— И в этом стремлении спасти всех, кого только можно, Забелины удивительно похожи, — констатировал канцлер и тяжело вздохнул. — Да, теперь я знаю, что вам требовалась помощь. Но вы обратились не к тому человеку. Господин Зорин воспылал сильными чувствами и воспользоваться ситуацией, чтобы заполучить вас. Анастасия Константиновна, в прощальном письме вы привели подробную инструкцию защитного круга и самого ритуала. Почему же не убедились, соответствует ли площадка требованиям?

— Клевета! — взорвался возмущением Зорин. — Асенька, я исполнил все в точности, как ты наказала. Я не имел права на ошибку и никогда бы не подверг тебя опасности.

Я растерянно огляделась, замечая вокруг дружинников с имперскими гербами, незнакомых магов, новых родственников. Защитные круги и руны были вычерчены безупречно, я еще вначале отметила этот факт. Что не так? Разведенные за периметром костры? Они не влияют на ритуал. Маги? Так ведь они не вмешивались. Наоборот, удержали Зою Матвеевну и Меланью, когда они попытались сбежать.

— Не понимаю. — Беспомощно уставилась на Алима. — Чертеж выполнен идеально, я бы не сделала лучше.

— Анастасия Константиновна, вам раньше доводилось участвовать в магических ритуалах? — уточнил князь и, получив отрицательный ответ, продолжил. — В них важна каждая деталь. Упустите незначительную мелочь, и суть ритуала изменится. Например, в вашей инструкции указано, что необходимо добровольное согласие участников. Вы ведь уже сталкивались с предвзятым отношением простолюдинов к тем, кто от них отличается. Достаточно было заикнуться о ведьме, и они бы сами прибежали, чтобы ни у кого из соседей не возникло подозрений в их сговоре с темной силой.

— Ася, на уговоры не было времени! — не сдавался Зорин, ничуть не смущаясь обвинений. — Да и не воздействовал на крестьян никто! Только сонными каплями опоили, чтобы сюда привезти

— Алим Осипович, все участницы в той или иной степени подпали под влияние Мары. Они освободились от него, благодаря ритуалу. Константин Алексеевич не совершил ничего предосудительного.

— Ничего? Варфоломей Никитич, — князь обратился к кровному брату Нины, а теперь и моему тоже. — Что скажете?

— Скажу, что молодой человек лукавит. Неважно, правильно ли вычерчена база для ритуала очищения, если в ее основу заложена темная октаграмма. — Полозьев присел на корточки и легонько стукнул ладонями по земле.

Я изумленно вытаращилась, как от рук мага по земле разошлись волны, словно это не стылая почва под ногами, а зыбучий песок или морская вода. Ровную площадку будто взрыхлили, а затем порывом ветра смели ненужное и наносное. Я оторопела, рассматривая изменения. Под четкими линиями одного рисунка проступили другие, ни на что не похожие, над которыми змеились сгустки черного марева.

— Костя, что это? Что ты сделал? — Меня затошнило от избытка тьмы.

Область солнечного сплетения сковало холодом, будто загнанное в угол зло вырвалось, почуяв родственную силу. Неприятно кольнуло под ребрами. Я охнула от спазма, сдавившего грудную клетку. Обхватив себя руками, согнулась, не в силах вздохнуть от нарастающей боли. С ужасом заметила, как потемнели под кожей вены.

— Настя, тебе плохо? — всполошился князь, устремляясь ко мне. — Целителя сюда! — крикнул кому-то. — Амулеты я уже использовал.

Я упала на колени, боковым зрением замечая, как канцлера отбрасила в сторону невидимая сила. В этот момент Костя подхватил меня на руки. От резкого подъема закружилась голова и потемнело в глазах. Нас укрыла магическая стена, взметнувшаяся кверху черной пеленой. За ее пределами взорвались светом пульсары, затрещали разряды магических заклинаний.

— Костя, что происходит? — прошептала, глотая слезы и слабея с каждой секундой. — Мне плохо. Я умираю?

— Нет, любимая. Разве я могу допустить такое? Поспи, легче станет. Скоро все закончится. Мы уедем далеко отсюда, поженимся и будем счастливо жить только вдвоем. — Перехватившись, чтобы сподручнее меня держать, Зорин задрал рукав камзола, под которым обнаружился массивный браслет с шестеренками, камнями и руническими символами.

Костя выставил циферки, покрутил рычажки и привел в движение миниатюрный механизм, отщелкнул фиксаторы и нажал на кнопочку, после чего воздух вокруг взметнулся вихрем к небу, разворачиваясь воронкой портала.

— Стойте! Остановитесь! — раздался пронзительный женский крик.

Костя вздрогнул и развернулся к незнакомке. Немолодой уже, но привлекательной, как показалось сквозь темную дымку.

— Слава, сыночек! Это ведь ты? Я же чувствую! Сердцем! — с мольбой во взгляде обратилась женщина к Зорину. — Пожалуйста, не уходи. Отпусти девушку! Не поддавайся пагубному влиянию тьмы. Мы обязательно что-нибудь придумаем, найдем приемлемое решение, вылечим тебя. Умоляю, только не исчезай снова!

— Вылечите? От чего? — Молодой человек скривился в язвительной усмешке. — Я не болен, мама. Наоборот, я здоров, полон сил и, наконец, нашел ту единственную, которую так долго искал.

Нас затянуло в портальный переход, в котором тьма облепила со всех сторон. Я будто с головой погрузилась в темную воду и потеряла ориентиры. Легкие загорелись от нехватки воздуха, по телу судороги пошли, когда тьма отступила и портал переместил нас в неизвестное место.

— Мы свободны, любимая. — Костя коснулся моего лба поцелуем. — Теперь все будет хорошо.

— Кто ты на самом деле? — просипела, сглатывая вязкую слюну, чтобы смочить измученное спазмами горло. — Та женщина назвала тебя Славой. Я знала мальчика с таким именем, когда жила в приюте. Но ты на него не похож.

— Ася, а как так получилось, что из приюта ты попала к Молчановым? Никаких сведений об удочерении не было.

— Ты не ответил на вопрос, — прошептала, прикладывая усилия, чтобы не провалиться в сон, вызванный слабостью и переутомлением.

Пока мы разговаривали, Зорин куда-то торопливо шел. Смотреть по сторонам не получалось. В портале я неосознанно сжалась в комочек, обняла бывшего жениха за шею и впилась руками в его камзол. Сил, чтобы разжать сведенные судорогой пальцы, не хватало. Я только чувствовала движение и морозный холод, который скоро сменился на прогретый воздух жарко натопленного помещения.

Я различила звук скрипнувшей под тяжестью веса кровати. Затем меня мягко уложили на подушки и высвободили руки, поочередно разжав пальцы. Неуютный дом! Мне сделалось холодно, без человеческого тепла. Тяжелое одеяло, придавившее могильной плитой, не согревало. Тело сотрясала внутренняя дрожь, с которой я не могла совладать.

— Выпей! — Костя приподнял мою голову и приставил к губам край чаши. — Это поможет согреться и снимет спазм.

Я послушно опустошила емкость, утоляя изнуряющую жажду и инстинктивное желание согреться. Уснула я раньше, чем опустилась на подушки. Усталость дала о себе знать или сонное зелье — не так важно. Мне нужны были сил для борьбы, потому что я категорически не хотела связывать жизнь ни с Костей, ни с призраком из прошлого.

Сколько времени я провела во сне, не возьмусь определить. Кто-то чутко улавливал момент пробуждения и вновь погружал в сон. Неправильный, подавляющий волю и тягу к сопротивлению. Вероятно, меня куда-то везли. Периодически казалось, что я покачиваюсь на волнах. Воздушных или морских — не знаю. Может, так ощущалось движение паромобиля по дороге. Пришла в себя я уже в незнакомой роскошной спальне, на кровати, застеленной шелковым бельем. Поднялась и, утопая босыми ногами в пушистом ковре, подошла к окну. За ним расстилался зимний парк с дорожками, скамеечками и ротондами. По бокам виднелись шпили башен и орнаменты наружной лепнины замка или даже дворца. Архитектура вычурная, непривычная глазу. Будто я уже и не в империи вовсе.

Позади скрипнула дверь, и я обернулась, желая получить ответы. В спальне появилась миловидная девушка в темно-синем платье и белом переднике. Она присела в реверансе, а после заискивающе улыбнулась и жестами попросила идти за ней.

— Кто ты? Как тебя зовут? — попыталась разговорить девушку, но она сомкнула пальцы в замочек, коснулась рта и покачала головой. — Тебе запретили говорить? Нас подслушивают? Нет? Язык проглотила? Ты, вообще, понимаешь, что я спрашиваю? Ты немая? — высказала разные предположений, и только на последнем девушка закивала. — Понятно. Мне жаль. Только как же к тебе обращаться? — Я тяжело вздохнула.