Он взглянул на море и увидел, как паром свернул в гавань. Пока собралось всего несколько человек, но должно было появиться больше. Пабы и магазины начнут готовить запасы на грядущую зиму, используя все доступные помещения, которые частично освободились летом, когда лодки приходили чаще. Саймон подскочил.

Островитяне знали о том, что случилось, знали, что Саймон лишился левой руки, и много раз предлагали ему выпить или просто поговорить, но особого шума поднимать не стали – за что Саймон был им благодарен. И теперь он вместе со всеми ждал, пока лодка осторожно прибьется к берегу, с борта выкинут трос и начнется выгрузка первых коробок и ящиков. Саймон и еще двое мужчин взяли по небольшой коробке с продуктами, погрузили их в тележки и стали отвозить к складу за магазином.

– Свечи, – говорила женщина, которую он сегодня видел на другой стороне острова, прогуливающейся по берегу. Она была высокой, и ее светлые волосы были завязаны в узел на затылке. – Вы приехали вчера? – спросила она.

– Вечером. – Ему было не так просто одновременно удерживать тележку и везти ее вверх по склону, так что он не хотел тратить дыхание на разговоры, но она, кажется, усвоила информацию мгновенно. Она не предложила ему помощь, просто отошла с дороги и продолжила везти собственную тележку наверх.

Вынос, погрузка, переноска и складирование заняли целый час. Лодка была набита до отказа, пассажиров на ней не было, не считая двух членов команды.

Свечи. Батарейки. Плотные носки. Сверхпрочные резиновые сапоги. Газовые баллоны с бутаном. Чистящие средства. Бочки с растительным маслом. Соль. Дождевики. Еще и еще.

Саймон остановился, чтобы перевести дыхание. Он много упражнялся после происшествия, но прежняя физическая сила пока не вернулась к нему, и у него очень сильно болело плечо.

– Почти все.

Женщина перетаскивала ящики с тележки в дальний конец склада и с каждым обращалась как будто играючи. Саймон был недоволен собой. Он не должен уставать раньше, чем женщина. Такая мысль раньше никогда бы его не посетила. А сейчас он злился. Его гордость была уязвлена.

– На этом все, – прокричал кто-то. – Последняя для бара.

Вокруг «Тарансуэй-Инн» царило веселое оживление.

– Ты уже познакомился с Сэнди? – Из толпы появился Дуглас. – Она приехала незадолго до твоего последнего визита, а теперь стала местной.

Женщина подняла бокал с пивом. Ей, наверное, было уже сильно за сорок – хотя, скорее всего, и меньше: ветер и холод делали кожу тех, кто оставался здесь на зиму или на две, красной и грубой, и это прибавляло возраст.

– Саймон Серрэйлер.

– Сэнди Мердок.

Саймон взял большой стакан односолодового, чтобы унять боль в плече. Ему прописали сильнодействующие обезболивающие, но он предпочитал виски.

– Вы надолго здесь?

– На неделю, на две или на три. У меня нет четких планов.

– У меня тоже не было. Я приехала на неделю, неделя превратилась в месяц, и вот уже прошло четыре года. Почти.

У нее не было шотландского акцента, но ее голос приобрел особенную тарансуэйскую интонацию, придававшую ему мелодичность, которую раньше Саймон не встречал.

– Как вам зимы?

Сэнди пожала плечами.

– Ветер может свести с ума, конечно. Но я нормально их переношу. Нужно просто затаиться и переждать.

Бар заполнялся, и у всех входящих были мокрые плечи и волосы. Дождь струился по оконному стеклу.

– А вы? – спросила она Саймона, впрочем, не глядя на него. – Вы получили травму?

– Да.

– Авария?

– Нет.

– Понятно.

– Давайте я возьму вам еще. – Саймон поднялся. – Темный шенди?[1] Что-нибудь покрепче?

– Нет, нет, я больше не пью крепкое. Только иногда, чтобы спастись от холода. Но спасибо.

Вошла Кирсти и сказала что-то Дугласу, стоящему у бара.

– Чем я могу вас угостить? Кирсти?

– Нет, мне нужно ехать забирать Робби, я уже опаздываю, а школа вечером закрывается.

Сэнди помахала Кирсти, когда та ушла, застегивая плащ и потряхивая пышными волосами.

– Дуглас?

– Спасибо. Я выпью один, а потом мне надо бежать на задний двор, натягивать сетку-рабицу.

Когда на стойке оказались два стакана виски, Дуглас подлил в свой из стоявшего рядом кувшина. Серрэйлер поморщился.

– Чертово кощунство, – сказал он. – Отличный виски, а ты портишь его своим лимонадом. Никогда не мог этого понять.

Дуглас рассмеялся.

– Какие-нибудь новости? – Он кивнул на руку Саймона.

– Нет, будут только через несколько недель. Они не особо распространяются.

– Ты вернешься на работу, когда тебе приделают, как выражается Робби, бионическую руку?

– Я не знаю, Дуглас, я правда не знаю… Место за мной, и они будут придерживать его столько, сколько я захочу. Но это не может длиться вечно.

– А ты не можешь влиться как-то постепенно?

– Наверное, могу. Но хочу ли? Возвращаться вообще, в первую очередь.

– Ну а как иначе?

Саймон допил виски, ничего не сказав. Этот вопрос он сам задавал себе много раз, но никак не мог найти ответа.

Дуглас выпрямился.

– Спасибо. Похоже, Сэнди не давала тебе заскучать.

– Кто она? Помимо того, что местная. Откуда приехала?

Дуглас приподнял бровь.

– Слегка старовата для тебя, нет?

– Да иди ты, я не это имею в виду, и ты это знаешь. Просто интересно. Новый человек, который приехал на Тарансуэй и остался…

– Ну, что я могу сказать… Она проявила себя с самого начала. Вообще, мне с забором не помешала бы помощь… закончили бы в два раза быстрее. Она почти везде и всегда на подхвате. Помогает здесь, когда становится совсем людно летом. Иэн говорит, что она, похоже, управляла баром в прошлой жизни. Но сейчас меня волнует забор. – Он стал пробираться сквозь толпу туда, где сидела Сэнди.

Только когда Саймон вышел на улицу и зашагал в магазин, чтобы купить кое-каких припасов, он подумал, что Дуглас с тем же успехом мог попросить помочь с забором и его. Но он этого не сделал. И Саймон вновь почувствовал укол обиды.

На ней всегда был платок, а женщины теперь редко носили платки, не считая королевы. Вот что пронеслось в голове у офицера за стойкой, когда в участок зашла женщина.

– Доброе утро. Я миссис…

– Стилл. Мэрион Стилл.

– Да.

– Чем я могу вам помочь, миссис Стилл?

– Вы знаете чем, сержант. Ничего не изменилось. Я пришла, чтобы встретиться со старшим суперинтендантом.

– Боюсь, что вам снова не повезло, миссис Стилл, – суперинтендант в продолжительном отпуске.

– То же самое вы говорили мне в прошлый раз. Вы или ваша коллега.

– Ну, это было правдой тогда и является правдой сейчас.

– У него все еще отпуск?

– Он на больничном. И я понятия не имею, когда он вернется, но это будет не завтра. Все, что я могу сделать, – это узнать, свободен ли кто-нибудь из уголовного розыска, и тогда я к вам спущусь…

Женщина залилась слезами. Глядя на ее хрупкое тело, слегка подавшееся вперед, как будто она несет что-то тяжелое, на ее серое лицо, изрезанное морщинами от нервов, сержант испытывала искреннее сочувствие. Она знала, почему женщина здесь. Она уже очень давно пыталась увидеться с суперинтендантом.

– Миссис Стилл… Вы можете сидеть тут хоть всю неделю, если вам так хочется, я не возражаю, но вы просто потеряете время, потому что мы не знаем, когда суперинтендант вернется. Если вы хотели бы поговорить с кем-нибудь другим…

– Это должен быть кто-нибудь из начальства, и Серрэйлер лучший, ведь так?

Зазвонил телефон, и двое полицейских в форме завели в участок молодого человека в наручниках, сжав его между собой. Миссис Стилл шагнула от стойки, но даже не двинулась в направлении выхода.

А потом снаружи остановилась машина старшего констебля.

Кирон знал три варианта, как вести себя с особами наподобие миссис Стилл. Он мог провести остаток дня в попытках избегать и игнорировать ее. Он мог перекинуть ее на кого-нибудь другого с указанием, чтобы на нее не тратили слишком много времени.