Да, точно.

Несмотря на это, я больше не обращаю внимания на Тома. Приятно знать, что у меня есть хотя бы такая сдержанность. Тем временем Медведь сидит в кабине и делает то, что делают пилоты перед взлетом. Моя обувь — остроносые серые кожаные ботильоны на высоком каблуке, в которых я вполне могу сломать лодыжку. Хотя они прекрасны. Я бы убила еще за косметику, но это неважно. Шерстяное пальто, пара больших солнцезащитных очков и сумочка от Хлои завершали образ. На самом деле в сумке ничего нет, но невозможно получить все.

— Если ты заставишь меня выбросить этот наряд куда-нибудь, мне придется причинить тебе боль, — говорю я. — Я хорошо в нем выгляжу.

— Ты хорошо выглядишь во всем, и я куплю тебе еще вещей с рисунком единорога. Обещаю.

Я игнорирую комплимент. Так будет безопаснее. И все же, когда я осмеливаюсь взглянуть из-под ресниц, трудно сказать, испытываю ли я облегчение или разочарование от осознания, что он полностью одет. Судя по всему, на нем тоже дизайнерская одежда. Прекрасно скроенный черный костюм с простой белой рубашкой. Галстука нет. Блестящие черные туфли и зачесанные назад волосы. Говорят, мужчина в костюме похож на женщину в нижнем белье. Теперь я понимаю почему.

— Итак, что за повод для нарядов? — спрашиваю я.

— Пара богатых придурков, отправляющихся в Нью-Йорк за покупками и парой концертов, не должна вызвать никакого интереса.

— Будем надеяться, что нет.

Том собирает старую одежду и выбрасывает ее в все еще открытую дверь самолета. Такая пустая трата. Надеюсь, тот, кто воспользуется аэродромом в следующий раз, найдет им применение. Мои родители были бы в ужасе. Они не избавляются ни от чего, пока оно не износится наполовину, и даже тогда оно неизбежно каким-то образом перерабатывается.

С другой стороны, мы с Томом оставляем за собой след из брошенных машин и одежды по всей стране. Что-то мне подсказывает, что такое для оперативников не в новинку. Еще одно доказательство того, что у нас с женихом нет ничего общего. Мне придется пожертвовать деньги на благотворительность от нашего имени, чтобы стереть кармический долг и посмотреть родителям в глаза на Рождество. Чертов комплекс вины. Конечно, сначала мы должны прожить достаточно долго. Они, должно быть, так беспокоятся обо мне. Ненавижу невозможность связаться с ними, дать им знать, что я все еще дышу.

Том нажимает на кнопку, лестница поднимается, дверь медленно закрывается.

— Пристегнись, пожалуйста.

Мы оба можем поймать пулю в любой момент, и все же он всегда так заботится о безопасности в этих мелочах. Это интересно. Делаю как меня попросили.

— Как тебе удалось так быстро организовать все это — наряды, самолет и все остальное?

— У меня есть свои трюки.

Конечно, он будет скрытен. Это вторая натура этого мужчины. Он садится рядом со мной, устраивается поудобнее и закрывает глаза. Двигатель самолета гудит, и мы трогаемся с места, выруливая на взлетную полосу.

— Или ты мог бы дать мне прямой ответ, — предлагаю я.

Он слегка пожимает плечами.

— Контакты. Наземная команда. Люди по найму. Выбирай сама.

— И ты доверяешь им, чтобы они знали, куда мы направляемся?

— Я доверяю людям, которые полностью отстранены от этой ситуации с небольшим количеством информации.

— Но ты думал, что Генри тоже полностью отстранен от ситуации.

— Да. — Между его бровями появляется морщинка. — Нас выследили. Меня это не радует.

Для меня это тоже не самая приятная мысль. Но сейчас я не хочу на этом останавливаться.

— Никогда не была в Нью-Йорке.

— Нет? — спрашивает он. — О, тебе это понравится, даже если ты ничего не испытаешь, потому что будешь спрятана в безопасности и уюте, пока я буду разбираться с дерьмом.

— Я должна любить его через окно?

— Вот именно, — говорит он, не открывая глаз. — Ты будешь смотреть возмутительное количество телепередач, есть великолепное разнообразие блюд на вынос и наверстывать упущенные Р и Р (развлечение и расслабление).

— Кстати, мне нужна кобура для пистолета. Желательно что-нибудь, что не будет мешать линиям моего нового облика.

Тяжелый вздох.

— Не могла бы ты дать мне хотя бы несколько часов, пока мы будем в воздухе, чтобы примириться с тем, что моя невеста постоянно вооружена? Просто притвориться, что у меня есть выбор, прежде чем я сдамся?

— Хорошо.

— Постарайся расслабиться. Какое-то время мы в безопасности, — говорит он. — Не похоже, что кто-то собирается подбить нас с неба.

— Знаешь, мне даже в голову не приходило, что такое возможно, пока ты не сказал об этом сейчас.

— Упс.

— Как ты привык к тому, что тебя все время хотят убить?

Его брови слегка приподнимаются.

— Ну… Обычно это происходит не всегда. Но да, это нелегко.

— Я не шучу. — Я потираю грудь тыльной стороной ладони. — У меня такое чувство, будто я постоянно на грани сердечного приступа.

— И это все моя вина. Я втянул тебя в эту историю и прошу прощения. — Его лицо смертельно серьезно. — С тобой все будет в порядке, Бетти. Я собираюсь убедиться, что с тобой все будет хорошо.

Я пытаюсь улыбнуться, но не получается. Это хрупкий баланс — обвинять его в этой ситуации и в то же время радоваться, что он здесь, рядом со мной, чтобы помочь мне справиться с ней.

Том берет мою руку и переплетает свои пальцы с моими. Не спрашивая ни о чем. И я позволила ему. В том-то и весь кайф — я просто позволила ему это сделать. Не потому, что мне нужно утешение. Черт возьми, нет. Но это кажется вежливым после того, как он согласился дать мне пистолет. Это один из самых надуманных и странных предлогов для того, чтобы позволить парню держать меня за руку. Мне нужно будет занять твердую позицию и настоять на небольшом пространстве между нами. Такие нежные жесты, как этот, просто сбивают с толку. Моя речь, вероятно, должна также включать просьбу о том, чтобы он оставался полностью одетым в моем присутствии. Но не сейчас. Нам обоим нужно сосредоточиться на том, чтобы остаться в живых, а не на том, чтобы разбираться в вечной тайне наших отношений. Я не хочу умирать. А еще я не хочу, чтобы умер он. А убийцы идут по нашему следу.

Однако, прежде чем я успеваю попытаться высвободиться, его хватка слегка сжимается, а дыхание выравнивается. Он либо крепко спит, либо уже на полпути туда.

Не могу беспокоить его сейчас… Нет, мне просто придется держать его за руку.

Глава 5

— Ты слишком стараешься.

— Что? — я останавливаюсь.

Мои волосы развеваются на ветру, достаточно холодном, чтобы надрать задницу даже снеговику. Но мой образ все равно остается великолепным.

— Расслабься, — говорит Том, направляя меня к стоянке. — Машина здесь.

— Ты сказал, что два богатых придурка ворвались в Нью-Йорк. Я просто пытаюсь соответствовать дизайнерскому костюму и всему остальному. — И пистолету. Это небольшой вес сбоку под моим пальто, прижатый к моей груди и впивающийся мне в бок. Сила, способная отнять у человека жизнь, находится прямо там. Или, по крайней мере, способность причинять им серьезные неудобства и, вполне возможно, причинять невыносимую боль. Только я не упоминаю о пистолете, потому что Том, вероятно, все еще не рад, что он у меня есть.

Как и у меня, его лицо тоже частично закрыто солнцезащитными очками, и он держит голову наклоненной вниз. Вероятно, только очков недостаточно для того, чтобы избавиться от программного обеспечения по распознаванию лиц.

— Лучший способ не привлекать внимания — не вести себя подозрительно. — Его рука появляется на моей пояснице, готовая сдвинуть меня, если возникнет необходимость. — И не показывать, что ты важная персона, которую все должны заметить. Богатых убивают так же, как и бедных.

— Ладно. Извини. Я увлеклась.

— Не забывай, что ты числишься в списке пропавших без вести. Нам не нужно никакого внимания. Просто постарайся вести себя естественно.

— Нет ничего естественного в том, чтобы носить двенадцатисантиметровые каблуки, — фыркаю я.