил мой срыв.

Мне на плечи легли тёплые ладони, прижали к обнаженной мужской груди. Я подняла взгляд, собираясь возмутиться, но Тилар не дал даже пикнуть, накрыв рот поцелуем.

Я не знаю, когда и как он освободился, как его руки оказались под моей одеждой, а мои пальцы в его волосах. Это снова походило на безумие, только теперь этот поток направлял Тилар.

Он не бросил меня тонуть в переживаниях, не дал сомнениям заполнить пустоту, которая образовалась после «игры». Тилар заполнял освободившееся место в моей душе собой, своими поцелуями, прикосновениями. Брюки с него куда-то делись, следом исчезла моя блузка. Тилар словно не хотел, чтобы воздух касался моей кожи, его руки и поцелуи заменили одежду.

Мне всё казалось мало. Поцелуев, ласк, прикосновений, хотелось прижаться к Тилару сильнее, поцеловать более горячо. Я застонала ему в губы, ощутив руки на ягодицах, уже под трусиками, и с удовольствием в ответ царапнула спину и сжала его ягодицы.

Кожа горела, дыхания отчаянно не хватало, внизу живота наливалась тягучая тяжесть, и бёдра непроизвольно подавались вперёд.

Тилар чуть отстранился, чтобы тут же поцеловать мне шею и плечи. Он поглаживал и сжимал мою грудь, потом опустил руку ниже, погладил ставшую чувствительной кожу на животе, и неожиданно провёл ребром ладони между ног, поверх трусиков. Из одежды только они на мне и остались.

Ну сколько можно тянуть!

Я толкнула Тилара, и он послушно упал на кровать, которая почему-то оказалась у него за спиной. Улыбнувшись, я окинула жадным взглядом растянувшегося на постели Тилара. Он поднял руки над головой, как если бы они были связаны, и приподнял бёдра, показывая, что готов к бою.

Трусики улетели куда-то в угол. Я улыбнулась и провела ногтями по его ногам, подбираясь всё выше, и, не останавливаясь, по члену, отчего Тилар зашипел сквозь зубы. Он смотрел на меня безумным взглядом, а я продолжала вести ногтями дальше, животу, груди, плечам Тилара, постепенно нависая над ним.

Я перекинула через него ногу и оседлала бёдра, поелозила, как будто бы устраиваясь удобнее. Тилар попытался подстроиться под меня, чтобы скорее оказаться внутри, но я лишь потёрлась клитором о его член и сдвинулась ниже.

Внутри приятно замирало от вида сильного мужчины, который сдался мне, который ждёт моих действий и решений, который готов подчиниться.

Он глухо застонал, когда я потянула его за волосы, заставляя чуть откинуть голову. Я прикусила изгиб шеи, царапнула его сосок и наконец-то опустилась на член, впуская его внутрь.

Хотелось растянуть этот момент, и я двигалась очень медленно, стараясь прочувствовать каждый сантиметр, поймать ощущение наполнения.

Тилар снова застонал, прикрыв глаза, и я крепко сжала его член у основания, приподнявшись.

– Не торопись, милый, мы тут надолго, – шепнула я и прикусила мочку уха.

И я не торопилась. Я изучала Тилара, гладила, целовала и легонько царапала. Я ускорялась, когда мне этого хотелось, или замирала, вобрав его внутрь.

Казалось, ещё одно движение, один шаг до пропасти, и я сорвусь, не выдержу. И я снова меняла темп, забывая обо всём. Был важен только мужчина, лежащий подо мной, его полный обожания и расплавленного золота взгляд, наши прерывистые вздохи и стоны. Я знала наверняка, что для Тилара в этот момент я была центром мира, были важны только мои ощущения и я сама. И позволила себе это – быть важной, быть живой.

Тилар вдруг подался вперёд, поцеловал мне грудь, вбирая сосок, и одну руку опустил между нами, энергично приласкал пальцами клитор – и внутри меня разгорелось маленькое солнце. Дрожь, возникшая внизу живота, волной прошлась по всему телу, и вместе со стоном удовольствия ушло всё напряжение. Я почувствовала себя амёбой, которая ни двигаться, ни думать не в состоянии.

Тилар осторожно уложил меня на постель, отстранился, задавая какую-то команду на ближайшей вирт-панели, и лёг рядом, притянул меня к себе ближе.

Я устроила голову у него на плече. Удобное плечо, а если ещё и ногу на бедро закинуть, то вообще красота.

– Ты центр моей вселенной, – признался Тилар.

Я подняла взгляд, чтобы убедиться, что мне не послышалось. Тилар смотрел серьёзно. Золото в глазах немного потемнело.

– Останешься? – я невольно зевнула.

– Я готов обсудить это после праздника.

Ага, значит, всё-таки думал о том, чтобы перебраться ко мне, как положено нормальному мужу! Я улыбнулась и потёрлась носом о его плечо.

– Тогда приходи после праздников, попробуем другой режим плети, – попросила я после минуты молчания. – Уже без допроса с откровениями.

Тилар криво ухмыльнулся, посмотрел так, что захотелось мурлыкнуть. Он нежно поцеловал меня, гибко поднялся с кровати и пошёл искать свои брюки.

Всё бы хорошо, но стоило Тилару их надеть и сделать пару шагов, как сзади в тех местах, куда приходились удары плети, ткань разошлась.

Тилар, почувствовав неладное, оглянулся на свой зад, потом посмотрел на меня – и расхохотался. Я, не выдержав, рассмеялась следом.

Пока ждали робота-курьера с новой одеждой для Тилара, устроились на кухне. Хорошо, что еду я заказала заранее.