Не могу сказать, что была гуру готовки, но кое-что умела, и все мои рецепты в трактире вполне пользовались популярностью. Простые, вкусные, народу обычному понятные, не заморские деликатесы! Тушеная картошечка с луком в сметане тоже шла на отлично, только пальчики оближешь! Успевай только дополнительные порции греть в магической печке!

Жаль, что в трактире средней руки не было, конечно же, дорогостоящих приправ вроде черного перца, куркумы, смешанных приправ для супов и плова, которые я привыкла покупать в магазинах в маленьких пакетиках. Но ничего, перестроилась. Вместо перца использовала вижгу – алую травку, которая имел очень острый привкус, но не жглась, а скорее, если переборщить, начинала отдавать горечью. Её мне тоже наша травница присоветовала – и я до сих  пор не пожалела.

Я перемешала поджаривающуюся картошку с луком, залила сметаной с водой, посолила, добавила высушенную и тертую вижгу, а минут через пять – укроп. Почти как земной, только почти фиолетового цвета,  с длинными чуть вьющимися стебельками-метелочками.

Так, теперь крышкой закрыть  и томить полчаса. Уф, умаялась я что-то.

– Или передохни, детка, – неслышно появилась тетушка Мо, – пока народу мало, девочки сами справятся.

Ну я и пошла… на свою голову  дурную, не иначе! Привыкла я за эти годы, что местные  от меня отстали – даже самые  настойчивые кавалеры. Привыкли, что я за словом в карман не полезу и скажу прямо, что о них думаю… а на самом деле дядька явно с ними воспитательную беседу провёл. И потому-то сейчас мне было особенно неуютно и странно.

Всего-то вышла на улицу подышать воздухом, решила пройтись по деревне, может, дойти до околицы, ноги размять, а то совсем застоялась за работой.

И тут же столкнулась  с презрением и раздражением, которое обрушилось на голову, едва по улице пошла. Вроде бы и не смотрели на меня кумушки. Вроде и глаз не поднимали. А все  равно откуда-то я четко знала – есть негатив. Причем если поначалу, когда я только тут объявилась, все просто «пыхали» любопытством, потом я им стало почти не интересна, то теперь…

Я давно поняла, что как-то по-особому чувствительна к чужим эмоциям, но всегда списывала это на магическую силу, доставшуюся в подарок  от Ки. Больше неприятностей, чем пользы. Одно время, признаюсь, даже  думала избавиться и вовсе  от неудобного магического дара, но… просто не смогла найти того, кто бы мог это проделать. Осторожные расспросы  натолкнулись на стену непонимания

– Вот потаскушка… – шипение,  – сынку отказала, а сама с проезжим кувыркалась.

– Распутница, у Баргула все такие. Небось он сам первый же и распробовал, – вторил шипению голос помоложе.

– В мои времена бы камнями забили гулящую девку – и вся недолга! – Хрипел третий голос.

Голоса оглушили, зазвенели набатом в голове, в какой-то момент выводя из равновесия. Наверное, я даже покачнулась, что стало причиной очередной порцией шипения.

– Ишь ты, ещё и пьяная ходит белым днем!

– Надо старосту позвать, что за безобразие!

– Никак ещё наших девиц плохому научит! Даже Лирия и вторая девка Баргула такого себе не позволяли…

Как я их слышу, если иду по другой стороне дороги, и звук почти не доносится? Глупые слова, конечно, были неприятны, но не слишком задевали. Поговорят и отстанут. Понятно, что кто-то заметил меня выходящую от найденыша и, разумеется, растрепал. Узнать бы, какая птичка пела, я б её по клюву щелкнула!

– Кина! – Мощное тело перегородило мне дорогу, и было оно не одно.

Что неприятно, дошла я-таки уже до околицы – и даже чуть дальше. А тут… Сирмон. Сынок старосты. Высокий, сильный, ручищи – во – подковы гнуть, не зря же помощником кузница  работает! Один из моих самых настойчивых ухажеров, он и так-то периодически порывался мне  то какой-то платок разноцветный бабушкиных времен приволочь (у матери спер), то бусики за три медяка, то на сеновал зазвать.

Ну чего кобенишься, дура-девка, если тебе  такой вечно потно-вонючий красавец предлагает… нет, не руку и сердце, а портки и солому! И сомнительное, весьма я вам скажу, удовольствие. К счастью, по слухам только знаю.

– Кинка, краса, как тебя, заездил маг? Даром что заезжий! – Хохотнул второй, кривозубый, без парочки передних Жагой, сын одного из подпевал старосты, знатного выпивохи Ыдражина.

Жагой был безумно доволен своим каламбуром.

Остальная компания в пять человек громко заржала. Да они никак сами днем ясным уже приняли – и неслабо! Откуда только достали паленой?!

Я передёрнула плечами. Вышла в одном платье, а времечко-то не летнее, скорее уже ранняя весна, из леса сыростью тянет. В глубине души оглушительно визжала маленькая девчушка, в то время как большая и взрослая я жалела, что не взяла любимую чугунную сковородку для омлета!

– Жаг, больше верь чужим длинным языкам, тогда решишь, что у нас осенью снег выпадет, а маги имеют три головы, – мой голос звучал ровно и холодно.

– Говорят, у них бывает три… головы… – поиграл бровями третий, его я помнила смутно, смуглый и скуластый, кажется и не из наших будет, – но в другом месте.

Эти слова вызвали очередной взрыв хохота. Я только теперь поняла, что меня незаметно взяли в кольцо и теперь теснили вглубь леса, чтобы скрыться от чужих глаз за стволами деревьев.

– А я ведь уже хотел сватов засылать, – ухмыльнулся Сирмон. Выпучив  глаза, он стал похож на какого-то испанского быка перед корридой, – что ж ты меня не дождалась, девка? Много о себе возомнила?

Он надвигался на меня стремительно, резко.

____

Кажется, мы немного влипли… Как думаете, что делать будем? Бежать, сковородку искать или к нам рыцарь на белом драконе подоспеет?)

К горлу подступил вредный комочек паники, но я не сдавалась. Не позволяла этому страху прорваться наружу, загоняла его все глубже и глубже. Страх – это малая смерть. Так сказал мне однажды отец. И я запомнила. Прости меня, папа, что не училась быть сильной, отмахивалась от ваших советов, смеялась над попытками дать уроки по самообороне или отправить меня на курсы каратэ. Прости, что не прислушивалась и ко многим другим важным советам, избалованная домашняя девочка.

Жить заставила стать жестче и  рано повзрослеть. Рано и весьма болезненно – как обычно и бывает с маленькими непослушными девочками.

– Думаю я о себе  ровно так, как того заслуживаю. А что касается тебя и твоих дружков, Сирмон, отпусти-ка по-хорошему. Меня в трактире  уже ждут…

– Парень твой новый никак?  Золото тебе предложил, красава? – Хохотнул «жених».  – А я тебе чем плох? Тоже хоть куда! – Заявил, показывая свои кривые зубы.

Не дав мне ни секунды на то, чтобы отреагировать, Сирмон бросился, пытаясь меня поймать, не ухватил за талию, прижимая к себе под подбадривающее улюлюканье, кабанчик такой! Я, разумеется, беспорядочно махала руками в ответ, но толку-то?

Хорошо хоть под юбкой любимый фасон бабушкиных панталон «горячая ночка» – с начесом! Упаришься, пока снимешь! Не доберетесь!

– Уф! Станешь моей, Кинка, ладная ты девка, и позор твой покроем, в мой дом войдешь! – Пыхтел этот Казанова местного разлива. Гроза сердец – да только в своем воображении, вот беда!

Выворачивалась я и  сыпала мелкими сглазами, как могла! Была бы ведьмой – прокляла бы! Была б магиней – ух и подпалила бы им все причинные конечности! Была б не такой слабой дурой – никогда бы не осталась с ними наедине!

Пока соображение со мной, пока последнее ещё не растеряла от происходящего… если не мозг – то хотя бы его несчастные остатки, надо… надо… Мысль забуксовала. Что сделать? Что? И как? Кажется, я кого-то весьма удачно лягнула – раздался нерадостный вопль, а меня на миг отпустили. То, что нужно!

Поработаем локтями?

Вывернулась уже, дернулась, решив дать деру прямо в темнеющий лес, как сознание словно пелена накрыла какая!

Кажется, я завопила, что твоя банши! Громко-громко. Только рта я не раскрывала.