— Я никогда не считал тебя глупой, Бетти.

— Нет. Просто отчаявшейся.

Он молчит. Ага, очень громкое подтверждение. Не то, чтобы мне это было нужно.

— Ну и что дальше? — спрашиваю я.

— До тех пор, пока мы не сможем определить, кто сливает информацию, мы не будем знать, являюсь ли целью только я. Однако, это имело бы наибольший смысл.

— Если только они не хотели убить меня, чтобы причинить тебе боль. Хотя тебе это не навредит, правда?

Его губы слегка сжались.

— Учитывая, что я хладнокровно душил последнего человека, который причинил тебе вред, думаю, мы можем предположить, что меня это хоть немного волнует.

— Немного. Это очень мило с твоей стороны. — Я сажусь на край огромной кровати, пытаясь успокоить нервы, усталость и боль. Чего бы я только не отдала за Тайленол или что-нибудь покрепче. Может быть, бутылку лечебной водки. — И что теперь будет?

— Теперь мы затаимся, чтобы посмотреть, что нароет Барсук в этих гребаных компьютерах. Пока мы здесь в безопасности.

— Барсук. — Я фыркаю. — А Выдра здесь есть?

— Насколько мне известно, нет.

— Ты и твои друзья — настоящий гребаный зоопарк.

Последовавшая за этим тишина густая и тяжелая. Совсем не удобно. И подумать только, я планировала провести свою жизнь с этим человеком. Этим незнакомцем.

— Она назвала меня и нашу совместную жизнь твоим прикрытием. Ты шпион или правительственный агент?

— Что-то в этом роде.

— Боже мой, ты что, предатель?

— Нет, Бетти. Те, на кого я работаю…Это международная группа, занимающаяся тем, чтобы все было как можно проще. Это все, что я могу сказать.

— И этих людей ты убиваешь ради них?

Возникает небольшая пауза, прежде чем он отвечает.

— Когда это необходимо. Было несколько действительно опасных людей. Но в других случаях я просто собираю информацию. Каждая работа отличается от другой.

— Но обычно они предполагают, что ты притворишься тем, кем не являешься, верно? Будешь лгать людям?

— Да.

— Хм. У тебя это очень хорошо получается. — Я внимательно наблюдаю за ним. — Так ты делаешь это ради блага человечества или ради денег?

— А не может быть и то и другое? — спрашивает он ровным голосом. Новый Том скользкий.

— Что ты имел в виду, говоря, что моя жизнь зависит от того, что я ничего не скажу о том, что ухожу от тебя?

— Теперь ты знаешь слишком много. Единственное, что удерживает тебя в живых — это то, что они думают, что ты предана мне, а я предан тебе. Если эти убеждения изменятся, они пересмотрят свои расчеты соотношения риска и вознаграждения, чтобы сохранить тебе жизнь.

— Я знаю только, что вы называете себя в честь животных и подчиняетесь какой-то таинственной организации, именуемой «они».

— Этого достаточно.

— Просто смешно, что «они» хотят моей смерти только за то, что знаю об этом. — Мне хочется бить его кулаками. Кричать и выть от ярости. Может быть, позже, когда у меня будет достаточно сил. — Том Ландж — это вообще твое настоящее имя?

— Меня зовут Том.

— Но Ландж — не твоя фамилия.

— Нет. — Он замолкает. — Почему ты хотела уйти от меня?

— Не все ли равно, почему я пыталась тебя бросить, раз уж мы, очевидно, застряли друг с другом?

— Я думал, ты счастлива. — Самое странное, что его голос звучит почти обиженно. Это безумие. — Знаю, что был занят в последнее время, но…

— Ты же помнишь, что отношения о которых ты сейчас говоришь — фальшивые? — говорю я сквозь стиснутые зубы. — Ложь, которой ты манипулировал и в которую заставил меня поверить.

Мгновение мы просто смотрим друг на друга. Никто из нас не счастлив.

— Учитывая, как плохо я держалась под давлением, я почти могу простить тебя за то, что ты не сказал мне всей правды. Но я действительно не думаю, что смогу когда-нибудь простить тебя за то, что ты вообще начал эти отношения.

— Все ломаются под пытками, вопрос только в том, когда именно. — Он никак не комментирует вторую часть моей речи. Даже близко к ней не подходит.

— Отлично.

— Ты устала, тебе надо поспать. — Он кивает на дверь с другой стороны большой спальни. — Ванная вон там, если хочешь помыться. Я проверю тебя позже.

— Ладно.

— Я буду на улице. Ты в безопасности, Бетти.

Не знаю, что сказать. Этот новый Том совсем не чувствуется безопасным.

А потом он исчез.

Я понятия не имею, где мы находимся и как далеко от цивилизации. А у меня нет ни денег, ни обуви. Мои шансы на успешное бегство практически равны нулю. На данный момент нет другого реального выбора, кроме как остаться на месте и разобраться в этой ситуации. Мой предполагаемый жених, похоже, хочет сохранить мне жизнь и здоровье. Я так думаю.

Женщина в зеркале в ванной бледная, избитая и вся в синяках. Я включаю душ, проверяя температуру рукой. Красные отметины покрывают мои запястья, еще одно напоминание о сумасшедшем и жестоком дне. Моя одежда воняет дымом и рвотой, но есть мыло и шампунь, полотенца и пушистый белый халат. Придется это сделать. Мне нужно взять себя в руки и разобраться.

Первая слеза оставляет след в саже и общем месиве моего лица. За ней быстро следует вторая. Вскоре мое зрение размывается, и я вхожу в душ, скрывая звук своего плача проточной водой. Было бы здорово справиться с этим, оставаясь при этом сильной. Но сначала мне, по-видимому, нужна минута, чтобы все это выпустить наружу. Весь гнев, стресс и ужас последних нескольких часов. Весь мой страх.

Потому что я в ловушке. Вот к чему все сводится в конце концов.

Глава 2

Позднее меня будит стук в дверь. Первые лучи рассвета скользят по краям занавесок, отбрасывая тени на простые белые стены. То, что меня чуть не взорвали, пытали и допрашивали, заслуживает того, чтобы выспаться. Но, очевидно, этому не суждено случится.

Я медленно сажусь, откидываю волосы с лица, бережно относясь к повязкам-бабочкам на лбу и другим многочисленным синякам. Тем временем, Том уже подходит к двери с пистолетом в руке. Я даже не заметила, что он был со мной в постели. Несколько часов назад, когда меня разбудил кошмар, его не было. Удивительно, насколько комфортно он чувствует себя с оружием, как будто оно является его продолжением. Его хватка ослабевает при виде того, кто находится в коридоре, и он кивком дает мне понять, что все в порядке.

Сон ничего не решил. Он все еще кажется незнакомцем, с внешностью Тома. Сейчас больше, чем когда-либо. Не знаю, привыкну ли я когда-нибудь смотреть в эти жесткие голубые глаза.

— Волк. — Вошедший мужчина высокий и худой, с черными волосами и смуглой кожей. Полагаю, ему около двадцати лет. На нем строгий костюм с белой рубашкой, расстегнутой у воротника, и он несет множество пакетов с покупками. Кроме того, он симпатичный. — А это, должно быть, твоя прекрасная невеста.

Я туже затягиваю полы халата на своем пышном декольте, ну, потому что «здравствуйте».

— Это Ворон, — говорит мне Том, засовывая пистолет за пояс джинсов. Его ноги босые, как и верхняя часть тела. Шрамы снова выставлены напоказ.

Он всегда настаивал на сексе в темноте, и всегда запирал дверь ванной, когда принимал душ. Я просто решила, что это его границы комфорта. У кого нет недостатков? Но после всех оправданий, которые он использовал, чтобы держать меня на расстоянии, чтобы держать себя прикрытым, странно видеть его обнаженным. И я определенно все еще хочу ударить его за всю ложь и всякую чушь, которую он впаривал мне на протяжении всех наших отношений.

Он стоит рядом с кроватью, держа свое тело частично между мной и незнакомцем несмотря на то, что говорит:

— Он друг.

Ворон улыбается.

— Разве не ты мне говорил однажды, что в этом бизнесе нет друзей?

Уголки губ Тома слегка приподнимаются в знак согласия.

— Привет, — говорю я.

Ворон бросает пакеты с покупками на край кровати. Большая часть из них, похоже, помечена как «Нейман Маркус».

— Это для тебя, Бетти. Кое-какая одежда и прочее. Он дал мне твои мерки, так что все должно подойти. Очень приятно познакомиться с тобой. Я уже давно хотел это сделать, но кто-то объявил, что ты под запретом.