- Неисправный Грааль не только бесполезен, но и смертельно опасен. - возразил Вик. – С тех самых пор Патрисия пытается найти способ, как избежать грозящих планете бедствий. Для этого оборудовали многоэтажную лабораторию «Яман-4», где она живет безвылазно. А вместе с ней еще тьма народу: физики, химики, биологи, лингвисты, историки и математики. Подняты из архивов старые работы Соворотова и тибетские рукописи с описанием артефактов, специалисты расшифровывают надписи на стенах антарктического хранилища, которые мы успели скопировать. Для удобства расчетов был даже подключен новейший квантовый компьютер.

- И несмотря на все это, вы по-прежнему бредете в тумане?

- К сожалению, процесс запутанный и небыстрый. Диффузия миров случается все чаще, и эти прорывы не получается компенсировать. Все больше невинных людей вовлекается в водоворот искаженных событий, и не всегда их связь с артефактами очевидна, как, например, случилось с Милой.

Миша покосился на Милу, но не улыбнулся ей, а быстро отвел глаза.

- Не предполагал, что все настолько трагично. Но девушке мы поможем. Не бойтесь, Мила, - добавил он, по-прежнему глядя в сторону, - мой отец иногда любит преувеличивать и нагнать пафоса. В современном мире проблемы принято решать более гуманными способами, чем самоубийство или жертвоприношение.

Мила молча кивнула.

- Надеюсь, в отличие от отца, вы умеете держать обещания и реально ей поможете, - сказал Вик, протягивая Михаилу руку. – До свидания! Будем ждать от вас новостей.

- Э, нет! Я вас теперь из поля зрения не выпущу. Давайте-ка завтра возобновим дискуссию. Назначайте время и место.

- К сожалению, завтра нас ждут в Межгорье. Мы и так задержались. Миле опасно находиться в городе. Однако, если желаете, - закинул удочку Вик, - можете присоединиться к нам в поездке.

- Предложение весьма интересное, но...

- Что вас смущает?

- Вас финансируют военные, а они, знаете ли, не всегда лояльны к посторонним. Вся эта чрезмерная секретность, государственные тайны - они плохо сказываются на международном сотрудничестве. Мне, как сотруднику американской корпорации, могут дать от ворот поворот.

- А вас в Солка кто финансирует?

- Один частный фонд. Американские военные «наелись» всей этой экстрасенсорикой в конце прошлого века. Ни телепатия, ни ясновидение, ни управление техникой с помощью мозговых волн их больше не занимают, они сделали ставку на нейроинтерфейсы и искусственный интеллект. Они, разумеется, следят за нашими программами, но денег от них не дождешься. А вот частные фонды весьма щедры, когда речь заходит о возможностях человеческого тела, сознания и бессмертия.

- Вам стоит переговорить с Патрисией, - Вик кивнул на стоящие в углу чемоданы. - Пока не распаковались, поезжайте с нами. Пропуск на территорию я вам закажу.

- А как же отец? - Мише и хотелось воспользоваться вожделенным приглашением, и в то же время стало совестно бросать беспомощного старика.

- Решайте, - Вик вручил ему свою визитку и снял с вешалки Милкин плащ. - До нашего отъезда время еще есть.

- Я подумаю, - ответил Загоскин-младший, но было понятно, что он, скорей всего, согласится.

Виктор и Людмила попрощались с хозяевами и вернулись в съемный домик.

Всю дорогу до Архиерейки Мила оставалась задумчива и молчалива, но Вик не приставал к ней, давая возможность немного прийти в себя после бурных событий. Когда они вошли в дом, где за время их отсутствия ничего не изменилось, разве что стало заметно прохладнее, девушка робко спросила:

- Скажи пожалуйста... ты правда не веришь, что единственный действенный способ контролировать искажения, это чья-то смерть?

- Иван Петрович неправ, - уверенно ответил Вик. - Древние ученые не могли быть настолько жестоки, чтобы выдвигать подобные условия. В этом вопросе я больше склонен довериться Мише. Не просто же так отец прозвал его Мудрецом?

Он улыбнулся ей, но Мила шутливый тон не поддержала.

- А меня смущает, что профессор тоже по-своему прав. Юнгдрунг Бон и левосторонняя свастика привлекли фашистов не на пустом месте. Ритуальная возвышенная смерть нашла отражения во многих обрядах и легендах. Стоит ли полагаться на подобные методы? История знает примеры, когда орудие борьбы со злом само становилось злом.

То, как она об этом сообщала, не понравилось Виктору до такой степени, что он ощутил тошноту. Он бросил возиться с печкой и приблизился к ней, беря за поникшие плечи:

- Смерть не бывает возвышенной, Мила. Это раз. И два: Загоскин говорил кое-что еще. О дисциплине ума, например. Его сын утверждает, что они разработали очищенный от религиозных наслоений тренинг, и пока мы с ним предметно не ознакомились, отчаиваться рано. Я уверен, что можно пройти по острой грани и не свалиться.

- А если я все-таки свалюсь? Если в итоге тренировок зло во мне только закрепится, а не наоборот?

- Мила, не нагнетай, пожалуйста. Надо послушать, что предлагает Миша, а потом уж решать. Как правило, сомнительные результаты получаются, когда человек занимается без учителя. Но автор методики обещал тебе проследить за успехами лично.

- Ты сказал, мы завтра уезжаем. Как он будет следить – по телефону?

- Он поедет с нами. Думаю, Миша и отца уговорит поехать. Профессору тоже очень хочется попасть в Межгорье.

- Но он тебя практически выгнал! Если б хотел в Межгорье, то вел бы себя иначе.

- Совсем необязательно. Его раздирают противоречивые эмоции, но любопытство перевесит.

- Ты забываешь, что Иван Петрович болен и плохо себя чувствует.

- Сегодня с ним не случилось ничего критического. Его основная болезнь - это старость, однако это не означает, что человека следует запереть в четырех стенах. Путь до Межгорья ему по силам, если при этом профессор не станет слишком уж напрягаться и переживать.

- Зачем ему в Межгорье?

Вик вздохнул:

- Эти люди, Мила, не простые обыватели, а посвящённые достаточно высокого уровня. Не смотри, что держат они себя с нами как наивные простачки – это всего лишь выбранная ими стратегия, а не подлинная суть. Иван Петрович жаждет увидеть Черное солнце, а Миша проявляет интерес к тебе. Если ты поедешь в Межгорье, то он тоже помчится туда на всех парах.

- Глупости! - Мила высвободилась и отошла к окну. - Между мной и этим американским нейробиологом ничего нет и быть не может!

- Так я не в том смысле. Миша желает видеть тебя своей подопытной мышкой, но если не позволять ему лишнего, то из его желания можно извлечь и пользу.

- У меня не получится, - глухо сказала Милка. – Я последний час только про это и думаю. Те, кто с детства занимался восточными единоборствами, имеют хороший шанс, потому что учились контролировать себя, а я... Я существо ужасно бестолковое в этом плане.

Вик вновь шагнул к ней, предпринимая вторую попытку достучаться:

- У тебя получится. Если что, я тоже знаю несколько простеньких приемов самоконтроля, с которыми справится и ребенок.

- Я боюсь… - она избегала смотреть ему в глаза. – Боюсь, что это так не работает. Мне кажется, что Дима... мой муж убил меня из тех же побуждений - чтобы никто вокруг не пострадал. Он что-то знал, и... - Мила всхлипнула, но, сжав кулаки, гордо вздёрнула подбородок, уставившись невидящим взглядом в окно: - Вик! Обещай мне, если что-нибудь заметишь, что-то ужасное во мне... что я начинаю выходить из берегов... ты меня нейтрализуешь. По-настоящему. Насовсем.

- Что? – спросил он недоверчиво.

- Да, ты должен будешь это сделать, чтобы я нечаянно никого не убила. Ты должен будешь сам меня… как-нибудь быстро и, если можно, безболезненно… Мне больше некого об этом попросить. Обещай!

Вик схватил ее и так резко развернул к себе лицом, что девушка, не ожидавшая ничего подобного, ойкнула. Она взглянула на него испуганными глазами, словно решила, что он уже начинает исполнять ее безумную просьбу.

Однако Вик и сам испугался яростной бури, поднявшейся в его душе. Он едва не задохнулся от слепой ненависти к незнакомому Дмитрию, заставившего Милу свыкнуться с ролью вечной жертвы. Его ожгли отчаяние из-за ее пораженческого настроения и негодование, что она поставила его на одну доску с этим убийцей. Взять себя под контроль удалось только невероятным усилием воли.