Статуэтку со всеми предосторожностями вручили Громову. Матросы вскинули оружие, словно готовясь стрелять по статуэтке как по мишени. Верней, вовсе не по статуэтке… Сверху – Грач различил движение на балкончике командной надстройки – в Громова целился снайпер.

Громов взял железного мужика, разворачивая его к себе задом. Грач едва не выругался: спинка трона была круглой, и в ее центре помещался огромный черный камень в окружении знакомых символов – такие Володя видел не раз на рисунках и фотографиях. Это была письменность антарктов, которую переводил Семенченко.

Громов держал в руках Зеркало. Легендарное и неуловимое Гэлгэр гадарга.

- Итак, мы ждем, Юрий! – велела Мадам, снова переходя на ломанный русский. – Вы говорите, что происходит в Париже, мы связываемся с офисом по телефону и проверяем информацию. Если вы ни разу не ошибетесь, то будете вознаграждены.

- Мне надо сосредоточиться, - преувеличенно небрежно ответил Громов. – Это займет немного времени.

Грач видел, что Юра едва держится на ногах. Плен и все с ним связанное не пошло ему на пользу. Володя заметил и глубокие синяки под глазами, и поджившие разбитые губы. Что скрывала куртка, какие шрамы и следы ранений, можно было лишь догадываться, но они были, эти следы. Юра, кажется, еще не полностью от них оправился.

Статуэтка была увесистой, несмотря на свои размеры, и держать ее Громову было тяжело. Согнутые в локтях руки без перчаток, красные, с обветренной, а местами и содранной кожей, дрожали все сильней. Громов и сам немного дрожал и, чтобы стоять ровно, сделал несколько шагов назад. Он оперся спиной о столбик, поддерживающий леера на перилах, и глубоко вздохнул.

- Без глупостей! – снова предупредила его Мадам. Что-то ее насторожило. - Отойдите от края!

- Сейчас, сейчас, - пробормотал Громов, перехватывая статуэтку поудобнее.

И вдруг, повернувшись, он с отчаянной силой зашвырнул ее в море.

Яростный крик женщины слился с выстрелами. Громов упал грудью на перила…

Солдаты продолжали стрелять. Пули высекали искры, рикошетя о металлические детали корабля.

Грач метнулся вперед, будто мог хоть чем-то помочь другу, загородить его собой – но с протестующим воплем на губах очнулся на Мадагаскаре, в палатке.

На него расширившимися потемневшими глазами таращилась Милка. Ее губы дрожали, а грудь вздымалась.

Адель взволнованно переводила взгляд с нее на Грача и обратно.

- Дядя Вова, не делай так больше! – сказала она. – Вы тяжелые. В следующий раз я вас не вытолкну, останетесь там.

- Где – там? – прохрипел Грач.

- В нигде. Не будешь меня слушаться, я тебя больше никуда не поведу.

Соловьев дернул молнию на пологе и всунул голову в отсек:

- У вас все в порядке?

- Не знаю… - выдохнул Грач, распрямляясь и массируя лицо. Совершенно неожиданно для себя пожаловался: - Юрку убили, сволочи!

- Так это вроде бы не новость, - произнес Вик. Его взгляд обегал их всех по очереди. – Вы закончили?

Милу вдруг прорвало, она с громким судорожным всхлипом втянула воздух ртом и разревелась. Соловьев вполз внутрь. Она качнулась к нему, ища защиту.

Грач отер вспотевший лоб:

- Черт знает что!

- Хоть с толком? – Вик смотрел на Володю и гладил всхлипывающую Милу по спине.

- Поговорить не удалось. Просто кино посмотрели. С печальным финалом.

- Дядя Вик, - сказала Адель виновато, - у нас не очень получилось. Мы прошли по мостику, но этот мостик был не совсем тот. А потом дядя Вова стал мешать.

- Да я там чуть не свихнулся! – выпалил Грач, краснея. – Это дурдом какой-то! И я не способен его вместить. Вот хоть режь меня – не способен!

- Альбиноса видели?

- Нет, - Грач покосился на Милку. – Там и без альбиноса такое было, Вик, не поверишь! Юрка стоял на какой-то палубе. У него в руках Зеркало. Вокруг – долбанные французы. А он возьми и это Зеркало в море зашвырни! Ну и… сам понимаешь, что после такого началось.

Мила судорожно всхлипнув в последний раз, отстранилась от Соловьева.

- Там была Элен, - произнесла она, вытирая руками глаза, - я ее узнала. Элен – жена моего отца. Элен д'Орсэ.

- Твоя мачеха? – быстро уточнил Вик. – На борту корабля, курсирующего в Южном океане?

- Кажется, да. Она хотела посмотреть, как пленник… то есть Громов… умеет работать с Зеркалом. Это была какая-то проверка.

- Громову предложили работать с Зеркалом?!

Грач горько усмехнулся:

- Предложили. Только Юрка его выбросил. За что и поплатился.

- Значит, вы видели события примерно месячной давности, - после паузы озвучил вывод Соловьев. – Но откуда у них Зеркало?

- Это не наше Зеркало, не то, что было у Загоскина, - пояснила Мила, - Иван Петрович нам рассказывал, что было и другое, которое пропало в Непале. Кажется, в 1945 году, помнишь, Вик? Во время поисков страны Агарти, которые предприняли в «Аненербе», нацисты использовали статуэтку под названием «Железный человек». Видимо, в той версии реальности, где находится Громов, она сохранилась.

- Жаль, что с Юркой не вышло пообщаться, - вздохнул Грач. – Он бы все объяснил.

- Я найду другой мостик, - сказала Адель, про которую все успели ненадолго забыть. – Он приведет в другое колечко. Не в синее.

- А кто там бродил в тумане? – спросил Грач.

- Никто. Ты зря испугался.

- Вов, ты же понимаешь, что не стоит все перекладывать на ребенка, - произнес Соловьев. – Пора самому управлять процессом. Научно или ненаучно, но именно от тебя зависит результат. Не от них, Вов. Не от Аделин и не от Милы – от тебя! Я бы сделал все сам, если б мог, но я не могу.

Грач не нашелся что сказать. Он чувствовал, что с Адель что-то нечисто. Он не был уверен, что девочка проявила личную инициативу, но в то же время подозревать ее в чем-то без прямых доказательств тоже было как-то… не очень. Не факт, что она намеренно заманивала их в ловушку. Неприятности могли быть последствием их собственной дурости. Его дурости. Он виноват в том, что ищет подвох там, где его, возможно, и нет. Тыкается вслепую. А ведь Адель пыталась его предостеречь… и, как знать, не она ли спасла их от беды, вытолкнув в реальность? Так, как утверждает...

- Расскажете, что было? – спросил Вик.

- Надо сначала отвести Адель к Патрисии, - шепнула Мила. – Сделаешь? Совсем поздно уже...

- Хорошо, - Вик кивнул девочке: - Идем?

Грач смахнул ладонью напряжение с лица, словно липкую паутину.

- Адель, - позвал он тихо, - спасибо, что провела нас. И это… извини меня!

- Вы, взрослые, такие бестолковые, - девочка картинно вздохнула, - но с кем не бывает!

- Ты что-то напортачил? – поинтересовалась Мила, когда они остались вдвоем.

- Ты ничего не помнишь?

- Помню, как меня давило, выдавливало из тела… а потом подхватило и засосало в воронку. Неприятные ощущения, но ради дела я готова и потерпеть.

- Я снова не понял, как все это происходит, - признался Грач. – Опять новый сценарий, опять нет логики. Колечки какие-то разноцветные, мостики… детский сад, штаны на лямках!

- Мы с тобой разберемся, - пообещала Москалева. – Даже Адель разобралась, а мы разве хуже?

- Это да, - вздохнул покаянно Грач, - стыдно быть глупее младенца.

25.3

25.3/5.3

Следующим утром лагерь у водопада покинули десять человек. На поиски артефакта отправились Патрисия с дочкой и персональным телохранителем, Демидов-Ланской, Соловьев с Милой, Грач, Мухин, Чебышева и доктор Игорь Сабурский, без которого Пат отказывалась брать в поход «близнецов».

На Нуси-Бурахо (как с подачи Кирилла все постепенно начинали величать пиратский остров Сен-Мари) решили добираться минуя столицу, поскольку звонок в госпиталь обнадеживающих новостей не принес. Оба Загоскиных находились в палатах интенсивной терапии, куда посетителей не пускали. Прорваться к Ивану Петровичу при желании, конечно, было можно, но старый профессор, увы, не был способен к связному диалогу, поэтому в Антананариву послали солдата с личными вещами пациентов, а сами отправились к цели, выбрав второй вариант маршрута. Согласно ему путь их лежал сначала по бездорожью строго на восток, а потом вдоль кромки океана до курортного городка Туамасина, где их ждали забронированные номера в отеле средней руки. Переночевав там, они сразу после завтрака намеревались преодолеть оставшиеся километры до паромной переправы в Суаньерано-Ивонго и уже к обеду вселиться в бунгало на западном побережье Нуси-Бураха.