- Геннадий Белоконев мог нечаянно навести их на след. Для этого ему даже не нужно открывать рот. Он слишком наивен, и это не лечится. Гена мотается по стране и не заметит слежки, даже если за ним ходить по пятам. Пошли кого-нибудь в Москву, Пат. Надо бы раскрутить этого Москалева. Он явно при делах.

Патрисия хмыкнула:

- Ты стал выражаться как солдафон. «Он при делах» - это фраза из лексикона моего телохранителя.

- С кем поведешься, от того и наберешься. Сделай, как я советую. Пусть соберут на Москалева досье.

- Посмотрим.

Она взяла небольшую паузу, во время которой размышляла над сложившейся ситуацией. Вик не мешал, ждал.

- Дмитрий Москалев был завербован «Прозерпиной», - заговорила Пат. – Или даже его жена, почему нет? Мадагаскар – бывшая французская колония, так что присутствие там международной корпорации с французскими корнями не вызовет подозрений. А Мила переводчица и могла работать в связке с мужем. Она не жертва, и за ней не следят – просто ждут условного сигнала.

- Это глупо, - сказал Вик. – Что ей в таком случае делать в Уфе?

- Уж коли мы завели речь о «Прозерпине», любая глупость способна воплотиться в жизнь. Я заставлю проверить с лупой не только биографию Москалева, но и его супруги. Почему ты совсем не рассматриваешь эту женщину как лазутчицу, которая подбирается к нам через тебя?

- За мной пока не следят.

- Это ты так думаешь!

- За мной не следят, Пат, - повторил Соловьев. – И потом, такая деталь:  Дмитрий Москалев ее убил! Не забывай, что Мила в беде.

- А ты не забывай, что ее не просто убили, а совершили над ее телом целый ритуал с деформированием пространства. Тот акт не был убийством в состоянии аффекта, когда человек хватает первый попавшийся нож.

- По-твоему, вышедший из берегов садист имел далеко идущие планы?

- Иногда ты меня поражаешь, Аш. Напомню, что в январе этого года в Московской области было зафиксировано смещение, и отголоски его полыхали от Парижа до Урала. Я не верю, что случайное преступление могло к этому привести. «Прозерпина» меняет реальность. Она способна на это. Это их план, чтобы путем искажений подобраться к нашему Черному солнцу. К единственномуЧерному солнцу, Аш! Для этого все средства хороши.

- Это не отменяет того, что я сказал. Мила в беде.

- Мила – часть их плана. Она пожертвовала собой добровольно, предполагая, что возродится в новом качестве.

- И стала смертницей? Источником смертельной опасности для других?

- Она фанатичка. Смерть для таких – это честь. Рядом с пурбой нет случайных людей, и даже жертвы ее особенные.

Вик был совершенно с ней не согласен:

- Это чушь, Пат. Ты просто не видела ее глаз. Мила не фанатичка, она не виновна в том, в чем ты ее обвиняешь. Загоскин знал Милу дольше меня и доверял ей, а простачком профессор не был. Мне, например, он так и не открылся, а ей, как оказалось, отдал шкатулку незадолго до гибели. Правда, пустую.

- Это она тебе сказала, что шкатулка была пуста? Ну-ну! - Пат нехорошо прищурилась. – Аш, мне кажется, ты теряешь хватку. Или голову. Эта Мила симпатичная, как ты считаешь? Она в твоем вкусе?

Виктор досадливо вздохнул. Он действительно включил Милу в круг своих подопечных, которым считал своим долгом помогать. Но его вели не какие-то низменные чувства, а горячее сочувствие к девушке, совершенно не заслужившей предательских ударов в спину. Вот только Патрисии этого не объяснишь.

- Если бы Мила охотилась на меня, она бы действовала поактивнее, но этого нет, - веско сказал он. – Что до Дмитрия Москалева, твоя версия о его вербовке действительно не лишена оснований. Не знаю, зачем он им понадобился… может, из-за сапфиров, но если они позволили ему владеть пурбой, то использовали его вслепую. Как и его жену. Возможно, Дмитрий вышел из-под контроля или сунул нос в проблему глубже, чем ему полагалось, поэтому сейчас в тюрьме. И попал туда исключительно с подачи «Прозерпины», иначе бы вышел на свободу, когда реальность изменилась.

- Может, еще и выйдет, - зловеще пообещала Пат. – Кстати, ты сам только что пришел к выводу, что смерть Милы Москалевой – это постановочный трюк, который помог упечь ее супруга в камеру. И деформатор теперь в руках у нужных людей.

- Пурба – важная улика, ее конфисковала полиция, приобщив к вещественным доказательствам.

- И ты уверен, что в полиции находится настоящий артефакт, а не муляж?

-  К моему сожалению, нет, - мрачно ответил Вик. – Когда пошлешь человека в Москву, скажи ему, пусть еще и пурбу проверит. Может, даже удастся ее подменить.

- Это бессмысленно, Аш, понятно, что с пурбой мы опоздали. Скажи, когда ты наконец привезешь ко мне Милу? Я должна ее изучить, пока она не натворила бед.

Ожидаемое требование прозвучало чересчур грубо, будто речь шла о какой-то вещи. Вик подозревал, что Пат равнодушна к судьбе Москалевой, но это неприкрытое желание препарировать девушку, как лягушку, покоробило.

- Если я увезу Москалеву из Уфы, то обратно нам ходу не будет, а я пока здесь не закончил, - сказал он, внезапно вспоминая испуганное лицо Милы и то, как она дрожала, рыдая у него на груди. – Я все еще не понимаю, что именно увидел в ней Загоскин. Он же явно выделял ее среди персонала, и это не обычная симпатия, а нечто большее.

- Ты абсолютно точно ею увлекся. Мне это не нравится. Чувства мешают работе.

- Мне странно слышать от тебя этот упрек, - ровно произнес Вик. – Не понимаю, за что ты ее заочно невзлюбила.

- Москалеву следует допросить, чтобы выяснить, как она связана с «Прозерпиной». И, конечно, изолировать ее ради всеобщей безопасности. Прежде всего, ради твоейбезопасности, Ашор!

Вик уперся:

- Мила – ключ ко всему. Ее нельзя запирать в бронированной комнате до тех пор, пока мы не разберемся, что именно на нее завязано. И потом, второго квантового урагана «Яман» может и не выдержать. Если уж с Грачом там кое-кто не в состоянии примириться, подумай, какие пойдут разговоры, если ты поместишь в карантин еще и девушку.

Пат с неохотой уступила:

- Хорошо, этот вопрос я и впрямь должна утрясти до того, как Москалева появится в «Ямане», спасибо, что указал на мой просчет. Несколько дней у тебя есть, но прошу тебя не затягивать. Бросай эту комедию с дежурством в пансионате. Ты провел обыск квартиры, где прежде жил профессор?

- Да.

Вик потер переносицу, припоминая вчерашний визит в квартиру Загоскина. Он не любил нарушать закон, а вторжение на чужую территорию было именно нарушением, к тому же бесплодным, ибо он не нашел ничего примечательного. Сын Загоскина сдавал ее посторонним людям, прочно в ней обосновавшимся. Свежий ремонт и аура новых жильцов заполняли пространство до краев, там просто не было места для тайника.

- Ясно, - Пат отвела глаза. – И раз сказать тебе больше нечего, значит, идея оказалась пустышкой.

- Проверить следовало в любом случае. Думаю, Загоскин все-таки забрал артефакт с собой в пансионат. Он мог зарыть кинжал в саду, мог сунуть в вентиляционный короб…

Пат хмыкнула:

- Дом наверняка большой, и разбирать его по кирпичику придется долго, а чтобы перерыть сад, надо дождаться лета. У тебя нет столько времени, Аш, «Глаз урагана» убьет тебя куда быстрее. Или агенты «Прозерпины».

- Как-нибудь выкручусь.

Повисла напряженная пауза. Пат хотела, чтобы он поступал исключительно по ее указке, но боялась давить слишком усердно. А Вик гасил раздражение от ее необоснованных ревнивых уколов, и это тоже требовало тишины. Они сидели напротив своих экранов, разделенные сотнями километров и различием во взглядах на одни и те же простые вещи, и никто из них не хотел поддаваться другому.

- Ладно, у меня тоже есть новости, - наконец произнесла Патрисия. – Сегодня вернулся Демидов-Ланской из Кореи. Он привез Мухина.

- Только сейчас? И что значит «привез»? Что случилось с Кириллом? – обеспокоился Соловьев.

- Так ты не знал? Кира арестовали, а потом где-то удерживали все это время.