Кто-то спускается вниз по лестнице, понемногу появляясь в поле зрения. Сначала черные сапоги. Далее синие джинсы. Потом серая футболка, болтающаяся свободно. Наконец я вижу его лицо…

И это Том.

Меня охватывает облегчение.

Он здесь. С ним все в порядке. О, слава Богу.

Хотя теперь, когда я действительно обращаю на него внимание, он кажется другим, не таким как обычно. Мой сбитый с толку мозг не может правильно переварить информацию. Как будто это двойник Тома. Потому что похож на него, но выражение его лица…

Вот дерьмо. Что, если они собираются причинить вред и ему тоже?

— Том, — выдыхаю я. — Нет.

Он бросает на меня лишь мимолетный взгляд.

— Что происходит?

Подонок поворачивается, рот сжат в отчетливую злобную линию. Вода продолжает литься из крана в ведро, и, предположительно, он держит кусок разорванного полотенца.

— Волк.

— Паук, — говорит Том.

— Поскольку мы должны были забрать ее, они хотели оценить исходящую от нее угрозу. — Женщина продолжает небрежно прислоняться к стене.

— Это санкционировано, — рычит мужчина. Паук.

— И ты решил, что это значит связать ее и пытать? — спрашивает Том. — Я так не думаю.

Женщина вздыхает.

— Между прочим, я говорила ему, что это плохая идея.

— Ты была права.

— Эй, полегче. — Мужчина в жесте капитуляции поднимает руки. — Вообще-то я не собирался этого делать. Просто морочил ей голову. Ты знаешь, как это работает, ты должен…

Все происходит так быстро. Минутная работа, не более того. Рука Тома тянется к горлу Паука, сдавливая его. Мужчина согнулся пополам, задыхаясь.

Том неторопливо вытаскивает из-за пояса пистолет. Одно плавное, грациозное движение, и приклад пистолета ударяется о голову мужчины сбоку. Он падает на пол.

— Давно хотела это сделать, — говорит женщина. — На мой взгляд, ему всегда нравилось причинять женщинам боль. Гнилой человечишка.

И это последняя капля. Я не привыкла ко всем этим угрозам, страху и насилию. В кино, может быть, но не в реальном мире. Кислота подступает к горлу, и я наклоняюсь в сторону, когда меня тошнит. Рвота брызжет мне на ногу, но я слишком напугана, чтобы чувствовать обычное отвращение. Вместо этого я чувствую себя слабой и опустошенной. Как будто могу вырубиться в любой момент.

— Лиса, унеси его отсюда, — приказывает Том спокойным голосом.

— Черт возьми. Ненавижу таскать на себе мертвый груз. — Женщина, Лиса, достает сотовый, большие пальцы двигаются по экрану, посылая кому-то сообщение вместо того, чтобы выполнять приказ. Возможно, она сначала проверяет свои социальные сети. Не знаю. Во всем этом нет никакого смысла.

Том шагает ко мне, его лицо сурово, глаза холодны. Я никогда его не боялась, но сейчас боюсь. Он достает из ниоткуда нож и садится на корточки, чтобы разрезать путы на моих запястьях. Затем он хватает меня за подбородок, осматривая.

Я отталкиваю его, вытираю рот тыльной стороной ладони. Мой мир внезапно перевернулся с ног на голову.

Том — крутой боец, а меня чуть не взорвали и не утопили в воде. Какого черта?

— Том… — выдыхаю я.

Его темные волосы — это искусный беспорядок вместо его обычной, занудной, аккуратной прически. И в нем есть сосредоточенность, решимость. Нет, уверенность. Вот в чем разница между этим человеком и моим бывшим женихом. Он кажется намного выше и сильнее. Готовый покорять народы, браться за что угодно и побеждать.

Святое дерьмо. Кто этот парень?

Потому что это не мой Том. Этого не может быть.

— У тебя голубые глаза, — говорю я.

— Я ношу контактные линзы рядом с тобой.

— Нет. Ты его злобный близнец или что-то в этом роде. — Это имеет смысл. Вроде того. — Да, наверняка так и есть.

— Не говори глупостей, — коротко отвечает он. — Это я, Бетти. Твой жених.

— Я знаю Тома. Он совсем не похож на тебя. Он бы никогда…

Он делает паузу, потом вздыхает.

— Ты видела мои шрамы. Ты их знаешь.

— Я знаю шрамы Тома, но…

Не говоря ни слова, он стягивает футболку через голову. Том всегда был в форме, но в тусклом свете, с пистолетом, засунутым за пояс джинсов, теперь выставленным напоказ, рельефное тело передо мной выглядит твердым и опасным. Однако шрамы действительно есть. Каждый из них. Один на плече. Порез на правом предплечье. Четыре на животе, как маленькое созвездие.

Я качаю головой.

— Том никогда не снимал рубашку на людях. Он слишком застенчив. Мы даже не занимались сексом при включенном свете.

— Стеснялся ущерба от автомобильной аварии, да?

— Да, и шрамов от занятий спортом и операции, когда он был моложе.

— Мне на них наплевать, — вздыхает он. — Просто был слишком велик риск, что кто-нибудь узнает огнестрельные, ножевые и осколочные ранения, если увидит их.

— Том?

— Привет, детка. — Он одаривает меня грустной, как бы раскаивающейся улыбкой. Впервые он выглядит точно так же, как мой Том.

— Что, черт возьми, происходит?

Он молчит. Но его взгляд скользит по мне, осматривая мое избитое лицо, мое израненное тело. Однако он останавливается на моих руках.

— Бетти, где твое кольцо?

— Я… я сняла его. Я ушла от тебя.

Впервые эта страшная альтернативная версия Тома кажется почти удивленной. Даже немного шокированной.

— Ты бросила меня? Почему… — затем он оглядывается через плечо на Лису, которая уносит Паука, перекинув его через плечо, как пожарный. Она явно сильнее, чем кажется. Том наклоняется ближе, его голос хриплый и низкий. — Никому не говори. Ты поняла?

— Что? Но, почему?

— Никому. От этого зависит твоя жизнь.

Вернувшись без Паука, Лиса бредет к нам.

— Все сделано.

— Хорошо, — отвечает Том.

— Конечно, ты сам во всем виноват, — говорит Лиса. — Ты тот, кто хотел белый заборчик и семью для прикрытия. Тьфу.

Том поднимает меня на ноги, и я раскачиваюсь, как во время шторма. Он скользит сильной рукой вокруг моей талии, притягивая меня к своему телу. Я не хочу прикасаться к нему, к этому незнакомцу, который так легко прибегает к насилию. Но мои возможности остаться на ногах и выбраться отсюда ограничены.

— Внутренняя утечка расследуется, — говорит Лиса. — Скоро у нас будет что-то для тебя.

Том просто кивает.

— Что мне сказать Пауку, когда он придет в сознание? — спрашивает Лиса.

— Скажи ему, что если он еще хоть раз прикоснется к моей невесте, то в следующий раз я не буду таким дипломатичным.

Лиса фыркает.

— Неважно. Выздоравливай, Бетти. Без обид, ладно?

Том выталкивает меня оттуда так быстро, как только может.

— Знаю, у тебя есть вопросы.

Какое преуменьшение.

Мы находимся наверху, в одной из многочисленных спален огромного старого дома на ранчо. Наверное, где-то в дебрях одного из каньонов. Соседей не видно. Если не считать Лису, вырубившегося Паука и человека, работающего за массивом компьютеров в большой комнате, помещение кажется пустым. Там есть только основная мебель. Никаких фотографий или сувениров. Ничего, что указывало бы на то, что этот дом жилой.

И все это так сюрреалистично. Я хочу продолжать щипать себя, но мне и так уже достаточно больно. Это напомнило мне:

— Кто-нибудь еще пострадал во время взрыва?

— Нет.

— Это предназначалось для убийства?

— Насколько мы можем судить, но бомба дала сбой. Взорвалась рано.

— Кто-то действительно пытался нас взорвать. Интересно…Я заходила в твой офис в поисках скотча. Обычно я туда не хожу.

Его ноздри раздуваются.

— Это могло послужить толчком.

— Значит, в твоей организации произошла утечка информации, и кто-то хочет тебя убить, — говорю я дрожащим голосом. — Или тебя, и меня?

— Ты была внимательна там внизу.

— Я не так глупа, как ты думаешь. — Я почти смеюсь. Или плачу. — По крайней мере, я надеюсь, что нет.

— Детка…

— Не деткай мне.

Он делает глубокий вдох и проводит рукой по волосам. Последние несколько месяцев он был так занят, что волосы стали длиннее, чем обычно. Давно пора было подстричься.