Да, психоаналитик получила бы от этого хороший книжный гонорар. Жаклин была в этом уверена, поскольку никто из них не был заинтересован в том, чтобы извлечь выгоду из многолетних изнасилований и пыток. Но ей было все равно. У нее достаточно денег, поступающих из фонда… И еще много от дяди Сэма. Все три девушки думали также. И она больше не хотела быть на виду у публики.

Сначала она была уверена, что адвокат, которого выбрала Орион, был каким-то мошенником. Все адвокаты — мошенники, Жаклин это знала. Но Орион не двигалась с места, и Жаклин доверяла ей. Орион была полона решимости бороться со всем, бороться с миром, и Жаклин было легче просто согласиться. Она поняла, что уже достигла своей квоты на борьбу. Она достаточно сделала. Она была счастлива сидеть сложа руки и ждать, пока закончатся деньги. Как оказалось, адвокат был еще большим мошенником, чем вся система правосудия. А их расплата будет ошеломляющей.

Иметь план и следовать ему — две разные вещи. Похожие, конечно. Но как стать достаточно смелой, чтобы начать выполнять этот план? Совсем другое зверьё.

Орион была умна. В том подвале разум ей не вырвали. Она все еще помнила, как читать. Это было похоже на старое доброе катание на велосипеде. Конечно, немного заржавевшем. Слова казались незнакомыми, поначалу несвязными. Она не могла до конца поверить в то, что было перед ней. То, что она держала в руках. Целый мир. Чья-то фантазия, напечатанная, переплетенная и готовая к прочтению.

Так она и сделала поначалу. Пожирала каждую книгу, до которой могла дотянуться. И, казалось, ей даже не нужно было прикасаться к ним руками. Эйприл дала ей большой квадратный планшет, похожий на карманный компьютер.

— Это называется Kindle[18], — тихо сказала Эйприл. Нерешительно. Она колебалась между нерешительностью и своим вторым буйным — хотя и немного вульгарным — «Я».

Орион не знал, было ли это потому, что подруга каким-то образом чувствовала уровни ее настроения, насколько изменчива она теперь, или сама Эйприл переживала какие-то ментальные американские горки. Что бы это ни было, Орион была благодарна подруге за мягкость ее голоса в тот день.

— Я прикрепила его к своей учетной записи на «Амазон», — объяснила она, как будто Орион понимала, о чем та говорит.

«Амазон»? Орион перестала задавать вопросы о вещах, которых она не понимала. Ей надоело чувствовать себя слабой, глупой; украденные годы теперь вшиты в каждый вопрос. Теперь у нее был планшет. И элементарное понимание того, как с ним работать. Она вела мысленный список вещей, которые нужно погуглить. И вся эта информация на кончиках ее пальцев была чем-то особенным. Пугающим. Может быть, чудесным.

Но она еще не погуглила себя.

Эйприл постучала по экрану. Орион пристально наблюдала за ней, запоминая жесты, откладывая их на потом.

— Можешь зайти в магазин и нажать на любую книгу, которую пожелаешь. И бум! Она загружена в твою библиотеку.

Она протянула планшет Орион после того, как показала. Орион не решалась принимать подарки. Любую вещь, которая соединит их. Она не хотела этого. Но книги. Они окликнули ее. Прошептали ей. Если она правильно поняла это устройство — а она думала, что поняла, — она могла бы найти там тысячи историй. Тысячи людей. Мест. Знаний. Идей.

Она не поняла, что взяла планшет, пока он не оказался у нее в руках.

Эйприл улыбнулась с облегчением. Она ошибочно полагала, что между ними все налаживается.

Это не так.

Единственная причина, по которой Орион тогда удалось сохранить самообладание: она стряхивала кошмар и не могла собраться с мыслями. У нее не было привычки открывать дверь в свою новую квартиру, в комплекте с четырьмя отдельными замками, которые она купила и установила сама.

Ее адвокат дергал за всевозможные ниточки, чтобы каждая из девушек имела крышу над головой. Это не было сложно, так как люди, видимо, часто возвращались из мертвых, но это был довольно длительный процесс. Или должен быть длительный, как поняла Орион, почитав в интернете. И она постаралась многое понять. На самом деле, всё. Каждый контракт, каждый документ, каждую часть работы их адвоката. Он заверил ее, что позаботится о девочках. Он был из влиятельной фирмы. Носил туфли за две тысячи долларов — это она погуглила — и выглядел как умный и богатый мужчина.

Она не доверяла мужчине, каким бы умным и подвешенным ни был его язык, и какой бы солидной ни была его фирма. Он не позаботится о ней. Она не станет слепо доверять ему. Она отказывалась слепо доверять кому бы то ни было. Физически не могла себе этого позволить. И если бы могла, то только не адвокату, который потратил две тысячи долларов на обувь.

Он был хорош в своей работе, насколько это вообще возможно.

У девочек теперь были банковские счета — и без того переполненные большим количеством денег, чем Орион могла себе представить, благодаря «GoFundMe» — социальное обеспечение, кредитные карты. У них были собственные квартиры. По крайней мере, Жаклин и Орион жили в одном и том же комплексе. Но они обе не хотели полагаться друг на друга. Они хотели быть сильными, независимыми. И если быть честными с самими собой, они больше никогда не хотели спать так близко друг к другу. Слишком близко к живым напоминаниям о том, что уже давно мертво внутри них.

Не было другого выбора, кроме как жить в непосредственной близости друг от друга, даже если Орион убедила себя, что отдаляется от Жаклин. Им нужно хоть как-то быть рядом. По крайней мере, сейчас. Пока их раны еще не превратились в шрамы. До тех пор, пока они не затвердеют.

Эйприл не была неотъемлемой частью её исцеления — если это можно так назвать. В лучшем случае она была только помехой. В худшем случае — катастрофой. Ей не нужны были друзья детства, напоминающие о девочке, которой она когда-то была. Человеком, которым она когда-то была.

Хорошо это или плохо, но она больше не была человеком. И только монстры ответственны за это. Поэтому ей самой нужно было стать одной из них.

— Спасибо, — твердо сказала Орион.

В этих двух словах было нечто большее, Эйприл видела это, Орион заметила, как двигались ее глаза. Она не была глупой. Может быть, грубой. Доброй, определенно. Сломленной — не так, как она, — и не настолько уверенной. Но не глупой.

Она знала, что Орион велит ей уйти.

— Я могла бы остаться, — сказала Эйприл. — Можем заказать еду, посмотреть фильм? У меня есть вино, — она вытащила бутылку из своей слишком большой сумочки. Она была черной с заклепками и бахромой. Орион она понравилась, или, так ей казалось. Она не знала, что теперь ей нравится, потому что не была уверена, кто она такая.

Она знала, что не хочет розовых платьев или чего-то похожего на девчачье. Каблуки не имели смысла, но ей нравилась возможность казаться выше, внушительнее. Макияж… тоже хорошая идея. Скрыть лицо. Превратиться в незнакомку. Она смотрела много видео. Она изучила все виды внешности благодаря интернет-магазинам и заведению под названием Sephora[19].

Больше всего ей понравились темные макияжи, со стрелками, создающее тени. Никаких изъянов на лице. Красные, как кровь, губы.

Ее волосы все еще были длинными и растрепанными, потому что ей не хотелось, чтобы чужие руки прикасались к ее голове. Она попробовала, но продержалась всего несколько минут в кресле, когда парикмахер прикасался к ней сзади. После еще нескольких видео она, возможно, сможет подстричься сама. Но она не собиралась торопиться. Она уже была искалечена и уродлива внутри, у нее не было желания быть такой и снаружи. Орион читала о многих выживших после жестокого обращения, которые отрезали себе волосы. Полностью изменили себя, чтобы перестать быть желанными для мужчин.

Орион понимала их необходимость скрыться любым возможным способом. Но она также знала лучше. Не внешность, волосы или макияж привлекали монстров. Уязвимость. Беспомощность. Это и другие вещи, которые Орион даже не могла описать. Если они решат, что заслуживают тебя, не имеет значения, какой длины у тебя волосы.