Интересно, где моя мама встретила своих мужей? Сейчас уже не спросишь. Судя по новостям в инфосети, скоро один из ежегодных «дней женихов», может, сходить на эту ярмарку тестостерона?

Я проверила почту, убедилась, что объявления о поиске отца пока без ответа, и со вздохом свернула на удивление исправно работающее вирт-окно. Сидеть дома было скучно, и я собралась в салон красоты. Незнакомый мужчина в форме охранника, как мне и обещали, дежурил внизу. Он мне поклонился, спросил, всё ли в порядке, сам вызвал мне такси, вместе со мной зашёл в машину, а потом старался держаться на расстоянии. Я даже порой забывала о его присутствии.

Новая жизнь – новая причёска! А ещё новый маникюр, маска для лица, педикюр и массаж ног. Я невольно полюбовалась ухоженными мужчинами, которые выполняли все процедуры, и решила приходить в салон почаще. Как минимум приятно смотреть на процесс!

Как раз в тот момент, когда мне намазали лицо чем-то зелёным, раздался вызов с пометкой «срочно». Вызывающий – Галли.

Ну, папочка! Что ещё он удумал?

– Алиночка, звезда моя, ты должна это прекратить! Это просто домашнее насилие! А оно, между прочим, запрещено в пределах Венеры! – голосил младший муж моей матери, заламывая руки.

Мой охранник прищурился на лицо Галлия в вирт-окне, что-то набрал у себя на браслете и снова отвернулся к окну.

Я даже ничего сказать не могла в ответ, Галли тараторил так, словно его сейчас отведут на казнь, и совершенно не обращал внимания на мой вид. Сотрудники салона старательно притворялись глухими и продолжали мазать меня зелёной субстанцией, которая должна была придать лицу «звёздное сияние».

– Ти-хо, – по слогам произнёс кто-то за пределами видимости, и Галлий заткнулся, словно сработала кнопка выключения. – Ты не получишь печенье до завтра, потому что врачи запретили тебе много сладкого, а свою норму ты сегодня уже съел. А теперь извинись перед госпожой.

– Прошу прощения, младшая госпожа, – буркнул Галли и добавил едва слышно. – Жаль, на Земле вас не учили заступаться за беспомощных.

– Что ты там бормочешь? Марш убираться в гостиной! – явно разозлился невидимый собеседник.

Галли пропал из поля видимости, и в вирт-окне появилось изображение подтянутого, ухоженного, но очень пожилого мужчины. Стариком его язык не поворачивался назвать, но возраст чувствовался, особенно во взгляде с выцветшим золотом.

Я сразу узнала в этот статном мужчине Иваруса. Тот самый муж моей матери, который единственный считал встречу с ней подарком мироздания и, похоже, единственный её действительно любил.

– Простите, госпожа, – низко поклонился Иварус и с явным усилием разогнулся. – Галлий до сих пор считает, что как младшего мужа его должны все баловать. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы он больше вас не побеспокоил.

– Я надеюсь на это, – фыркнула я, отчего симпатичный сотрудник салона нечаянно мазнул зелёной субстанцией мне по уху. Он тут же извинился, стёр излишки маски полотенцем и начал массировать мне уши. Приятно, но так неловко перед отцом!

Иварус в вирт-окне всмотрелся в мою зелёную рожицу.

– Алина? Это действительно ты? Я и не знал, что ты вернулась! Теперь понятно, зачем Галлий стёр все сообщения на моей и даже своей почте. Видимо, хотел тайком убедить тебя, что я злодей, – мне показалось, что взгляд отца потеплел. – Как ты? Нужна какая-то помощь? Я был бы рад встретиться. Если ты позволишь,…

Я вздохнула. Если он попросится в квартиру, а потом станет утверждать, что я без его помощи не проживу, то чем он лучше Галли?

– Если ты позволишь, я бы пригласил тебя на неделе в кафе, – договорил Иварус. – Раньше ты любила кондитерскую возле парка, но её закрыли. Похожие пирожные делают в «Синей молнии», которая под красным навесом на центральной улице. Или ты предпочитаешь другое место?

Ну вот. Первый на Венере мужчина, который поинтересовался, как у меня дела и что мне хочется.

– Хорошо, согласна. Только смою с себя образ плутонианской лягушки, – хихикнула я, потому что сотрудник салона щекотно провёл за ухом.

Мы с Иварусом договорились ещё раз созвониться, чтобы уточнить время встречи, он с достоинством поклонился и первый отключился.

После салона желудок напомнил урчанием о том, что печенье с йогуртом были давно. Охнув – ведь теперь мне нужно есть не только за себя! – я выбрала ближайшее приличное кафе и с удовольствием устроилась за столиком на улице. Вдруг кто-то из прохожих на меня среагирует?

Короткий разговор с Иварусом что-то перевернул внутри. Вспомнилось, как он смотрел на мою мать, особенно когда думал, что никто не видит. Столько предупредительности и нежности всегда было с его стороны, что даже ледяное сердце моей мамы дрогнуло и хоть немного, но она становилась мягче рядом с Иварусом. Яростно, до слёз захотелось, чтобы рядом был мужчина, который меня поймёт.

Пока я ждала поздний обед и фантазировала о встрече с идеальным домашним мужем, заметила на лавочке напротив кафе уже знакомого парня. Он со скучающим видом вертел в руках золотистую карточку, рядом лежал букет.

К тому времени, как принесли горячее, к скамейке подошла шумная хвостатая компания. Парень встрепенулся, поклонился отдельно каждой женщине. Ему что-то рассказывали, махали руками и хвостиками, а парень грустнел всё больше.

Я ещё не успела доесть десерт, а расстроенный мужчина, ещё раз всем поклонившись, пошёл к стоянке такси. Его плечи поникли, букет так и остался на скамейке. Девушки с кошачьими ушками зашли в соседнее кафе, а я со вздохом отпила любимый воздушный коктейль. Вот и у меня как-то не ладится.

Я уже расплатилась, когда мимо, явно запыхавшись, пробежала совсем молоденькая девушка. Хвостатая, с кошачьими ушками, с малышом в рюкзачке-переноске на груди, за руку с недовольным парнишкой. Девушка судорожно осматривалась по сторонам, а заметив букет, замерла. Она медленно подошла к цветам, коснулась лепестков. Её плечи подрагивали, будто она плакала. Из кафе вышла хвостатая копания, принялись утешать, а парнишка, с покрасневшим от злости лицом, на них кричал.

– Госпожа, у вас всё хорошо? Вы выглядите расстроенной, – рядом со мной стоял Ларий, видимо, настала его смена меня охранять. Радужная причёска слегка разлохматилась, в очках отражались блики мерцавших где-то в вышине молний.

Я всмотрелась в Лария. Он выглядел возмутительно невозмутимым, но то, как он вчера прижимал меня к себе в лифте, до сих пор казалось очень подозрительным.

– Ларий, сними очки, – попросила я.

И он снял. За ними прятались обычные серые глаза с тонким бледным золотым крестиком поверх радужки. Всё-таки показалось.

Свою просьбу я объяснять не стала, а Ларий пожал плечами и пояснил, что у него светобоязнь. И действительно, глаза у него почти сразу начали слезиться. Я попросила скорее надеть очки и больше не донимала охранника глупыми просьбами.

И продолжала вздыхать о том, что ошиблась. С Ларием оказалось так легко. Он не подлизывался, как некоторые «правильно воспитанные венериацы», но и не грубил. Надёжный, решительный, и при этом совершенно по-венериански предупредительный.

Мы просто гуляли по городу. Ларий интересовался моим распорядком дня, какой клуб и салон красоты предпочитаю. Я только подумала, что было бы неплохо что-нибудь попить, а он уже протягивал мне воздушный коктейль с моим любимым вкусом.

Я смеялась над историей о том, как Ларий ходил на «ярмарку женихов» и потом прятался в слоте уличного робота-уборщика от особо активных землянок, которые зачем-то решили его поцеловать.

– Среди землянок ходят слухи, что так можно «активировать процесс привязки», – объяснила я.

Ларий хмыкнул, а потом расхохотался.

Я засмотрелась на него. В этот момент где-то над куполом сверкнула молния, отразилась на стене здания и в очках Лария, и мне показалось, что он смотрит на меня. Я улыбнулась – и едва не упала. Уличный робот-уборщик засбоил, метнулся мне под ноги, и я споткнулась, больно стукнувшись ногой.