- Наука вполне способна продолжить смысловой ряд о близнецах. Например, суперпозиция. (*в квант.физике означает, когда сложение двух или более прежних состояний дает новое квантовое состояние. Относительно «кота Шрёдингера» это состояние кота до открытия ящика: кот жив и кот мёртв одновременно, то есть состояние «зеркальных близнецов», пара «плюс и минус»)
Патрисия выдохнула сквозь сжатые зубы и произнесла уже ровным и в какой-то степени равнодушным тоном:
- В любом случае, у нас есть Грач и Москалева. Адель в этом раскладе лишняя, и мне не нравится, что оракул ввела ее в формулу. Ей нечего делать на мифическом «мосту душ».
Иван слишком хорошо успел ее изучить, чтобы понимать: все, что касается дочери, для Патрисии болезненно. Адель никогда не оставляла ее равнодушной, провоцируя самые разнообразные чувства, но все это лишь потому, что действительность расходилась у Пат с намерениями. Она хотела быть идеальной и не повторять ошибок собственных родителей, однако все равно копировала их и страдала от этого. Саму ее воспитывали целенаправленно, лепили из нее будущего ученого с мировым именем, и Пат не желала дочери ничего подобного, но Аделин родилась не с банальным математическим даром. Если ее способности не развивать должным образом, девочка натворит бед.
Об этом Демидов-Ланской и сказал:
- По мне, так пусть Адель станет третьим элементом в союзе Грача и Москалевой, чем в союзе близнецов «Прозерпины».
Лицо Пат замкнулось. Она уже мирилась с мыслью о том, что Адель общается отнюдь не с ее покойным мужем. Процесс смирения шел медленно и неохотно, но под давлением все новых и новых фактов ее оборона давала трещины. Вот только она по-прежнему не соглашалась, что Вещий Лис был прав и ее дочь – главный шпион в «Ямане». Материнское сердце протестовало.
- Адель спросила у оракула про Громова, пропавшего в Антарктиде, - сказала Пат в безуспешной надежде оправдать то, чему не было оправданий. – И созналась, что сделала это по совету папы. Если она находится под влиянием операторов «Прозерпины», зачем им давать надежду, что Громова можно спасти?
- А зачем это делать Павлу Долгову? – спросил Иван.
- Громов был с нами, когда упал астероид.
- И одно это превратило их в близких друзей? Простите, мадам, но это так не работает, вам просто хочется так думать. Да, так наверное проще, но надежда может убить, если не сбудется. Поставите на нее все и проиграете.
- Я никогда не ставлю на кон все, - сухо ответила Пат. – Да и стальные яйца без надежды дешево стоят.
Иван видел, что Патрисии не хочется продолжать разговор. Она желала подумать, взвесить все на внутренних рациональных весах, а он мешал, поэтому Демидов-Ланской замолчал, отвернувшись к мелькающей за бортом машины обочине.
По случаю хорошей погоды крыша «Хаммера» была опущена, и ветер беспрепятственно проникал в салон, шевеля волосы на голове. Дорога давно закончилась, и они ехали как придётся, объезжая сухие стволы, заросли кустарников, холмики и ямы. Почва была каменистой и плотной и, несмотря на мокрый сезон, пылила, потревоженная колесами. У горизонта в сизой дымке тянулись высокие холмы Анкаратры.
Иван тоже размышлял. Вспомнилось, как вчера Адель вещала про «подарок», ожидающий в заброшенном храме. Один подарок на двоих: ему и Соловьеву. Если отрешиться от угрозы, продиктованной якобы ревностью обманутого супруга, то подарок – это дар, то, чего нет изначально, но будет. Подарок надо доставить, и этим кто-то займется… Кто? И что это могло быть?
Иван хотел бы знать будущее и сожалел, что его не пригласили на прием в Крепости Королей. Он бы задал взвешенный вопрос, очищенный от эмоций.
Подключить Милу? Чем больше Иван думал об этом, тем очевиднее становился просчет Патрисии, не желающей возрождать «Циклон». Демидов-Ланской понимал ее чувства, но растить необыкновенную девочку как сорную траву, отмахиваясь от ее истинных потребностей, означало потерю инициативы. Не удивительно, что Пат мнит себя загнанной в угол. Она сама себя туда загнала.
Полтора месяца назад. Яман-4. Межгорье
Разобравшись с информационной утечкой в секретном бункере, руководитель департамента военной контрразведки Виталий Федорович Лисица решил перед отъездом поднять еще один важный вопрос. Это была его личная инициатива, кое-что очень смущало его. Смущало до такой степени, что он, отбросив разумные предосторожности, отважился искать союзника среди работников «Ямана».
Лисица собрал «узкий круг», где присутствовали только Патрисия и ее заместитель. Иван сначала удивился, отчего Вещий Лис не позвал Соловьева, с которым был знаком давно и к которому питал по-отечески теплые чувства, но позже понял причину. Для Вещего Лиса дело было превыше всего, а Соловьев умудрился влюбиться. Это было настолько заметно опытному глазу, что генерал не решился впутывать своего протеже во избежание утечек. Бог весть о чем способен проболтаться влюбленный мужчина своей избраннице, а Мила Москалева, как ни крути, представляла собой кота в мешке.
- Нет ли у вас в планах возродить «Циклон»? – спросил Лис.
- Нет, - ответила Пат, - тема бесперспективна.
- А до нас дошла информация об успехах французов на этом направлении. Конечно, я допускаю, что это может быть намеренным пусканием пыли в глаза, но что-то из задуманного они там провернули удачно.
- Без ударных доз стимуляторов процесс неимоверно затягивается, а стимулировать человеческий организм без губительных последствия нельзя, - без тени сомнений заявила Пат. – Физические тренировки по восточным методикам принесли некоторую пользу, Володя Грач стал спокойнее и научился себя контролировать, но в главном он не преуспел. Одно дело усмирить себя, не копить напряжение, и совсем другое – сконцентрировать это самое напряжение, превращая его в направленную энергию взрыва.
- Там дело не только в энергии взрыва. Они готовят людей, способных управлять артефактами по максимуму. У вас теперь есть ценный трофей -Людмила Москалева, есть Михаил Загоскин, способный ее обучить методу Бон Гъер. Наконец, есть Адель, так почему бы…
- Забудьте имя моей дочери навсегда!
Генерал, не привыкший к подобным приказам от подчиненных, на секунду впал в ступор. Демидов-Ланской приготовился узреть термоядерный взрыв, потому что лицо контрразведчика пошло пятнами, а ноздри грозно затрепетали, но Лисица сдержался. Проглотив невысказанные слова, он уточнил:
- Но сама задача в теории решаема?
Патрисия не удосужилась с ответом. Она отвернулась и смотрела в пустую стену, и тогда Демидов-Ланской, желая снизить градус, спросил:
- А есть ли инсайд, за счет чего «Прозерпина» совершила прорыв? Если совершила, конечно.
- Есть инсайд, - подтвердил Лисица. Голос его зазвучал чуть ровнее и деловитее. – Конечно, все это из области предположений, но в глаза бросаются некоторые вещи. Например, наиболее впечатляющих результатов у них достигли гомозиготные близнецы, больные альбинизмом.
- Чем? – не поняла Патрисия, которая, несмотря на супероскорбленный вид, нити не теряла.
- Они альбиносы, - пояснил Иван. – Люди с белыми волосами и красными глазами.
- Не все альбиносы обязательно с красными глазами, но эти именно такие, - кивнул Вещий Лис. Он достал из папки бумажный лист с данными, снабженный прикрепленной скрепкой фотографией. Развернул его и двинул к ним по столу: – Знакомьтесь. Драгослав и Ильгиз Марковичи, дети боснийских иммигрантов, чьи родители осели во Франции. В эксперименте участвуют с девятнадцати лет, хотя те или иные процедуры под маркой лечения проходили с шестнадцати. У родителей не было средств, чтобы оплачивать медицинский уход и лекарства в нужном объеме, а дети были очень болезненными, поэтому они подписали согласие на эксперимент. Старший, Драго, выжил и приобрел необходимые навыки, показав отличные результаты в программе «Морфинг сознания». А вот младший близнец, который родился на свет на час позже брата и с букетом всевозможных пороков, хоть и добился не менее блестящих результатов, но стал наркозависимым. В настоящее время он в хосписе и, по всем признакам, находится в пограничном состоянии, то есть медленно умирает.
