Уголок его рта приподнимается.

Медведь прячет самолет или что там еще с этими вещами делают, когда они ими не используются. Мне казалось, что у меня есть представление о том, какой будет моя жизнь с Томом и без него. Но все меняется так быстро, что я едва успеваю. Я думала, что, может быть, почувствую себя лучше, когда окажусь вдали от душных безопасных домов и жутких хижин в лесу и снова окажусь на людях, среди толпы. Но вместо этого оказывается, что быть на открытой местности — полный отстой. Паранойя снова бьет ключом, затылок зудит от ощущения, что я нахожусь под чьим-то прицелом. Том двигает нас в хорошем темпе, хотя мы определенно не бежим в укрытие. Думаю, это означает, что пока все в порядке.

Он достает из кармана брелок, и фары нового черного седана вспыхивают один раз. Меня ведут на пассажирское место, а он обходит машину спереди и садится за руль.

— Мы ждем Медведя? — спрашиваю я, застегивая ремень безопасности.

— Он догонит нас позже. В бардачке есть сотовый, не могла бы ты его достать?

Двигатель мурлычет, и мы выезжаем со стоянки на улице застроенного промышленного района.

— Конечно.

— Он не заблокирован. Мне нужно, чтобы ты ввела для меня несколько контактов, пожалуйста.

Мои большие пальцы двигаются по экрану.

— Контакт номер один, готов? — спрашивает он.

— Дерзай.

Он диктует цепочку цифр.

— А теперь напиши слово "отчет". Только это. Больше ничего.

— Сделано.

Точно такой же процесс повторяется не менее девяти раз, причем Том диктует номера из головы. То, что я запомнила свой собственный номер — это маленькое чудо. Но у него нет проблем, он никогда не колеблется, никогда не ошибается ни в одной цифре. Опять же, вопрос о том, насколько интенсивным было его обучение и что оно охватывало, заставляет меня задуматься. Мне уже известно, что он опасен. Я также знаю, что он говорит, что он на моей стороне. Думаю, я ему доверяю. Но все это на самом деле не помогает ответить на фундаментальный вопрос: С кем, черт возьми, я спала?

— Второй контакт сообщает, что Лиса чиста, — докладываю я. — Я так понимаю, это твой хакер проверяет, нет ли в интернете следов предательства и убийства?

Его глаза прищуриваются.

— Ага.

— Эй, это ты дал мне сотовый.

— Я знаю.

— Не привык, что я вмешиваюсь в твои дела?

Его губы плотно сжались.

— Я просто не хочу, чтобы ты подвергалась еще большей опасности.

На экране вспыхивает еще одно сообщение.

— Тот же контакт написал "Торнбрук". Это что, гостиница, что ли?

— Ага. Высококлассная. Хорошая охрана. — Он хмурится, так что, может быть, "Торнбрук" — это не наша новая конспиративная квартира, а что-то совсем другое.

— Как ты собираешься попасть внутрь? — спрашиваю я. — Полагаю, именно это тебе и нужно сделать.

Он не торопится отвечать, переводя взгляд с дороги на меня и обратно.

— Чем меньше ты знаешь, тем лучше. Я что-нибудь придумаю.

— Значит, ты также не скажешь мне, с кем там встретишься?

— Нет, не скажу.

Я положила телефон на колени, глубоко задумавшись. Уже слишком поздно оберегать меня, держа в неведении. Этот мужчина — идиот. Ну и что с того, что я постоянно в ужасе и волнуюсь из-за всего этого? Мне нужно знать, с чем мы имеем дело, чтобы лучше подготовиться. Меня уже пытались взорвать, допрашивали, и я попала в свою первую перестрелку. Дело в том, что чем скорее он разберется с этой неразберихой, тем лучше. Чтобы я могла сказать своим друзьям и семье, что со мной все в порядке. Вернусь к своей нормальной жизни и узнаю, есть ли у меня еще работа. Оставлю все это безумие позади. Понятия не имею, будет ли это означать прощание с Томом. Понятия не имею, как я к этому отношусь. Наверное, лучше всего иметь дело с одной безвыходной ситуацией за раз.

— Ты проверяешь всех своих приятелей по работе через хакера, которого нанял, потому что они самые очевидные подозреваемые, и есть большая вероятность, что это внутренняя работа, — говорю я, складывая все кусочки вместе в моей голове. — Раньше ты говорил, что Медведь был первым, кого очистила наш новый друг-хакер. Я предполагаю, что Лиса — вторая. До сих пор среди группы не было плохих парней. Так что никаких зацепок на этом фронте нет.

Большое громкое "ничего" от Тома. Это значит, что я, вероятно, на правильном пути.

— Ты что-то говорил Барсуку о том, что у тебя проблемы с передачей сообщения боссам. Думаю, они либо не хотят быть втянутыми в это дело, либо сами несут за это ответственность.

На его челюсти напрягается мускул.

— Ты собираешься вступить в контакт с одним из них, не так ли? Одним из боссов?

— Как ты это выяснила? — рычит он. — Пришло еще одно сообщение?

— Нет. — Я поднимаю подбородок. — Я использовала свой мозг.

Он смотрит на меня.

— А еще я смотрю триллеры и шпионские фильмы. Я кое-что знаю, — говорю я. — И я управляю успешным, крупным флористическим магазином в центре города с многомиллионным оборотом. Каждый день я имею дело с невозможными сроками и безумными невестами. Я все организовываю и решаю проблемы. Ну, раньше я так и делала, пока не стала беглянкой. Дело в том, что я не дура.

— Бетти, я знаю, что ты не дура. Но эти люди опасны.

— Сейчас все опасно, — говорю я. Этот мужчина серьезно несчастен. Мне почти жаль его, потому что он всего лишь пытается защитить меня. Когда он протягивает мне руку, я без дальнейших комментариев передаю ему телефон.

Долгое мгновение он молчит.

— Ты права. Мне нужно выяснить, что происходит с боссами, узнать, что им известно.

Я киваю.

— Извини. Я не привык ни с кем делиться подобными вещами. Даже с Медведем и Лисой, таков порядок.

— Ты не поделился. Я догадалась. — Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на пешеходов, борющихся с непогодой. — Почему ты раздавил свой мобильник перед тем, как мы покинули Калифорнию? Почему бы просто не уничтожить симку, как ты обычно делал?

— Кто-то мог следить за нами с помощью программы, загруженной в телефон. Это нелегко сделать, и им, вероятно, пришлось бы когда-то в прошлом получить физический доступ к телефону, чтобы сделать это. Поэтому мы от него отказались. Не стоило так рисковать.

По мере приближения к городу уличное движение становится все плотнее. Мы дважды объезжаем квартал, прежде чем находим место для парковки. Слава богу, у меня было толстое пальто и кожаные перчатки. Как бы это ни было потрясающе, дизайнерская сумочка — не защита от холода.

Том ведет меня к тротуару, держа свое тело между мной и улицей. Постоянно осматривая местность, мы направляемся к старому кирпичному зданию высотой в три этажа. Ничего особенного или чего-то еще, хотя оно кажется чистым и ухоженным. Лифт слегка пахнет тайской едой и издает несколько подозрительных механических стонущих звуков, когда мы поднимаемся.

Он останавливается у угловой двери на верхнем этаже, отпирает ее и выключает сигнализацию.

— Входи.

— Это место принадлежит тебе или зоопарку?

— Мне. Подожди здесь минутку, пожалуйста. — Он ныряет в несколько маленьких комнат, быстро осматривая их. — Все чисто. Проходи.

Открытая кирпичная стена проходит по всей длине помещения в стиле лофт. Сначала я вижу небольшую гардеробную, маленькую чистую белую ванную комнату, а затем главную открытую зону. Чистая белая кухня, большая кровать, застеленная простынями и одеялами, деревянный стол с двумя табуретками у окна, двухместный диван и телевизор на стене.

— Уютно, — говорю я, вешая пальто на спинку стула и кладя сумочку и перчатки на стол. Кажется неправильным вторгаться в пространство с вещами, учитывая идеальный минимальный вид этого места, но такова жизнь. Квартира имеет много общего с конспиративной квартирой на ранчо в Калифорнии. Никаких фотографий. Никаких личных вещей. По крайней мере, я их не вижу.

Том пожимает плечами.

— Но это не то место, где я провожу много времени.