- Допустим. Но я повторю свой вопрос: что нам с того?

- Я надеюсь, что в архивах Строгановых найдутся те самые доказательства о существовании Чаши, Зеркала и Кинжала, а главное – подробные инструкции, как ими управлять. Или как их изготовить с нуля. Павел Строганов не мог отдать подлинники, предварительно не сняв с них копий. Строгановы не просто так смотрели на Сибирь и посылали туда казаков. Не просто так они исследовали Южный Урал, вопреки недовольству Демидовых, считавших Иремель своей вотчиной. Главный источник богатства Строгановых – это духовный источник. Чаша с живительной Сурицей была для них очень важным символом. Ради нее было не жалко ни денег, ни жизни. И если Демидовым просто подфартило в свое время с Граалем, они словили «дикое счастье», как выражаются уральцы, то Строгановы шли к Граалю упорно и долго. «Дикое счастье» можно взять легко и так же легко потерять. А вот упорство вознаграждается иначе.

- Я поняла, Геннадий, - кивнула Патрисия, - теперь смысл ваших поисков стал мне ясен. Но судя по вашим письменным докладам, которые вы регулярно слали в Яман, в библиотеке Строгановых вы до сих пор не нашли ничего полезного, как до этого и в библиотеке Демидовых.

- Увы, - вздохнул Белоконев, - но я не исчерпал еще всех возможностей. Как оказалось, Томскую библиотеку сильно вычистил «Антиквар» в 1930 году, практически ограбил. (*5) Впрочем, продать тогда им удалось далеко не все. Массовый выброс на продажу книжного антиквариата сильно перегрел рынок, и цены упали настолько, что европейские букинисты начали скупать редкие инкунабулы на вес. Это было слишком невыгодно, и вывезенные из Томска ящики руководство Наркомвнешторга велело попридержать. Когда началась война с фашистами, о коллекции и вовсе забыли. Она сильно пострадала во время блокады, поскольку ее не успели вывезти, страницы отсырели, их погрызли мыши, но я все же надеюсь разыскать хоть что-то в недрах Российской национальной библиотеки. Собственно, я здесь у вас проездом, завернул по пути в Питер, чтобы справиться, не выделите ли вы мне еще немного денег? Билеты, проживание – все очень дорогое.

- Вам нужна наличка?

- Я понимаю, что уже получал у вас неоднократно крупные суммы, - смутился Белоконев, - и что отдача не так велика, но я все еще надеюсь...

- Хорошо, я позвоню казначею, чтобы вам выдали столько денег, сколько вы запросите. Это не проблема. Собственно, отсутствие результата – это тоже результат. Я знаю, что за вами не надо будет ничего перепроверять. Вы работаете систематично и не воруете.

Адель заскрипела кожаным креслом, отталкиваясь от стола и извиваясь телом, чтобы сползти на пол. Пат нахмурилась, но девочка не обратила на мать внимания. Она подбежала к Белоконеву и протянула ему нарисованную картинку.

Геннадий расплылся в улыбке, поправил очки и вгляделся в рисунок:

- Что это?

- Бибиатека, - сказала Адель.

- Спасибо, моя хорошая, - Белоконев рассматривал детские каракули с преувеличенным вниманием, - а это что за линии такие?

- Это книшка. Она большая и тяжелая. И очень старенькая. Внутри у нее другая книшка. Малюсенькая. Вы должны ее прочитать.

- Обязательно прочитаю, - пообещал Геннадий без всякой задней мысли, но Пат вдруг отобрала рисунок.

- Адель, объясни! – велела она. – Что опять за фокусы?

- Дядя Гена хочет прочитать маленькую книшку, - сказала девочка, передвинувшись к матери поближе. – Я знаю, где она.

- Где же она?

- В бибиатеке, на полочке. Маленькая книжка внутри большой. На большой нарисовано три синих солнышка. У солнышек загнутые ножки, - она изобразила пальцами в воздухе, - потомушта они бегут. Бегут-бегут, а убежать не могут. Дядя Гена их догонит, я знаю.

- Хорошо, иди играй, - Пат взглянула на Геннадия, возвращая бумажный лист. – Похоже, ваши розыски в Петербурге увенчаются успехом, если найдете там эту маленькую книжку.

- В каком смысле? – Белоконев рассмеялся, но улыбка постепенно сползла с его губ под влиянием мрачной физиономии мадам Ласаль-Долговой. – Адель просто увлекающийся ребенок… разве нет?

- Нет, она не «просто ребенок», но никому об этом не говорите, пожалуйста. Мы вообще никому об этом не говорим и ругаем ее за лишние проявления инициативы. Но ваш случай, разумеется, особый. Подсказка вам не помешает.

- Неужели вы хотите сказать?..

- Никому, - повторила Пат грозно, - слышите? Ищите толстую книгу с коричневым переплетом и тремя синими свастиками на обложке. Судя по всему, между ее страниц вложена брошюра. Именно она нам и нужна.

- Я найду, - неуверенно пообещал Белоконев.

Пат посмотрела на Адель, занявшуюся куклой:

- Я не могу вам этого объяснить, но иногда… иногда от Адель бывает большая польза.

Белоконев спрятал рисунок в нагрудный карман и тихо заметил:

- Дети – это дети, их не стоит рассматривать с точки зрения пользы, их просто надо любить.

- Да, - ответила Патрисия, - но трудно любить то, чего не понимаешь.

- Разве она делает вам что-то плохое?

- Я не знаю, что она делает.

- Простите, Пат, но я вас отказываюсь понимать.

- И не надо, - она порывисто встала, давая сигнал к окончанию беседы. – Вам не надо ничего понимать. Просто найдите эту книгу, после чего забудьте о том, что здесь услышали. И рисунок ее уничтожьте!

(Сноски. *1) Строгановская летопись (или Сибирская летопись) повествует о покорении казаками Ермака Сибири. Существует несколько редакций этого источника, но все они так или иначе приписывают огромную роль в этом событии именно Строгановым.

*2) Строгановская школа иконописи («строгановские письма») сложилась в конце 16 века. Художественные мастерские располагались в Москве и в пермских вотчинах Строгановых, которые ввели в области иконописания разделение труда между иконописцами узкой специализации: «личник», «доличник», мастер «палатного письма», и тд. Иконы характеризуются тщательностью исполнения миниатюр, вкраплениями чеканного золота для украшения изображений и светло-песчаной цветовой гаммой.

*3) В 1470-х годах сначала в Новгороде, а затем в Москве возникла «ересь жидовствующих» – явление, названное так Православной церковью за расшатывание устоев христианской веры и вольнодумство. Новоназначенный архиепископ Геннадий Гонзов, прибыв на служение в Новгород, обнаружил там злостное нарушение церковного порядка. По его словам, многие новгородские священники, а вместе с ними и прихожане, среди которых были весьма именитые люди, перестали причащаться и увлеклись тайными обрядами и кабалистикой. Зачинателем движения признали еврея Захарию. Архиепископ Геннадий был сторонником инквизитора Торквемады и объявил еретикам войну, однако конфликт, начавшийся как религиозный, быстро приобрел политическую окраску. Опасаясь перехода новгородских и соседних с ними земель под власть короля Казимира, Иван Третий в 1477 году принял решение ввести войска в Новгород, чтобы пресечь «измену православию ради латинских порядков». Сопротивление горожан было жестоко подавлено, увезли даже знаменитый вечевой колокол. В период с 1480 по 1488 годы для окончательного уничтожения «ереси» было казнено еще несколько «колдунов» и выселено множество семей новгородской аристократии, спонсировавших вольнодумцев. На ситуацию с ересью во многом повлияли политические интриги между Софьей Палеолог и Еленой Волошанкой. Соборы 1503 и 1504 годов усилием воинствующих защитников Православия превратились в настоящие судебные процессы над заговорщиками, по итогам которых нескольких «колдунов», покушавшихся на власть, сожгли на костре. Историки неоднозначно оценивают явление «ереси жидовствующих». Документов, излагающих учение еретиков или обвиняющих их в антигосударственных действиях, не сохранилось, а признания в колдовстве и вызове дьявола, данные под пытками, ставятся под сомнение. Спонсировал ли купец Федор Лукич Строганов еретика Захарию, также доподлинно неизвестно.