— Пошел на хрен!

Он лукаво улыбнулся, в его глазах потемнело, когда он повернулся обратно в гостиную, взглянув на дверь, которая вела в подвал… к удовлетворению… к контролю.

Он знал, что у него есть несколько часов, чтобы поиграть. У Первой твари были дела с боссами, и они никогда не решались быстро. Поэтому у него было достаточно времени, чтобы решить несколько своих забот.

В Клетке все затаили дыхание. Тишина была резкой. Орион слышала, как ее собственный пульс стучит в ушах, когда она смотрела на Жаклин, стоящую на спине Шелби и прижимающую ладонь к потолку. Шелби, как новый обитатель Клетки, все еще сохраняла невинность в глазах. Она была молодой. И, конечно, боялась. Но она была выше, чем Патриция, и намного сильнее, чем Эллисон, поэтому смогла стать отличной опорой. И не важно, что Орион в значительной степени угрожала насилием, если та не станет помогать.

Жаклин наморщила лоб, сосредоточившись на звуках и тишине. Ждала сигнала. Звукопоглощающие панели и бетон сдерживали их крики, но они все же пропускали некоторые звуки: тяжелые шаги, закрывающиеся двери… Однажды они даже услышали грохот.

Кулаки Орион были сжаты по бокам, ее голова раскалывалась от страха. Но здесь не было места для страха. Только план. План был ее путеводителем, и, живи она или умри, она доведет его до конца. Она больше ни секунды не проведет в этом аду. Она не могла позволить страху встать на пути.

Жаклин перевела взгляд с потолка на Орион и кивнула.

Стук в висках прекратился, на Орион снизошло спокойствие, странное и неестественное. Она забыла, что для человека возможно спокойствие. Или, по крайней мере, для такой, как она.

С другой стороны, она больше не считала себя человеком. Она уже давно ощутила, что душа покинула ее тело, исчезая вместе с любыми эмоциями, кроме гнева. Она больше не плакала, уже много лет. Чувства были для глупцов.

Она потянулась, чтобы руками прикрыть камеру в углу потолка, мигающий красный свет дразнил Орион в течение последних десяти лет.

Жаклин слезла со спины Шелби, и тяжело вздохнула, когда цепь на ее лодыжке звякнула.

— У кого-нибудь еще вот-вот случится сердечный приступ? — спросила она, слабо улыбнувшись.

За долгие годы Орион привыкла к этому ужасному звуку — металлическому звону цепи, падающей на пол. Иногда это было все, на чем она могла сосредоточиться, и это вскипало в ней гневом. Это напоминало ей, что они в плену. Это была единственная константа.

Дзынь, дзынь, дзынь.

Орион не смотрела на пустые кандалы, лежащие на окровавленном полу рядом с ней. Какой был в этом смысл? Мэри Лу исчезла, вот и все. Конечно, она могла бы бороться за нее, но борьба покинула ее задолго до того дня. Два месяца назад, когда она невольно попрощалась с Мэри Лу в последний раз. Может быть, в глубине души она знала, что это произойдет — кашель грохотал в груди девушки, как смерть, звонящая в дверь, — но она не позволяла себе думать, что это может быть правдой. Это отвергло бы в ней желание бороться, раз и навсегда, и за это она чувствовала себя навсегда обязанной Мэри Лу.

Орион опустила руки, суставы ее плеч застонали от неестественного положения, в котором она их держала. Но боль больше ничего не значила.

— Девочки, вы готовы? — прошептала она, глядя на девушек, одетых в детские ночные сорочки.

Они больше не носили медицинские халаты. Твари тем самым хотели заставить их выглядеть моложе. Сделать их более аппетитными. Но все они знали, что женственность была их смертным приговором. Если они ничего не предпримут, то останутся лишь пятном на полу, а новые девушки будут носить цепи на лодыжках, постепенно покрываясь шрамами. Это был лишь вопрос времени, когда их постигнет та же участь, что и Мэри Лу, и всех других женщин до нее.

Жаклин первой кивнула. Уверенно. Она села на пол, скрестив ноги, чтобы спрятать заточенную зубную щетку на коленях.

Они собирали предметы годами, никто не заметил, что одной зубной щеткой стало меньше. Что однажды из кармана рубашки исчезла ручка.

Шелби тоже кивнула, конечно, не так уверенно, как Жаклин. Она все еще надеялась на другой исход, все еще верила, что однажды полиция ворвется в дом и спасет их. Ее глаза были затуманены страхом и сомнениями. Ее хватка на маленьком, тонком кусочке металла в правой руке была слабой, неуверенной, но она все равно держала его.

Орион на мгновение прочла ее нерешительный взгляд, затем кивнула и тоже села.

— Пути назад нет, — прошептала она, изо всех сил стараясь сохранить уверенность, что готова скорее умереть, чем провести еще один день в этом аду. Она также знала, что, если их поймают и план провалится, смерть будет наименьшей болью.

Жаклин усмехнулась.

— Ни единого гребаного шанса.

Шелби затряслась, ее охватили рыдания, нижняя губа задрожала.

— Это серьезно, Шелби, — холодно сказала Орион с оттенком жестокости. Она слишком хорошо знала, какой девушкой была Шелби, и не собиралась тратить ни секунды на то, чтобы нянчиться с ней, помогая пройти через все это. — Соберись.

Шелби кивнула, заметно сглотнув и опустив глаза.

С другой стороны комнаты послышались легкие шаги и стон. Звуки, с которыми они были слишком хорошо знакомы, но несмотря ни на что, в ту же секунду это охладило кровь в их жилах.

Большая бетонная дверь с трудом открылась, запах еще хуже, чем внутри Клетки, донесся до них, когда тощие руки Второй твари появились в поле зрения.

Он распахнул дверь, затем облизал губы, поправляя промежность, и посмотрел на Орион и остальных с голодом, который родился где-то в глубинах ада.

— Итак, кто же будет сегодня? — спросил он нараспев, указывая на них. — Эни, мини, мани, мо. Хватай крошку и вперед. Если крошка закричит, застав крошку заплатить. Эни, мини, мани, мо.

Его палец остановился на Шелби, и та мгновенно вздрогнула.

— Похоже, ты победила, милая, — сказал он, показывая свои желтые гнилые зубы и улыбаясь. — Не буду лгать. Я хотел, чтобы это была ты!

Он подкрался к Шелби, щупая ее костлявыми пальцами. В его глазах был блеск, который Орион ненавидела. Она презирала все в этих Тварях, но сильнее всего взгляд. В нем читалась собственность. Обладание. Как будто девушки были просто неодушевленными предметами, которые можно было легко взять. Как будто у них было на это право. Для него они были лишь вещью. Домашними питомцами.

Орион на секунду испугалась, что Шелби струсит и не будет играть свою роль. Ри знала, что Шелби не из тех девушек, которые могут ударить человека ножом, но надеялась, что каким-то образом она найдет способ. Ради них всех… Ради свободы.

— Пожалуйста, нет! — воскликнула Шелби, отпрянув к стене, когда Вторая тварь приблизился.

— Молчи, девочка, — рявкнул он, хватая ее за волосы.

Она вскрикнула, когда Тварь свободной рукой полез в карман за ключом от ее цепей. Он был слишком отвлечен, чтобы заметить Ри и Жаклин, стоявших позади него и жадно следивших за его движениями, ожидая подходящего момента. Они приготовили свое оружие.

— Давай, Шелби! — закричала Орион.

Мужик повернул голову, выгнув бровь.

— Что ты сказала, сука? — он зарычал, его глаза были дикими. — Сядь, мать твою, обратно!

Орион проигнорировала его слова, глядя мимо него и сосредоточившись на Шелби, ее сердце застряло комом в горле.

— Сейчас же, черт возьми! — закричала она.

Шелби не шелохнулась. Она все еще дрожала и плакала.

Орион была готова закричать, попытаться дотянуться до него, ударить его сама, если сможет. Но внезапно Шелби медленно повернулась к Твари, и что-то в ней изменилось, что-то взяло верх, и одним быстрым движением ее рука превратилась в размытое пятно, вогнав кусок металла в его сонную артерию, прямо туда, куда сказала Орион.

Орион не могла сказать, кто больше удивился: Шелби или Тварь.

Шелби вскрикнула от крови, хлынувшей из глубокой раны на его шее, и отдернула руку, оставив металл в том месте, куда его воткнула.